Революционное танго в Москве

Танго родилось в 1890-х годах в эмигрантских кварталах Буэнос-Айреса. Население города менее чем за двадцать лет выросло в шесть раз и достигло к 1910 году 1 млн 200 тыс. человек. В основном это были мужчины, оставившие своих жен и подруг в Европе, обещая им не только хранить верность, но и будущее материальное благополучие. Женщин в городе не хватало, поэтому танец изначально танцевали мужчины. Таким образом они придавали смысл своей одинокой жизни, предавались фантазиям на тему несбывшихся желаний, мечтая о женской ласке и взаимной любви. Социальные условия Буэнос-Айреса того времени были настолько тяжелы, что могли бы привести к революции, но привели к рождению нового танца. А все потому, что люди приезжали в Аргентину не бунтовать, а искать счастье, которое трудно найти на земле.

Буэнос-Айрес, к тому же, был еще и городом чернокожих рабов. В основе танго лежит четкий ритмический рисунок древних африканских танцев. Однако африканцам свойственно танцевать под звуки ударных инструментов, но именно они никогда и не использовались исполнителями танго. Европейцы привезли с собой гитары, скрипки, флейты, только что появившиеся аккордеоны. Испанцы, итальянцы, шотландцы, немцы, поляки и даже русские — много народов внесли свою лепту в развитие этого удивительного танца.

Существует заблуждение, что танец этот был вульгарным и презирался высшим обществом. Но это не совсем так. Уже в первые годы XX века Teatro Opera устраивал балы, где танго наравне с другими танцами присутствовало в репертуаре. А туда обитатели рабочих кварталов и обслуживающий персонал сомнительных заведений попасть не могли. Строгость линий и сдержанный стиль как раз говорят нам о том, что представители светского общества облагородили танец, даже если сначала он и не был таким изысканным.

Многие известные композиторы и исполнители в мире боготворили танго и обогатили этот жанр, вдохнув в него дух современности. Одним из таких мастеров является аргентинский музыкант с итальянскими корнями Астор Пьяццолла, который является родоначальником стиля танго нуэво. Этот стиль вобрал в себя элементы джаза и классической музыки. Пьяццолла был профессионалом и фантазером, который имел право интерпретировать танго так, как его чувствовал, но многие не могли ему этого простить. Пьяццолла не считал танго музыкой для танца. Он говорил, что его надо слушать в концертных залах в исполнении симфонических оркестров. Астор Пьяццолла совершил революцию в мире танго, а революция редко бывает мирной.

Он родился 11 марта 1921 года в аргентинском городке Мар-дель-Плата. Его детство — от четырех до пятнадцати лет — прошло в Нью-Йорке, где он научился играть на бандонеоне (разновидность гармоники), который подарил ему отец, когда Астору исполнилось 8 лет. Там же он полюбил джаз. Его учителем был венгерский композитор и ученик Рахманинова — Бела Вильда, которого Астор боготворил. Именно по его совету юный музыкант освоил произведения Баха на бандонеоне. Побочным действием его творчества стало то, что в Аргентине любители традиционного танго объявили ему войну, возмущаясь его инновациями. Он изменил ритм, гармонию, тембр. Написал длинные симфонические произведения для классических музыкальных инструментов: бандонеон, фортепьяно, скрипка, виолончель, ударные, духовые, а иногда и голос. Именно он подарил потомкам способ игры на бандонеоне, ставя его на колено. Таким образом качество звука можно сделать разным. «Я не делаю танго, я делаю современную музыку Буэнос-Айреса», — отвечал Пьяццолла своим критикам.

«Я понял, что многим людям, слушающим мою музыку, это не доставляло никакой радости, потому что, к сожалению, в 1939—1940-х годах в Аргентине можно было изменить все, кроме танго. Это было как принять другую религию. Как если бы ты был христианином и вдруг стал буддистом или мусульманином», — сказал Пьяццолла в телеинтервью за несколько лет до того, как в 1990 году у него случился тромбоз головного мозга. Это произошло в Париже. Он так и не смог оправиться от болезни и умер в 1992 году в родной Аргентине в возрасте 71 года.

Огромную роль в его жизни сыграла встреча с Гарделем — великим творцом танго второй половины XX века — идолом для любителей аргентинского танго. Для Пьяццоллы она послужила огромным стимулом для развития. Переломный момент в его карьере, окончательно определивший направление его деятельности, произошел в 1954 году, когда он получил стипендию для поездки в Париж, чтобы брать уроки музыки у знаменитой Нади Буланже. Она оценила его страсть к танго, потому что заметила, как он урывками, находя время между уроками игры на классических инструментах, занимается на бандонеоне. Астор скрывал это от своей преподавательницы, стеснялся любви к танго, потому что этот жанр считался низким в музыке, тем не менее Буланже убеждает его совершенствовать мастерство игры на своем любимом инструменте и продолжать развивать танго, вознося его до небес.

Вернувшись в Аргентину после первого этапа своих парижских уроков, он создал «Октет Буэнос-Айреса» и записал одно из своих знаменитых произведений «Симфонию Танго». «У меня была счастливая идея — счастливая идея для меня, конечно, — изменить танго. С 1940 года все проблемы, которые я имел, были из-за этого желания», — признавался в конце жизни Пьяццола. Но когда слушаешь его танго «Забвение», то понимаешь, что, интуитивно выбрав свой творческий путь, он был совершенно прав, потому что мировое музыкальное наследие было бы намного беднее, откажись он от своей страсти к танго и любви к джазу, которые в симбиозе родили удивительные по глубине музыкальные произведения, достойные того, чтобы их исполняли лучшие симфонические оркестры в лучших концертных залах мира.

25 марта в Большом зале Московской консерватории состоялся концерт «Dolce vita: кино, танго и джаз» Московского государственного академического симфонического оркестра под управлением Павла Когана. МГАСО был основан еще в 1943 году и является одним из старейших симфонических оркестров России. Уже много лет оркестр демонстрирует высочайший уровень артистического мастерства и имеет поклонников во всем мире. На этот раз в роли маэстро выступал приглашенный дирижер Александр Анисимов — заслуженный деятель искусств России, народный артист Республики Беларусь, профессор Белорусской Академии музыки.

В первом отделении концерта прозвучали «Воспоминания» Хосе Брегато — сюита для скрипки и струнного оркестра по мотивам произведений Пьяццоллы (1992), и «Накар» — концерт для девяти солистов и оркестра. Сцена была оформлена в стиле аргентинского кафе на набережной океана. По бокам оркестра — круглые стеклянные столики, за которыми сидели артисты, между оркестром и зрителями горели круглые матовые фонари, создающие интимную атмосферу. Свет фонарей не мог перебить сияние восторженных глаз молодых альтисток, когда они смотрели на маэстро, ловя каждое движение его волшебных рук. А у дирижера в этот вечер в руках были десятки невидимых нитей, которыми он умело управлял, приводя в движение смычки и клавиши целого оркестра. И дирижер был уже вовсе не дирижер, а волшебник, знающий все тайны звука и открывающий нам возможность летать вместе с ним в облаках танго.

В музыке Пьяццоллы звучат итальянские мотивы, и нет ничего удивительного в том, что ее национальные оттенки нашли отклик в сердце режиссера Бернардо Бертолуччи, который предлагал композитору написать музыку к кинофильму «Последнее танго в Париже», однако занятость не позволила ему этого сделать. В русском сердце всегда находится место для целого мира. Все гениальное имеет тонкие грани. Александру Анисимову удалось добавить в музыку Пьяццоллы необъятность российского пространства и глубину российского характера, и она словно засияла новыми гранями.

Второе отделение началось «Двойным концертом для гитары, бандонеона и струнного оркестра. Диалог гитары и бандонеона в исполнении солистов Аркадия Резника и Ивана Таланина не оставили равнодушным ни одного человека в зале. Солистка Алина Яровая (сопрано) и Сергей Сухобрусов (скрипка) исполнили партию «Потерянные птицы». Знаменитое танго «Забвение» для флейты и струнного оркестра в аранжировке Роберта Лонгфильда прозвучало в исполнении солиста Алексея Мазура. Вечер завершился феерическим «Либертанго», во время исполнения которого маэстро спустился в зал и пригласил даму из шестого ряда танцевать. Почему именно эту даму он выбрал из многих сидящих в зале, осталось для всех загадкой. Почему он не пригласил, например, меня? Но дама казалась искренне удивленной, впрочем, бесконечно счастливой.

После того как танец закончился, Александр Анисимов вновь поднялся на сцену, аплодисменты не смолкали, и оркестр играл на «бис». Маэстро крикнул в зал: «Танцуют все!» И это было бесконечное горячее аргентинское танго русской души в холодный весенний вечер в Большом зале Московской консерватории.