Бесценный русский Крым. Бои в Крыму и вокруг него
Осада Севастополя становилась все более тяжелой для союзников, напряжение сил явно не соответствовало достигнутым успехам. В отсутствии военных вполне сгодились бы политические и коалиция продолжала вести активную работу по своему расширению. Колебания нейтральной Австрии продолжались, и их не могли не учитывать в Петербурге. Если каждый отбитый штурм Севастополя увеличивал нежелание Вены лезть в драку, но необходимость прикрытия сухопутной границы постоянно сказывалась на положении под осажденной крепостью.
5(17) апреля 1855 г. император написал Главнокомандующему Крымской армией:
«О пополнении Ваших пороховых запасов все распоряжения, по мере возможности, делаются; что же касается новых подкреплений, то кроме маршевых батальонов, из резервных бригад 10-й и 12-й дивизий, и передвижения одной из двенадцати-батальонных дивизий Лидерса, не нахожу решительно покуда никакого средства другим чем-либо Вас усилить. Впоследствии, когда Курское ополчение окончательно будет сформировано, то оно будет к Вам направлено. Оголять более Лидерса при могущей угрожать ему опасности, как от десанта у Николаева и Одессы, так и со стороны княжеств, считаю невозможным. Все остальные войска слишком отдалены от Крыма, чтобы вовремя туда поспеть. К тому надобно еще присовокупить, что переговоры венские, как кажется, вместо мира будут иметь результатом войну с Австриею. Предложения союзников таковы, что мы их принять не можем. Завтра должно решиться положение Австрии, последняя надежда Горчакова (т.е. князя Александра Михайловича — А.О.) была на аудиенцию у Императора. Я же со своей стороны, как давно Вам писал, ожидаю худшего,
Эти опасения императора не оправдались, но в мае в Крым стали прибывать французский резервный корпус — около 25 тыс. чел., и 15-тысячный сардинский корпус. Численность союзников на полуострове в начале мая 1855 г. составила: 113 тыс. французов, 60 тыс. турок, 25 тыс. англичан и 15 тыс. сардинцев. Наполеон III предложил воспользоваться этим и начать активные действия в поле, ограничившись лишь наблюдением за Севастополем. Для этого предлагалось оставить у города одну армию и сформировать еще две — англо-турецкую и англо-сардино-турецкую — для самостоятельных действий в направлении Симферополя и Бахчисарая. В случае успеха этого плана он мог привести к окружению русской армии, или к полному контролю над русскими коммуникациями, ведущими к Севастополю, полной его блокаде, которая должна бы тогда закончиться капитуляцией гарнизона. К маю 1855 г. численность союзных армий увеличилась в количественном и в качественном отношениях: 120 тыс. французов, 55 тыс. турок, 32 тыс. англичан и 17 тыс. сардинцев — всего 224 тыс. чел. Тем не менее, рисковать наступлением вглубь полуострова они так и не решились.
Крымская армия под командованием генерала кн. М.Д. Горчакова в начале мая 1855 г. получила подкрепление из Бессарабии — 6-ю и 9-ю пехотные дивизии. В результате в составе русских войск в Крыму числилось 153,25 батальонов, 110 эскадронов, 84 сотни. Численность армии достигла 110 тыс. чел. при 442 полевых орудиях. Весьма важным было и то, что армия после бомбардировки Севастополя получила 27 тыс. пудов пороха и более 2 млн патронов, что позволило преодолеть наметивший кризис в снабжении боеприпасами. Имея превосходство на суше и доминируя на море, союзники не отличились ни результатами, ни активностью своих действий. Наполеон III, раздраженный затянувшейся осадой, сменил главнокомандующего своей армии в Крыму. 16 мая ген. Ф. Канробер подал просьбу об увольнении с этого поста и 19 мая французскую армию возглавил ген. Ж. Пелисье. Перед ним была поставлена задача ускорить завершение осады, от благополучного исхода которой зависело будущее режима Второй империи.
25−26 мая (6 и 7 июня) союзники атаковали передовые русские оборонительные позиции. Интенсивность обстрела была исключительно высокой, но тем не менее русские укрепления отвечали огнем на огонь. Привести их к молчанию англо-французам не удалось. На участке штурма они имели 40 тыс. солдат и офицеров против 16 тыс. русских. В результате французы, потеряв убитыми, ранеными, контуженными и пропавшими без вести 276 офицеров и 5554 солдат, овладели Камчатским люнетом, Волынским и Селенгинским редутами, прикрывавшими подступы к Малахову кургану — ключевой позиции обороны Севастополя. Потери англичан были гораздо более скромными — около 500 чел., но особых успехов у них не было. При отражении штурма общие потери нашей армии составили 5449 чел. После этого Горчаков уже ни на что не надеялся. 27 мая (8 июня) он писал императору: «Теперь я думаю об одном только, как оставить Севастополь, не понеся непомерного, более 20 000 урона. О кораблях и артиллерии даже помышлять нельзя, чтобы их спасти. Ужас подумать!»
Практически одновременно союзники подготовили экспедицию в восточную часть Крыма. Он был чрезвычайно слабо прикрыт войсками — на всем пространстве от Феодосии до Керчи находилось 189 офицеров, 8503 строевых и 158 нестроевых нижних чинов, из них для обороны Керчи было выделено 47 офицеров и 2584 строевых и 48 нестроевых нижних чинов. К северу войск практически не было — за побережьем наблюдали пикеты четырех донских казачьих полков. Французская эскадра в составе 24 паровых судов, в том числе 3 линейных кораблей, 7 фрегатов и 7 корветов и английская в составе 6 линейных кораблей и 27 паровых судов разного класса взяли на борт французскую дивизию — 7 тыс. чел с 18 орудиями, английскую бригаду — 3 тыс. чел. с 6 орудиями и около 5 тыс. турок. 12(24) мая они высадили десант под Керчью.
Поначалу эскадра расположилась дугой перед городом и публика по непонятной причине вышла на набережную посмотреть на необычное зрелище. Две паровые французские лодки обстреляли людей разрывными снарядами. Началась паника. Немногочисленный русский гарнизон не мог рассчитывать на успешное сопротивление и покинул город, предварительно уничтожив склады продовольствия и фуража. Из 12 тыс. жителей вслед за войсками ушло 10 тыс. На отступавших гражданских нападали татары, которые устроили резню женщин и детей. 13(25) мая союзники вошли в Керчь и подвергли ее грабежу и насилиям. Особенно зверствовали турки, устроившие при покровительстве англо-французов резню оставшемуся русскому населению.
«Наши моряки, — гласила английская версия событий, — едва ли думали, что им можно было ожидать столь важного успеха без всякой потери; союзники же наши желали более трудной победы и старались вознаградить себя за такую необычайность грабежом и истреблением. Им усердно помогало в этом деле, с одной стороны, само население, которое, не имея привязанности к русским, уничтожало с радостью все, что им принадлежало. С другой стороны турки, которые превосходили в жестокости и тех, и других, часто совершали убийства единственно из жажды крови».
Cолдаты разгромили местный музей, были разбиты античные статуи и вазы, на мраморных основаниях оставлены граффити штыками. Грабили союзники и тяжело раненых и больных солдат, которых невозможно было эвакуировать. Их оставили с медицинским персоналом, запасом продовольствия и медикаментов, а также письмом к союзному командованию, которое не возымело никакого действия. Грабежу были подвергнуты даже кладбища — разрывались могилы, выбрасывались тела покойников, над мертвыми глумились. Английское командование не вмешивалось, турецкое — обвиняло в изуверствах своих союзников-англичан, французы занялись раскопками античных памятников для музеев Парижа.
Войдя в Азовское море, 15(27) мая союзные эскадры сожгли абсолютно беззащитный Бердянск, уничтожив склады с 40 тысячами четвертей пшеницы и все суда, включая рыбацкие лодки. 16(28) мая та же судьба постигла Геническ. 22 мая (3 июня) союзники обстреляли Таганрог, но абсолютное большинство его жителей накануне атаки покинуло город. Попытка высадить десант была отражена гарнизоном, не имевшим орудий. Воспользовавшись этим, англо-французы несколько часов расстреливали с моря склады, церкви, частные дома и госпитали, после чего удалились. Противник все же потерял один пароход, который сел на мель и был сожжен. 24 мая (5 июня) практически та же история повторилась у Мариуполя.
Вторжение противника в море, которое до этого использовалось в качестве внутренней коммуникационной линии русской армии, нанесло серьезный удар по снабжению русских войск в Крыму. В Керчи были уничтожены значительные склады муки и зерна — примерно 2-месячный запас продовольствия для 100-тысячной армии. Англо-французы захватили около 12 тыс. тонн угля. После экспедиции в Азовское море союзники отвели свои основные силы назад, оставив в Керчи 6 тысяч турок, 1 английский и 1 французский полк, а также несколько легких судов, которые боролись с русской торговлей и рыболовством. Под влиянием этих успехов противника было принято решение вывести гарнизоны из Новороссийска и Анапы. Крепости были оставлены 17(29) мая и 28 мая (9 июня). В Анапу немедленно был введен 8-тысячный турецкий гарнизон.
Активность неприятеля вызывала весьма обоснованные опасения у молодого императора, требовавшего от Горчакова любой ценой удержать Крым. Ради этого он разрешал даже передвинуть Южную армию ген. А.Н. Лидерса к Перекопу и даже за него. Александр II считал, что «лучше рисковать временно жертвовать Бессарабией, чем потерять Крымский полуостров, — обратное овладение которым будет слишком затруднительно или даже невозможно». 5(17) июня 1855 г. союзники вновь начали бомбардировку Севастополя, надеясь взять его на следующий день, 6(18) июня, в 40-летнюю годовщину битвы под Ватерлоо. Дата штурма была назначена лично Наполеоном III. Русский гарнизон и армия в окрестностях города приблизительно равнялись 75 тысячам чел. Силы союзников состояли из 100 тыс. французов, 45 тыс. англичан, 15 тыс. сардинцев и около 10 тыс. турок. На оборонительных позициях находилось 549 орудий. Союзники имели 587 орудий, но значительно превосходили русских по запасам снарядов к ним (в 3−4 раза). Противник был настолько убежден в успехе, что английские офицеры перед атакой взяли с собой закуски, чтобы устроить пикник в городе, а французские саперы получили инструкции по взрыву домов, если в них засядут русские солдаты.
В ходе штурма французы выпустили 50 тыс. бомб и ядер, англичане — 22 700. В ответ было сделано около 19 тыс. выстрелов. Русские потери составили 798 чел. убитыми, 3180 ранеными и 840 контуженными. С противной стороны дороже всего за штурм заплатили его инициаторы — французы. 7(19) июня Горчаков доложил императору:
«Наши войска так изнурены и так малочисленны, в сравнении с неприятелем, что никак нельзя ручаться за дальнейшие успехи; но утешительно уже то, что русское оружие получило новый блеск. 6 июня есть день сражения при Ватерлоо. Англичане его весьма дурно отпраздновали. Лезли, действительно смело одни французы».
В результате они потеряли 3553 чел., англичане — 1728 чел., В основном потери союзников выпали на день штурма, а наши — на день бомбардировки.
На следующий день после штурма было заключено перемирие для уборки тел павших. Союзники занимались этим весь световой день вплоть до позднего вечера. Провал очередной попытки взятия Севастополя повлиял на англо-французов самым удручающим образом. В июне и июле в их войсках в Крыму вновь началась эпидемия холеры, поразившая 51 971 чел., из которых на этот раз умерло 1684 чел. Итальянцы, потерявшие в боях 28 человек, потеряли за это же время от болезней 2 тысячи. 28 июня 1855 г. от холеры умер лорд Раглан. Кроме того, почти полное отсутствие в рационе питания союзных солдат зелени и витаминов вызвало широкое распространение цинги, прежде всего поражавшей ветеранов кампании — наиболее опытных солдат. Вновь увеличилось количество перебежчиков в русский лагерь — среди них лидировали французы и сардинцы (их к июлю 1855 г. перебежало около 500 человек).