Ещё одна колыбель русского флота: Адмиралтейский завод в Ширше

В декабре 2016 года Ломоносовский районный суд города Архангельска по иску природоохранного прокурора к министерству природных ресурсов и лесопромышленного комплекса Архангельской области решил ликвидировать «бесхозяйное гидротехническое сооружение — плотину на озере Лахта на истоке Лесной речки». Опасность аварийной ситуации требует ликвидации или ремонта плотины. Решение правильное, но его осуществление без участия историков и археологов ставит под угрозу один из элементов уникального каскада плотин — памятника истории и культуры XVIII — первой половины XIX веков, «колыбели русского флота» и ее важной части — Ширшинского якорного завода. Исследованием его и постановкой на государственную охрану должно в союзе с общественностью заняться правительство Архангельской области — почти целиком состоящее из кораблестроителей способных оценить значение этого символа России. Путь по которому следует идти подсказывают народные музеи лоцманских династий в Пустоши и музей-библиотека в Ворзогорах.

Есть люди, которые находятся в лучах славы, а есть люди в тени, помогающие купаться в славе или в большом деле, но без которых ни славы ни дела не было бы. Так и с городами, с предприятиями — со всем-всем. В истории Архангельска как «колыбели русского флота» так сложилось с Архангельским адмиралтейством и Ширшинским якорным заводом — первое известно на всю страну, о втором никто не слышал. А без Ширши ни «колыбели», ни Адмиралтейства не было бы. Парусники из досок, доски из бревен, пилу в действие приводит водяная мельница. Деревянный корабль состоит из многих железных деталей. Их куют в кузнице, где тяжелые молоты приводит в действие та же водяная мельница. Но в Соломбале нет перепада воды для такой мельницы. Значит как минимум половина производства — его подготовительная часть, была в другом месте. Простейшая логика, но никто не искал это «другое место».

Только недавно, наткнувшись одновременно на упоминания в соцсети Ширшинского якорного завода и книгу археологов О.В.Овсянникова и М.Э.Ясински «Взгляд на европейскую Арктику» я открыл для себя эту забытую часть «колыбели русского флота». Ее руины спрятаны у деревни Ширша, в нескольких километрах от Архангельска на левом берег Двины — недалеко от того места, где в нее впадает Ширша-река. Такое же удивление от открытия испытал и Овсянников в 1994 году, когда побывал в Ширше: «Поражает то, что до настоящего времени в промышленной зоне современного Архангельска сохраняется структура одного из первенцев промышленного производства региона, с самостоятельными комплексами гидротехнических сооружений и технических производств…». И действительно, имея в руках копию плана «Ширшемского Адмиралтейского завода» 1797 года можно найти почти все следы его построек, плотин и шлюзов.

Остатки каскада плотин начинаются в нескольких километрах отсюда — там где между Холмовским и Лахтинским озерами высится бывший остров, а ныне полуостров Холм, с одноименной деревней — которой минимум 700 лет. Здесь, на перемычке между Холмом и берегом Катунино на которой поставлен мост была, очевидно, первая по счету плотина каскада. Следов ее конструкций незаметно, но берега протоки выровнены так явственно, что такое использование дамбы не вызывает сомнений. На плане 1797 года ее еще нет, Холм еще остров — значит плотина появилась в XIX веке.

Следующая ступень каскада там, где речка Лесная вытекает из Лахтинско-Холмовского озера. Перепад воды 2−3 метра, остатки деревянных конструкций торчащие из берегов говорят скорее о мельничной, чем о простой плотине. Хотя на «Плане части Холмовского озера при котором имеется плотина принадлежащая Ширшеминским заводам в Архангельском уезде 1797 года» здесь указана только «1. плотина Холмовская 2. караульная для житья смотрителей» — мельница, возможно, появилась позже. Затем Лесная речка петляет по узкой низине до места, где когда-то было большое, на 10 километров, Золотицкое озеро. Его поверхность была на 5 метров ниже уровня Лахтинско-Холмовского озера, глубину же обеспечивала высокая плотина у деревни Тараканово, тело которой сейчас легко увидеть с эстакады перед въездом в Новодвинск. Эстакада проходит над дном спущенного Золотицкого озера, по которому теперь петляет Лесная речка. На «Плане Ширшеминскому озеру и части Золотицкого озера ж и находящимся при них Ширшеминским заводам 1797 года» на плотине и около нее обозначены «9. Светлицы для жительства комиссара и служителей, 15. Канал для спуску излишней воды, 16. Амбар для распиловки досок с мучною мельницею, 17. Магазин для поклажи железа, 18. Сарай для поклажи уголья, 19. Светлица для житья служителям и мастерская для исправления мехов, 21. Якорной завод». Преполагаю, что позднее мог быть устроен и шлюз, позволяющий судам и баржам подниматься в Золотицкое озеро со следующей, нижней ступени каскада — Ширшинского озера, уровень которого был в свою очередь на 5 метров ниже Золотицкого.

Еще 4 километра водной глади, и завершался грандиозный каскад озер Ширшинской плотиной. На плане 1797 года около нее обозначены: «2. Пильные амбары, в которых распиливаются бревна в доски (три — прим. автора), 3. Сарай для поклажи пильных досок (три — прим. автора), 4. Сарай ж для пильных досок с магазейнами для материалов,. Шпалы для поклажи горбылей и досок, 6. Брашпиль для перетягивания из реки Ширши в пруд бревен, 7. Старой якорной завод без действия.». Общий перепад воды от Холмовско-Лахтинского озера до Двины составлял около 13 метров. Он и обеспечивал в течение 100 с лишним лет пильные, кузнечные и литейные работы по подготовке строительства почти 400 парусных линкоров и фрегатов, составивших в XVIII-начале XIX века половину Балтийского флота. На берегах озер стояли и сейчас стоят деревни с характерными названиями, в которых живут потомки рабочих завода — Церковная, Ригач, Мокруша, Новая и Старая Слободка, Релка. Сейчас у них другие названия — Ширша, Слободка, Первая и Средняя Гора, Мыза, Захарово. В деревне Церковной, ныне очевидно Ширше, на плане 1797 года имеются: «8. Дом для жительства мельничного мастера, 9. Светлицы для жительства комиссара и служителей, 10. Церковь с. Сергия Радонежского, 11. Дом для жительства священника, 12. Домы партикулярные разных чинов служителей, 13. Крестьянские дворы».

Археолог Овсянников, исключавший эмоции из отчетов, в случае с якорным заводом не удержался: «натурный осмотр памятника превзошел все ожидания… завод представлял собой поистине гигантский промышленный комплекс состоящий из двух обширных водохранилищ (озера Золотицкое и Ширшемское), двух водосливных плотин (в них были вмонтированы кузнечные и пильные механизмы), а также значительного числа производственных, складских и жилых помещений. Детально разобраться в системе заводских мастерских, плотин водосливных устройств в отводных водоканалах, облицованных булыжным камнем участков берега водохранилища, определить планировочную структуру и время создания сооружений стоявших на сваях практически невозможно без тщательного изучения письменных и графических материалов и детальной топографической съемки всего комплекса Ширшемского Адмиралтейского завода».

Известно, что до 1706 года каскад плотин принадлежал Антониево-Сийскому монастырю. Мельницы на них не только мололи муку, но и пилили доски. Когда их построил монастырь, и монастырь ли, мне пока неизвестно. В 1706 году по указу Адмиралтейств-коллегии строения были изъяты у монастыря и переданы Александру Даниловичу Меншикову (1673−1729), а в 1711 году переданы им в откуп вологодскому купцу Якову Хлебникову. Но большого казенного заказа на Ширшу не поступило. Кузнечное производство в начале XVIII века продолжалось на верфи в Соломбале, а такелаж и металлические части кораблей закупались в Голландии. Вопреки расхожему мнению при Петре Первом (1672−1725) большого строительства судов в Соломбале не было — с 1701 года всего 6 торговых флейтов и несколько фрегатов и линкоров, а с 1715 года строительство было прекращено в связи с переносом в Санкт-Петербургское адмиралтейство. В конце правления Петра флоту передавалось в 3 раза меньше судов, чем надо было для поддержания его численности. При Екатерине Первой (1684−1727) и Петре Втором (1715−1730) в море выходили ежегодно два-три военных корабля.

Перемены к лучшему, опять же вопреки распространенному мнению, начались с воцарения Анны Иоанновны (1693−1740). Одним из первых она издала указ «О содержании галерного и корабельного флотов по регламентам и уставам». В связи с дальностью доставки в Петербургское адмиралтейство северного леса решено было строить флот в Архангельске. С августа 1732 года Адмиралтейство в Соломбале стало второй, а затем и первой площадкой по строительству линкоров низших рангов и фрегатов для Балтийского флота. Русско-шведская война 1741−1743 гг, в которой действовали галеры, показала слабость Балтийского флота. Нужны были крупные боевые корабли.

В 1748 году Адмиралтейств-коллегия предписала: «Ширшеминскую мельницу … привести в такое состояние, чтобы к пилованию досок она была годна». Тогда же были снесены старые монастырские постройки и поставлены новые плотины в Ширше, на Холмовском озере и шлюзы. За 2265 рублей работы выполнили подрядчики с Кегострова. Количество работников росло, в 1751 году в казенных слободах жили уже 1005 человек. Но лучшие годы Ширшинского завода начались с программы строительства флота при Екатерине Великой. Императорский флот состоявший в 1757 году из 21 линкора, стал к концу ее правления насчитывать 67 линейных кораблей, 40 фрегатов и 400 галер. В 1960−90е в Соломбале спускалось на воду по 5−6 линкоров и фрегатов в год. Кораблей должно было хватать на два театра военных действий — против турок, с которыми велись непрерывные войны за Причерноморье, а потом свободу Греции, и против Швеции — которую надо было удержать от войны с Россией на Балтике.

Началось расширение завода. В 1775 году для повышения уровня воды в Ширшинском озере восточнее деревни Ширша была поставлена плотина длиной 283 сажени и высотой в 1 метр. В 1785 году на плотине Золотицкого озера был поставлен кузнечный цех по производству якорей, мукомольная мельница и два пильных цеха. Перелив воды для мельницы сохранился до сих пор на близкой к Новодвинску части плотины. На плане 1797 года эти строения нанесены, у северного конца плотины значатся «сараи для поклажи уголья», в северной ее части — «якорный завод», у южной ее стороны — «светлица служителей и мастерская по ремонту мехов». Якорный цех, судя по плану, находился в большом здании, с отдельным руслом к мельнице приводящей в действие кузнечные молоты. В 1784 году на плотине Ширшинского озера были поставлены 4 пильных и мукомольных завода и токарная мастерская. Все производство заключалось в распиловке сосновых и лиственничных бревен на доски, ковке якорей и производству шкивов для такелажа.

В 1791 году в связи с увеличением числа работников за казенный счет построили церковь Сергия Радонежского Чудотворца, а так как церковь была холодна зимой через 5 лет вверху над трапезой устроили теплый придел Богоявления Господня. В 1815 году она сгорела и на место погоревшей из нижнего посада Холмогор перевезли купленную за 450 рублей деревянную одноэтажную церковь. В 1844 году ее посетил генерал-адмирал Константин Николаевич — единственный из Романовых кто был на Ширшинском заводе.

Очередное расширение производства в Ширше началось с приходом на трон Александра Первого (1777−1825), наращивавшего флот то в связи с участием в антифранцузских коалициях, то в связи с примирением с Наполеоном и войной с владычицей морей Англией. Для повышения уровня воды в Ширшинском озере поставили перемычку высотой 1 метр из булыжного камня теперь уже восточнее Ширши — она прекрасно сохранилась до сих пор и ведет к деревне Мыза. В дополнение к существующим были построены котельный и литейный цеха, казармы для рабочих, заново построен якорный завод на Золотицкой плотине — всего за 4 года потрачено 117 тысяч рублей.

С назначением в 1813 году командиром Архангельского порта адмирала А.Ф.Клокачева начинаются попытки перенести производство из далекой Ширши в Соломбалу. Силу воды предлагалось заменить силой ветра и пара. Вопрос ставился в 1825, 1831, 1855 и в 1858 годах, но дешевизна водяных мельниц неизменно хоронила передовые технические проекты. Получилось даже наоборот — часть флотских команд перевели из ветхого флотского экипажа и лазарета в Соломбале, в которых умирало по 300−350 матросов в год, в ширшинские казармы — «на природу».

Высочайший визит Александра Первого в 1819 году в Архангельск обошел вниманием Адмиралтейский завод в Ширше — далеко, и не так интересно как в Соломбале, где Император принял участие в спуске на воду линкора «Три Святителя» и фрегата «Меркурий». В те годы архангельские кораблестроители уже столкнулись с проблемой лесовосстановления — лиственницы не хватало, на Двине ее не стало совсем, на берегах Мезени и Ваги еще росло некоторое число, по берегам Кулоя и Сояны ее оставалось на несколько лет. В год получалось заготовить до 500 лиственичных бревен — для самых важных частей корабельного набора. Каждое дерево было на учете! «Правление корабельных лесов имеют учредить в их округах корабельные рощи… чтобы они могли быть постоянным запасом для снабжения флота… избранные рощи долны быть означены нумерами, отделены от дикорастущих просеками, а от полей — межниками… для вывоза дерев. сделать через них просеки, или непременные дороги по правилам лесоводства… на всех заготовленных деревьях обозначать клеймом год заготовления, реку и пристань, с которой отправлены будут…».

С 1809 года Ширша из-за оскудения лиственницы перешла на сосну и стала делать составные детали корпуса и мачт взамен цельных. Дуб был еще более дефицитен и заготовлялся на Волге, а мачтовый лес — в Вологде. На Ширшинский завод деревья сплавлялись по рекам, с воды в цеха их поднимали местные крестьяне по цене 30 копеек за дерево. Уже тогда речка Ширша обмелевала, и заготовленный лес часто оставался во льду до весны. Пушки и якоря везли из Петербурга сначала траспортами вокруг Скандинавии, а потом по каналам через Карелию, якорные штоки отдельно, лапы отдельно — в Ширше их сковывали вместе. Остальное железо везли с Уральских заводов.

В 1830 году одновременно произошли пожары в Архангельском адмиралтействе и на Ширшинском заводе, где сгорели якорный и литейный цеха. Расследование, в ходе которого допрашивали высланных в Архангельск декабристов и их жен, виновников поджога не нашло, хотя подозрение на мастеровых недовольных работой в праздничные дни осталось. Восстановление заводов обошлось в 33 356 рублей.

Делом стратегической для завода важности в Крымскую войну 1853−56 годов стало строительство в кратчайшие сроки серии «архангельских клиперов». В 1854—1855 голах английские корабли сожгли город Колу, деревню Пушлахту, разорили Кандалакшу, Кереть, Ковду, Кий-остров, бомбардировали Соловецкий монастырь, атаковали деревню Лямцу, готовили захват Архангельска. В этих условиях в марте 1855 года было решено тайно построить — для защиты Белого моря и нарушения морской торговли Англии — шесть винтовых клиперов по 600 тонн водоизмещения. «Для получения всех сведений и чертежей необходимых для изготовления механизма» в Петербург был вызван инженер-механик Ширшинского завода Говорливый. Вся переписка велась секретным образом, океанские клиперы назывались в бумагах «канонерскими лодками», чертежи кораблей не найдены до сих пор.

Сборка и установка на «Опричника» и «Наездника» 36-тонных паровых машин мощностью в 150 л.с.происходила в Адмиралтействе на срочно построенном механическом заводе, для которого в Ширше изготовили паровую машину с котлом, токарные станки и кузнечные горны. На заводе изготовлялись ахтерштевни, рули и другие металлические части клиперов. Вооружались корабли тремя орудиями — мощной 60-фунтовой пушкой, и двумя 24-х фунтовыми. Команда в 100 человек имела нарезные штуцеры. Винты делались подъемными, а дымовые трубы складывающимися — для удобства хода под парусами. Серию нарушителей торговли назвали по первому кораблю соответствующе — тип «Разбойник». Корабли стали как бы прообразом атомных подводных крейсеров Северодвинска.

В сентябре 1855 года в Соломбале приступили к строительству, и уже через год клиперы вышли на испытания. Паровые машины усовершенствовали в Ширше и клиперы показали себя прекрасными мореходами — даже в шторм палубу не заливало волнами. Война закончилась, но освоение Дальнего Востока потребовало перевода клиперов на Тихий океан, где они участвовали в Американской экспедиции 1863 года по поддержке США в Гражданской войне 1861−1865 гг, предотвращению новой антирусской коалиции и вмешательства Англии в польское восстание. Два из шести клиперов постигла печальная участь — в 1860 году клипер «Пластун» взорвался у острова Готланд, а в 1861 году в Индийском океане в сильный ураган со всем экипажем пропал без вести «Опричник».

Наступал век железа и пара выявивший ограниченные возможности завода. Повторный визит в Архангельск в 1859 году генерал-адмирала Великого Князя Константина Николаевича лишил Ширшинский завод будущего — было решено плотины и шлюзы не ремонтировать, речку Ширшу не углублять, а производство перенести в Соломбалу. Скоро конец наступил и Архангельскому адмиралтейству. В 1861 году при спуске в Соломбале на воду пароходо-фрегата «Пересвет» в присутствии Императора Александра Второго (1818−1881) корабль из-за больших размеров и обмеления Двины при спуске на воду повредили, а после исправления мучительно переводили через Двинской бар в море. Это, и переход на железные суда, материалы для которых были далеко, решило вопрос. 5 марта 1862 года состоялось Высочайшее повеление Главный порт в Архангельске упразднить, гражданских и военных чинов уволить или перевести на новые места службы. Ширшинский завод со всеми зданиями передали в Архангельскую палату государственных имуществ и продали по частям за бесценок. Тысячи рабочих и их семьи в одночастье лишились перспектив, в Соломбале и Ширше воцарился многомесячный траур. Кто-то стал собирать вещи, кто-то скупал по частям казенные мельницы и приспосабливать их к местному рынку, кто-то брал то, что плохо лежит, а кто-то пил горькую.

Период бывшего Ширшинского завода с 1862 года по нынешнее время совсем не изучен из-за отсутствия или малого числа документов. Известно только, что плотины и шлюзы больше не ремонтировались, что на них до начала XX века работал лесопильный завод, что его рабочие не оправились от травмы 1862 года и «сильно пили», в слободках в 1895 году проживало 354 человек мужского пола и 385 женского, что мельницу сделали еще и ветряную, что вода в озерах стояла еще в 1941 году — когда Ширшу и строительство Арбума сфотографировал самолет-разведчик люфтваффе. В 1994 году остатки плотин и завода обследовала археологическая экспедиция Института археологии АН СССР во главе с Олегом Овсянниковым, на которого объект произвел сильное впечатление, о чем я писал выше.

С тех пор в лучшую сторону ничего не изменилось. Остатки деревянных конструкций и шлюз в Ширше находятся в предсмертном состоянии и используются как пешеходный мостик через речку Лесную. Каменная перемычка восточнее деревни Ширша в прекрасном состоянии, но не исследована и на учет как памятник истории не поставлена. Плотина Золотицкого озера в прекрасном состоянии, но не исследована и как памятник истории на учет не поставлена. Остатки плотины на Лахтинском озере ушли под мост через Лесную речку, не исследованы и на учет как памятник истории не поставлены. Им угрожает уничтожение в связи с ремонтом или ликвидацией плотины по решению суда. Археологическое исследование территории завода и топосъемка не проводились, хотя могут дать уникальные находки — на берегу бывшего озера я нашел мельничный жернов предположительно XIX века, а приглашенные специалисты краеведческого музея нашли рядом еще один.

За все время Ширшинский завод распилил на доски более миллиона кубов корабельного леса, выработал тысячи тонн металлических изделий. Это позволило построить в Архангельском адмиралтействе для Балтийского флота около 450 парусных линкоров и фрегатов, что составило около половины его списочного состава в XVIII — первой половине XIX веков. За это время Балтийский флот поддерживал с моря этими кораблями действия русской армии в четырех Русско-шведских войнах — 1700−1721, 1741−1743, 1788−1790, 1808−1809 годов, в трех разделах Польши 1772, 1793, 1795 годов, Семилетней войне с Пруссией 1756−1763 годов, походах Суворова в Италию 1799 года, Второй 1799−1802 годов, Третьей 1805 и Четвертой 1806−1807 годов антинаполеоновских коалициях и Отечественной войне 1812 года, войне в Англией 1807−1812 годов, Первой 1769−1774, Второй 1806−1807 и Третьей 1827 годов Архипелагских экспедициях в Средиземное море по освобождению православного греческого населения от геноцида Османской империи, Крымской войне 1853−1856 годов.

В результате был основан и защищен Санкт-Петербург, Россия получила Прибалтику, Польшу, Финляндию, освободила от Речи Посполитой народы Белоруссии и Украины, отразила нашествие 600-тысячной наполеоновской армии и отодвинула границы на Запад на тысячи километров — что впоследствии облегчило защиту русских земель в двух мировых войнах, сократило и без того огромные потери нашей страны и, может быть, сохранило страну в самые темные дни 1941 года.