Что нам готовит новая ядерная доктрина Трампа?
Сомнений в том, что Трамп ускорит рассмотрение на заседании Совета Национальной Безопасности США поправок в ядерную стратегию не вызывает возражений. Принятое решение будет оформлено соответствующей Директивой СНБ. О её содержании мы едва ли узнаем в деталях и подробностях. В пользу этой версии свидетельствует давняя американская традиция секретности и тесного симбиоза пропаганды и информирования общественности по таким вопросам. В недавнем прошлом (до 1999 года) директор информационного агентства ЮСИА (USIA, United States Information Agency) присутствовал на заседании СНБ в статусе наблюдателя. Услышанное и увиденное им при обсуждении этих вопросов трансформировалось в принципиальное иное качество — обязательные для исполнения указания по ведению пропаганды.
Ныне «достоверные новости и информацию стратегически значимым аудиториям зарубежных стран» поставляет Совет управляющих по вопросам вещания. В его состав по занимаемой должности входит госсекретарь США.
Ничего принципиально нового в готовящейся редакции ядерной доктрины США не ожидается — ядерное оружие сегодня и в обозримом будущем останется основной частью вооруженных сил ядерных государств. Как и в какой терминологии будут расписаны прежние установки, известные как «гарантированная защита США, и их союзников», «принуждение несговорчивого эвентуального противника к шагам в нужном направлении», «устрашение агрессора» и «разгром врага» не столь важно. Нет сомнения и в том, что единоличная ответственность американского Президента за своевременное применение «оружия судного дня» в критической ситуации сохранится. Свой комплект электронных ключей от «ядерного дипломата» Трамп всегда будет иметь при себе.
Вопросом, достойным обсуждения в среде экспертного сообщества, как мне представляется, может и должна быть судьба моратория на подземные ядерные испытания. Как известно, даже после развала СССР, когда мир оказался однополюсным, Национальная администрация по вопросам ядерной безопасности придерживалась программы повышения готовности к проведению ядерных испытаний на полигоне в штате Невада. Гвоздь проводимых мероприятий составляла не «замена важнейших и уникальных компонентов подземного испытательного комплекса», как преподносилось общественности. Главным было улучшение «диагностических и регистрирующих возможностей полигона в Неваде, сохранение в условиях вынужденного «периода бездействия» ключевых специалистов и повышения их профессионализма в области подземных ядерных взрывов».
В бытность сопредседателем депутатской группы «Союз» в Верховном Совете СССР я курировал отношения с представителями ядерного комплекса страны и в силу этого имел возможность лично встречаться с министром атомной энергетики Виктором Никитовичем Михайловым. При его поддержке удавалось обсуждать вопросы целесообразности одностороннего прекращения ядерных испытаний в Советском Союзе, а если быть более точным, то консультироваться у профессионалов и на Семипалатинском ядерном полигоне, и в кабинетах учёных знаменитого Ядерного исследовательского центра «Арзамас — 16», и их «соперников и конкурентов» в Челябинске-65.
Большую поддержку в этом направлении я получал от руководства 12 ГУМО МО СССР, под началом которого не только хранились ядерные боеголовки, но и служили «ядерщики — испытатели».
Каждый раз эти рандеву заканчивались вопросом: а могут ли обойтись без натурных ядерных испытаний США? Каюсь, в поисках ответа я даже контактировал с послом США в Москве господином Джеком Мэтлаком.
Правда, получить в качестве презента научный отчёт крупнейших научно-исследовательских лабораторий США, подготовленный по запросу американских конгрессменов не удалось. Что не помешало мне ознакомиться с этим документом в других ведомствах и в разных вариантах. На каждом из них стоял гриф «Секретно», и были видны следы «цензуры». Объяснялось это простым интересом — обладатели перевода с английского скрывали свой источник информирования в США. Применительно к теме перспектив ядерных испытаний мнение американских ядерщиков было единодушным — чтобы быть уверенным на 100% в надежности ядерных боеголовок необходимы периодические натурные испытания. Вполне возможно, что такой вывод был следствием элементарного лоббирования соответствующего процесса финансирования. Допустим, что это так. Но тогда и новая администрация Президента США получит старое экспертное заключение в новой редакции. Рискнёт ли Трамп пойти против мнения ядерщиков и конгрессменов, так же вооруженных заключением и рекомендациями Лос-Аламосской национальной лаборатории (Los Alamos National Laboratory, 1943)?
Будем лаконичны. А это ему надо? Слишком высока цена вопроса, чтобы в качестве ставки в этом споре была судьба национальной безопасности! У Трампа — характер бизнесмена — это всем известно. И он, скорее всего, не должен положиться на заверения тех, кто доказывает возможность полнокровной замены натурных ядерных испытаний. Мнение физиков-теоретиков, о возможностях тестирования ядерных зарядов методом компьютерного моделирования. Звучит убедительно.
Но только практика — критерий истины, тем более, когда речь идёт о новых типах ядерного оружия.
Что касается мнения известных советских и российских ядерщиков по изложенной проблеме, то я сошлюсь на экспертное заключение члена Российской Академии наук, основателя научной школы по физике взрывного деления ядер Виктора Никитовича Михайлова. В 1990 году он так сформулировал мне свой ответ: «Страна может позволить себе продержаться без подземных испытаний ядерного оружия лет 30. Потом к возобновлению подземных ядерных взрывов в интересах фундаментальных исследований и мирного использования атома мы вернёмся». Спустя 20 лет после той беседы он умер…