Пламенные советские патриотки. Как воспевали женщин в прессе 80 лет назад

Международный женский день имел большое значение в системе советских праздников. В первые десятилетия советской власти агитаторы и пропагандисты использовали его, чтобы в очередной раз продемонстрировать отличия между «до» и «после» революции. Женщина стала полноправной, стала хозяйкой своей судьбы, перестала быть «приложением» к мужу — утверждали власти. Это позже, в годы застоя и перестройки стали все чаще говорить о том, что на самом деле с приходом социализма женщине жить стало трудней — ведь никто женские обязанности (особенно в вопросах быта и воспитания детей) с нее не снял, но при этом добавились новые, «мужские» обязанности (ходить на работу и зарабатывать деньги).

В 30-х же годах в канун 8 марта советская пресса пестрела заголовками «Женщина страны социализма»; «За внедрение социалистического быта»; «Очаг, раскрепощающий женщину» (об организации работы детских яслей); «Растут ряды ударниц»; «Женщины — государственные люди»; «Счастливые женщины Советского Союза»; «Если нужно будет, с оружие в руках пойду защищать страну» и так далее и тому подобное.

Редакция ИА REGNUM предлагает своим читателям ознакомиться с несколькими статьями, вышедшими в газете «Красная Ойротия» к 8 марта 80 лет назад, то есть в 1937 году. Тогда этот праздник в СССР официально назывался Международным коммунистическим женским днем.

Алтайка вышла на широкую дорогу зажиточной, культурной жизни

Лет шесть назад, в Верх-Белом Ануе, мне пришлось проводить делегатское собрание. Помню, как сейчас, собрались мы, делегатки, в женской половине одной из юрт. Тогда еще сильны были старинные традиции.

Мы сели, как обычно садились алтайские женщины, на полу и завели разговоры о том, какие права дала советская власть ранее угнетаемой женщине, заговорили о колхозах.

Сидим, разговариваем. Вдруг в юрту входит мужчина. Все делегатки, как сорвавшиеся пружины, рванулись и встали с пола.

Это один из тех случаев унизительного преклонения женщины перед мужчиной, которых из прошлой жизни алтаек можно привести много.

Темноту и отсталость женщины использовали баи, демичи, зайсаны, камы (алтайская знать и шаманы — прим. ИА REGNUM ) в своих эксплоататорских (так в тексте — прим. ИА REGNUM ) и контрреволюционных целях.

В Яконуре в 1929 году был такой случай. В село привезли сепаратор. Сепаратор был диковинкой для алтайцев. Баи и камы распустили слух, что у того, кто отдает молоко на сепаратор, будет болеть скот. Кулацкая агитация подействовала на темных женщин. Потребовалось много усилий, пока мы разоблачили эту кулацкую агитацию.

Алтайка не имела простых навыков культурной жизни. Многие не умели варить картофель, стирать белье. Только коммунистическая партия, руководимая гениальными из гениальных людей нашей эпохи — Лениным и Сталиным на основе проведения национальной политики, освободили трудящуюся алтайскую женщину от векового рабства.

Женщина теперь пользуется всеми правами свободного человека. И многие женщины такими уже стали. Например, лично я знаю десятки женщин-алтаек, которых уже сейчас не узнать.

Вот Нанина Яш из урочища Лалюк. До 1930 года она еще носила чегедек, была неграмотной. А сейчас учится в совпартшколе, изучает географию, математику, историю народов СССР и историю ВКП (б).

Эртычина Ольга в 1929 году впервые выдвинута на делегатском собрании заместителем председателя сельсовета. Была совсем неграмотной. Сейчас работает в обкоме партии.

Енчинова Таня — пропагандист аймака.

Катя Тордокова — председатель Яконурского сельсовета.

И таких уже сотни. Десятки, сотни их учатся в учебных заведениях.

Манжина Т.А., преподаватель совпартшколы

Портрет ойротской женщины

Село Ело выросло на горной равнине, где стоял когда-то единственный шалаш байского пастуха Саданчика. В тридцатом году из ущелий и логов сюда последний раз кочевали исконные алтайские койкудучи и бялкачи, пастухи овец и коневоды, с тем, чтобы зажить новой оседлой, колхозной жизнью.

Откочевалась и Кичикей Тужемеева. Урочище Толубай, где она родилась и выросла, стало колхозной заикой, фермой, а сама Тужемеева вместе со своей семьей вступила в беспаскырский колхоз, находящийся по соседству с Ело.

Не было никого резвее Кичикей на колхозной работе.

— Бу ӱй кижи кӱчти кайдаҥ алып jат?

— Откуда у нее только силы берутся? — удивлялись старики.

Не было никого живей и жизнерадостней Кичикей.

— Бу ӱй кижи кожоҥ кайдаҥ алып jат?

— Откуда у нее песни берутся? — удивлялись старики.

Она пела о новой светлой жизни, о радости коллективного труда, о том, что вдохнуло в нее эту силу. Она первая в долине Кайерлык сбросила чегедек (традиционная верхняя одежда замужних женщин в Южной Сибири, длиннополая безрукавка, надевается поверх шубы или другой верхней — прим. ИА REGNUM ), она первая из женщин долины вступила в партию.

В 1932 году Кичикей Тужемееву избирают председателем Елинского сельсовета.

Кулацко-байские подголоски ухмылялись при этом и смеялись, говоря, что «вот дожили, баба будет командовать мужиками, не выйдет из этого ничего».

Но Кичикей решила постоять за себя, за своих подруг, за всех женщин Ойротии и доказать, на что способна женщина, если раскованы ее силы, доказать, что нигде ни в чем женщина не уступит мужчине. И она доказала это блестяще.

Если хотите фактов — поезжайте в Ело, посмотрите на плоды работы Кичикей Тужемеевой. Вы можете зайти в образцовую школу, в ясли, сельсовет, избу-читальню, попутно взгляните на общественную баню, зайдите в фельдшерский пункт.

Вот мы в избе Туткушева Кармака. Старая Паин готовит обед в русской печи. Чистая беленая изба, дожелта выскоблен пол.

Что же здесь особенного? — спросите вы. Если не сказать вам, что Паин 40 лет своей жизни провела в дымном прокопченом аиле и никогда не видела, не знала о существовании печки, кастрюли, сковороды, веника, мыла. Тяжело старым людям было расставаться со старыми привычками. Все эти атрибуты культурного быта казались им лишними. Обращение с ними требовало уменья, времени и лишних хлопот.

И вот Кичикей с членами культурно-бытовой секции сельсовета обходит новые избы колхозников, учит женщин топить печь, стряпать хлеб, пирожки, варить суп, кашу, обращаться с кухонной посудой, утюгом, ухватом, сковородником, белить избу, мыть полы. Это была кропотливая, упорная, но благодарная работа.

И теперь Паин говорит:

— Конечно, в избе жить хорошо. Аил годится для телят, запасов и дров. Нам в аиле не жить. Кому охота круглый год сидеть в шубе!

Кичикей зовет женщин на ликпункт:

— Позор нам, если мы не научимся грамоте!

И женщины вечерами собираются в жарко натопленной избе, одолевают мудрость письменного слова, которая веками была закрыта для них.

Елинский сельсовет — лучший в Онгудайском аймаке. Он ушел вперед по массовой работе среди женщин, по культурно-бытовой работе, по финансовой работе, по хозяйственным кампаниям. В первые ряды его вывела Кичикей Тужемеева — талантливый организатор масс, женщина государственного склада ума.

В мае 1936 года елинские колхозные пастбища были погребены под сугробами внезапно выпавшего снега. Это грозило гибелью тебенюющим стадам. По тревоге, которую подняла сразу же Кичикей, все село было поставлено на ноги. И стар и мал пошли на борьбу со стихийным бедствием. Сама Кичикей верхом на коне носилась от фермы к ферме, от становища к становищу, организуя колхозников, давая четкие распоряжения. Кормы были подвезены вовремя, скот спасен от гибели.

В деловитости, решительности, в беззаветной преданности делу партии Ленина — Сталина, делу социализма вся она Кичикей — одна из замечательных женщин Ойротии, женщин великой сталинской эпохи.

Пламенные советские патриотки

Советские женщины вместе с мужчинами крепят мощь социалистической обороны нашей великой родины. Вместе со всеми советскими женщинами в укреплении оборонной мощи СССР выступают и женщины Ойротии.

Десять работниц горстроя, в том числе тт. Герасимова, Егорова, Тарская, Ильиных и Балашова состоят в стрелковом кружке и к 8 марта сдают нормы на значок «Ворошиловского стрелка» 1 ступени. Они говорят: «Мы учимся владеть оружием, чтобы в любой момент выступить на защиту нашей счастливой, прекрасной родины».

Растут ряды ударниц санитарной обороны. Более ста женщин санитарной обороны в Ойрот-Тура. Отлично сдали нормы на значок ГСО ученица 10 класса школы №11: Лиза Пашкова, Абышкина, Еременко и Лопатина. Сотни женщин в колхозах, селах и совхозах Ойротии готовятся к санитарной обороне.

Буду трактористкой-стахановкой

Я вспоминаю свою первую встречу с девушкой-трактористкой. Это было летом 1932 года. К нам на полевые работы из МТС впервые прислали трактор. Сложная машина произвела на меня огромное впечатление, ее стальные мускулы, мощный гул мотора говорили о богатырской силе, которая заменяет десятки лошадей. Трактор пахал, отваливая огромные пласты земли. Его работой были удивлены все колхозники. Долго любовалась я. Но больше всего меня поразило то, что этим стальным конем управляла молодая девушка.

Скоро я познакомилась с девушкой-трактористкой. Ее звали Дуся. Наше знакомство быстро перешло в дружбу. Я рассказала Дусе о том, что хочу быть такой же замечательной трактористкой, как она. Дуся с удовольствием приветствовала меня и обещала мне во всем помочь.

Проходили дни. Дуся продолжала работать на тракторе. Она уже в колхозе вспахала десятки гектар земли. В эти дни я была постоянным ее спутником. Ездила с ней на прицепе, помогала заправлять трактор, интересовалась каждой мелочью в механизме машины. Вместе с Дусей мы жили в одном стане. Во время перерыва на отдыхе Дуся стала меня обучать тракторному делу.

Мечта быть трактористкой не покидала меня ни на минуту. Всегда думала: буду трактористской во что бы то ни стало.

И вот в декабре месяцев 1936 года в наш колхоз «Трудовик» Ойрот-Туринского аймака из МТС пришли две путевки на курсы трактористов. Правление колхоза знало о моем желании быть трактористкой, да и в колхозе я неплохо работала, была ударницей. Правление колхоза решило послать меня на курсы. Когда я узнала об этой новости, у меня была большая радость, я уже представляла себе мечту вполне осуществившуюся — я буду такой же трактористкой, как Дуся. Когда я уезжала на курсы, колхозники мне говорили: «Мы на тебя возлагаем большие надежды, из тебя выйдет хорошая трактористка, надеемся, что в нынешнем году на тракторе ты будешь поднимать десятки гектаров плодородной земли». Я дала слово колхозникам, что их надежду оправдаю с честью.

Так я начала с 15 декабря 1936 года учебу на курсах трактористок в Ойрот-Туринской МТС. Вот уже три месяца я учусь, изучаю сложную технику. Учусь хорошо, по тракторному делу имею отметки только «отлично», по агротехнике «хорошо», по математике и русскому тоже «хорошо». Общий бал успеваемости имею 4,2. В апреле месяце кончу учебу. Весну 1937 года я буду встречать за рулем трактора. Свой трактор поведу с первой борозды по стахановски на борьбу за сталинские 7−8 миллиардов пудов хлеба, за высокий урожай. Я стану в стахановскую вахту имени Серго Орджоникидзе, буду стахановкой орджоникидзенского призыва на социалистических полях.

Е.И. Колягова, курсантка школы трактористов при Ойрот-Туринской МТС

Старейший педагог Ойротии

Есть даты, которые врезаются в память навсегда. Это — узловые станции жизненного пути.

Был год 1900. Молодая девушка Катя Истигешева закончила бийскую женскую прогимназию.

С энтузиазмом молодости, с любовью к делу приступила Катя к работе. Но трудно было работать: недоверчиво косились на единственную алтайку-учительницу зайсаны, шаманы, баи. Не могла одиночка Истигешева прорвать густую пелену тьмы и невежества, которые усердно насаждали миссионеры, царские опричники и их местные приспешники.

Грянул великий Октябрь. Веками угнетенные народы поднялись, чтобы завоевать свое счастье. В Ойротии выросли десятки школ, тяга к знанию пробудилась в народе. Это были бурные и счастливые годы для Екатерины Ивановны Истигешевой, для тысяч детей и взрослых открылись неиссякаемые источники знания, культуры. С утроенной силой взялась тов. Истигешева передавать им свои занния.

36-й год работает Екатерина Ивановна. Из них 29 лет она работает в городе Ойрот-Тура.

Возраст измеряется не только годами… Давно позади молодость Екатерины Ивановны, но с кипучей энергией, с глубокой любовью к детям и большим знанием дела ведет она свою работу. С радостью она передает свое сложное мастерство педагога молодым учителям. Она общественница 2−1 школы, в которой преподает.

Впереди много лет радостной, большой работы.

Кор. С. В. К.

Стахановки промартели «Ойротка»

В пошивочную мастерскую промартели «Ойротка» приходили женщины, не имеющие никакой подготовки, но меньше чем через год они упорным трудом добивались стахановских показателей в работе. Сейчас в мастерской 7 женщин-стахановок и 14 ударниц. Среди них есть женщины, ранее не умевшие шить.

Об этом удачно сказала ударница швея Искичекова Анна: «Я в мастерскую попала из дымного аила, не видела никогда швейной машины, а когда села за машину, то первое время боялась колеса, все время смотрела как бы меня не завертело, а сейчас я смотрю не на колесо, а на иглу».

Стахановка шапочного цеха Чичинова Варвара Степановна в прошлом прошла тяжелый путь батрачки, восемь лет на чужой работе сказались на ее здоровье. В 1931 году она поступила ученицей в пошивочную мастерскую «Ойротка». Сейчас выполняет месячные задания на 180−200 процентов.

До мастерской я не только не умела шить, но даже не знала, что такое наперсток, — рассказывает Варвара Степановна. — Первые дни пальцы не держали иглы, а наперсток привязывала. А теперь свое дело я полюбила и заказы выполняю без брака.

Сейчас Варвара Степановна закройщица: портниха и бригадир шапочного цеха, под ее руководством работают четыре мастера и ученики.

При подготовке публикации использовались материалы Национальной библиотеки Республики Алтай им. М. Чевалкова