«С целью дискуссии» на официальном сайте Межсоборного присутствия, на портале «Богослов.ru» и в официальном блоге Межсоборного присутствия на днях был опубликован проект документа «Профессии, совместимые и не совместимые со священством». Он создан комиссией Межсоборного присутствия. Основной посыл документа кажется понятным. Духовенству предлагается начать задумываться о втором трудоустройстве. И здесь, как еще говорят, две новости — хорошая и плохая. И свои оттенки довеском в каждой.

Василий Перов. Рыбаки. 1879 (священник, дьякон и семинарист)

Не секрет, что священники и дьяконы в подавляющей массе своей — люди крайне зависимые и почти абсолютно бесправные. Большинство из них не имеет иной профессии, кроме той, что получили по окончании церковного учебного заведения. А эта профессия, если ее можно так назвать, кроме как в Церкви, больше нигде не востребована. Поскольку Русская православная церковь представляет собой, позволительно будет сказать, административный монолит, то даже и переход в другую епархию осуществить не так-то и просто. Недостаточно написать заявление об увольнении здесь и о приеме там, перевод может оказаться настоящим приключением. Да и к прочему смена епархии — это смена региона проживания, что очень накладно и не лишено стресса. Работа у священника нервная, однообразная, для людей с умом, порою, пытка, поскольку ни интеллектуального, ни духовного прогресса в ней почти не заложено, разве что изучить все это досконально и сообразить, насколько все запущено. Есть еще вариант — уйти в «крепкие» или «сильные» молитвенники. Ну, а так в основном служба, требы, духовные советы терпеть, смиряться, которые, впрочем, и без того все знают, хотя и спрашивают на всякий случай, чтобы рассказать друг другу потом, что «батюшка мне велел терпеть и смиряться».

И над всем этим епископ, который советов не спрашивает, но смиряет по полной. Если с епископом повезло, то смирение от него, как говорят, «в радость». Если не очень повезло, то «во спасение». Епископа, между прочим, тоже понять можно, не всякого, конечно, но его временами так домогают «крепкие» или «сильные» молитвенники, что он может утратить даже чувство меры и начать со своим смирением перегибать палку. Если такое по каким-то причинам случается, то некоторым священникам и дьяконам становится совсем невмоготу. Будучи полностью зависимой от капризов епископа или его фаворитов, обычно секретаря, благочинного и прочих, жизнь рядовых священников способна сделаться совсем невыносимой. И особенно с финансовой точки зрения. Оттого, что белое духовенство обычно многодетно, то оказавшийся в немилости по каким-либо причинам священник не имеет никакого выхода из ситуации, кроме как «смиряться», то есть жить с утратой всяких жизненных интересов, утешая себя, что служит он не кому-нибудь, а самому всемогущему Богу.

Иероним Босх. Искушение святого Антония

Так вот, хорошей новостью в упомянутом выше документе является то, что духовенству дается намек, что на самом церковном верху проблему понимают и предлагают из нее выход. Плохой новостью является то, что выход так себе. Повествуется, что в светском трудоустройстве нужно исключить «извлечения прибыли ради личного обогащения», между тем такого рода обогащение имеет место в самой Церкви, в ее собственной «трудовой деятельности», не везде, но секрета тут никакого ни для кого нет. С этого бы начать, а там уже можно и о трудоустройстве на светском рынке труда писать регламент. И не с тех позиций, что одни профессии «замарают ризы», поэтому их надо избегать, а с миссионерской целью, рекомендовать духовенству получать второе, третье образование, осваивать рабочую профессию, обретая тем самым и дополнительную независимость от прихоти епископа. Тем более что, собственно, на волю правящего архиерея и отдается трудоустройство в этом документе.

Как почти все церковные документы, этот не является исключением в том, что в нем большей частью перечислены различные «препятствия» к возможной трудовой деятельности. И все равно читается в этих списках какая-то неуверенность. Нельзя, к примеру, быть врачом, но были в истории врачи-священники, даже один известный епископ-хирург попал в святцы. Нельзя вести бизнес, но можно им владеть, самому в нем не участвуя, передав третьему лицу. Нельзя состоять на госслужбе, но в качестве исключения в трудную для Церкви годину допустимо. Среди прочего — нельзя профессионально петь, плясать, играть в кино и театре, быть спортсменом, а также юристом, адвокатом, прокурором. Однако на фоне многих перечисленных на сегодняшний момент запретных профессий в Церкви есть уже занятые подобной трудовой деятельностью. И по этой причине двусмысленность продолжает оставаться. Создается в итоге ощущение, что любой занятости, приносящей немалые деньги и некоторую власть, исключение найти можно, что, собственно, на практике и так имеет место.

Что касается «позволительных» профессий, то есть всех, не попавших под нежелательность, то, к примеру, конюхом в колхоз батюшка устроиться вполне может. И это было бы прекрасно, если бы батюшки устраивались, но «позволительные» профессии, большинство из них, как правило, подразумевают довольно строгую трудовую дисциплину, которую совместить с «пастырским служением» довольно проблематично. Физический труд обычно требует восьмичасового рабочего дня, а интеллектуальный требует интеллекта, образования и достаточного опыта. Поэтому что про тот, что про другой труд для подавляющего большинства следует забыть. Можно быть уверенным, что почти все батюшки готовы хоть прямо сейчас пойти в педагоги, читать лекции, проповеди в школах, университетах, по телевизору даже, но с разнарядками на востребованность «божественных» педагогов дела обстоят очень плохо.

Остается при всем этом очень мало. Исключая церковных дельцов, которые способны вести бизнес и имеют возможность получить на него благословение от епископа, будучи у того в фаворе, большинству остается мелкая непрофессиональная деятельность, вроде водителя такси с вольным графиком, то есть пристанционного «бомбилы», всякие ручные поделки, у кого есть вкус и способности, и интернет-подработка, начиная от спама и далее. Но все это сейчас и так имеет место. Поэтому документ, среди прочего, имеет привкус сообщения о грядущих финансовых затруднениях Церкви, многими станет восприниматься именно так, вне зависимости есть это на самом деле или нет. Впрочем, быть независимым от церковного дохода, от жалованья, священникам было бы очень даже неплохо. Возможно, что как «первая ласточка» этот документ Церкви сейчас нужен, чтобы через дискуссию выявить наиболее острые вопросы, связанные с материальным обеспечением духовенства.

Василий Перов. Чаепитие в Мытищах

Понаблюдаем за дискуссией. Конечно, иные «маститые» протоиереи и архимандриты сейчас публично, возможно, выскажутся, что решение им нравится, хотя, точнее, им все равно, у них по причине маститости и так есть благословлённый и благословенный, несомненно, крайне полезный всей Церкви бизнес под управлением кого надо, тоже со всех сторон благословлённых, так что данная бумага в их жизни ничего значить не будет. Священникам же затюканным первой придет обычная, нормальная мысль — а почему бы всему духовенству в России сперва не положить одинаковую зарплату? В конце концов, бюджет у Церкви есть, все нетрудно должно быть рассчитать. Это исключит «попов на мерседесах» и одновременно решит проблему нищеты на многих весьма приходах. И то, и другое пойдет Церкви на пользу.