Выборы в Нидерландах: тест для Марин Ле Пен

Формальную победу на выборах в парламент одержали те, чей представитель с 2010 года и рулил страной. Страшное слово «нексит», означающее по аналогии с «брекситом» выход Голландии из Евросоюза, из статуса виртуальной страшилки в реальную угрозу преобразовано не будет.

Население Нидерландов проявило высокую гражданскую сознательность и ответственность, прибыв на избирательные участки в количестве, которого от него никто не ожидал — явка составила 82%.

Еврофилы с газетных страниц радостно сообщили, что «популизм не прошел», еврофобы отметили, что «добавили пять мест в парламенте по сравнению с результатом 2012 года», а «так легко свалить существующую власть на самом деле и не рассчитывали».

Рютте чуть сдулся…

К полудню 16 марта, когда были обработаны 94,3% бюллетеней, Народной партии за свободу и демократию (лидер Марк Рютте) доставались 33 депутатских мандата (из общих 150), Партии свободы (Герт Вилдерс) — 20. «Христаинско-демократический призыв» получал 19 мест, столько же доставалось «Демократам 66» и 9 — «Партии труда».

Можно сколько угодно говорить о проигрыше Вилдерса, но при этом его результат «плюс 5». Можно сколько угодно поздравлять Рютте, но при этом его результат — «минус 8».

Легкая истерика еврофилов накануне выборов вовсе не проистекала из панических настроений «шеф, все пропало» — расчет был на то, чтобы с помощью подачи Вилдерса как «угрозы самому существованию ЕС» максимально раздуть эту политическую фигуру. Сыграть ему на руку, но контролируемо. Так, чтобы он поднялся, но не настолько, чтобы задавить остальных. Чтобы опасность выглядела страшнее. А после того, как он пусть даже и победит, но не выиграет, хорошенько припечатать евроскептиков: «проба состоялась и она показала, что Ле Пен успех не светит». Европейские стратеги мыслят глобально и очень часто страна-член ЕС для них — не суверенное государство, а мелкая пешка в большой игре. Готовая смириться, что ей могут пожертвовать «ради общих интересов».

Для достижения полной победы, такой, чтобы затем править, никого не спрашивая, Партия свободы должна была получить 50%+1 голос, то есть 76 мест в парламенте. Подобное, объективно говоря, не могло привидеться ни в самом сладком сне еврофобам, ни в самом жутком ночном кошмаре еврофилам.

… а Вилдерс не лопнул

В первой пятерке партий из числа прошедших в голландский парламент четыре войдут в блок, возглавляемый Рютте. Даже если бы Вилдерс со своими «свободниками» наскреб голосов избирателей на 30 мест с небольшим и отодвинул действующего премьера на второе место, будущее правительство было бы ему неподконтрольно: не имея абсолютного большинства единолично формировать высший орган исполнительной власти он права не получал. А блокироваться Партии свободы практически не с кем. Вилдерс-премьер в статусе «зиц-председателя» — идеальный вариант для последующего уничтожения его как политически значимой фигуры.

И вот эту задачу нынешней (и, по всей видимости, будущей) правительственной коалиции решить как раз не удалось. Националисты «раздулись» только на чуть-чуть. Они стали немного заметнее, подтвердили свой рост цифрами, но при этом займут не чреватую потерей имиджа лидирующую позицию в законодательной власти, а продолжат играть роль оппозиции, добавляя себе политических очков и всегда имея доступ к трибуне, с которой их услышат все. Ответственность за принятые решения — вещь смертельно опасная для тех, кто их принимает, и Партии свободы удалось от этой опасности увернуться.

Еще одна важная деталь: что бы там ни говорили европейские лидеры, а позиция Народной партии за свободу и демократии не осталась прежней. Опасность, исходившая от исламофоба Вилдерса и анализ настроения народа в вопросе отношения к потокам иммигрантов с Ближнего Востока, заставил Рютте «разыграть турецкую карту». Голландский премьер на днях пошел на дипломатический скандал с Анкарой ради того, чтобы перетянуть от Вилдерса на свою сторону часть его электората. Ту часть, которой не нравятся хиджабы в присутственных местах, жизнь по шариату и пренебрежение христианскими ценностями коренного населения, ради того, чтобы избежать обвинений в нетолерантном отношении к лицам другого исповедания.

Трюк, надо сказать, удался (хотя, допускаю, не в том объеме, каком замысливался), часть избирателей от экстремального антиисламиста Вилдерса переместилась к более мягкому, но все же проявившему себя защитником национальных интересов Рютте. Накануне голосования соцопросы показывали готовность 20% населения голосовать за Герта, по итогам же выборов его партия получила 13,3%. Выходит Вилдерс проиграл? Опять-таки нет: в 2012 году всего 10% избирателей сказали «да» его партии.

Голландские выборы — увертюра к французским

Голландские выборы и Герт Вилдерс — это, в общем-то, не голландское дело, по большому счету. Испанская El Confidencial несколько дней назад назвала народное волеизъявление 15 марта «четвертьфиналом для Европы», то есть фазой, довольно далеко отстоящей от глобальных событий. Полуфинал, по классификации издания — это французские президентские выборы, а финал, понятно, состоится в Германии осенью.

Что ни говори, а Европе накануне главных сражений нужна была лакмусовая бумажка, которая показала бы, чего добавить в программы кандидатов, выступающих за сохранение Евросоюза и его принципов.

Сомнительно, что тест Европу обрадовал. Если уж отъявленный исламофоб (а как еще назвать человека, сравнивающего Коран с гитлеровской «Майн Кампф» и обещающего выслать из своей страны пророка Мухаммеда, если бы он в ней жил?) слегка улучшил свои показатели, то быть уверенным, что менее жесткая в этом плане Марин Ле Пен — безусловный кандидат в проигравшие, нет никаких оснований. А если вспомнить, что «Батаклан» и Ницца из памяти народа еще не стерлись, а живущие припеваючи на социальное пособие арабоязычные «бедняги» продолжают жечь машины на улицах французских городов и бить стекла в витринах магазинов, можно прийти к выводу, что лидер французского Национального фронта от голландских выборов только приобретет новых сторонников.