Совесть и новый апокалипсис Мэла Гибсона

В детстве во время драки Десмонд Досс (Дарси Брайс) едва не убил родного брата Хола (Роман Гуэррьеро), врезав тому кирпичом по голове. Произошедшее драчуна впечатлило так, что он решил завязать с любыми формами насилия и подался к адвентистам седьмого дня. Спустя 16 лет совершеннолетний Досс (Эндрю Гарфилд) спасает жизнь незадачливому механику, находит свою любовь — лучезарную медсестру Дороти (Тереза Палмер) и решает отправиться добровольцем на Вторую мировую, несмотря на религиозные и морально-этические убеждения. Службу он предполагает нести в отряде санинструкторов, с чем поначалу не соглашаются ни командиры, ни соседи по казарме. Однако упорству Досса уступает даже военный трибунал, под суд которого новобранца отдали после очередного отказа взять в руки винтовку. А дальше всех новообученных отправляют штурмовать Окинаву.

Наверное, трудно было бы придумать более удачный сюжет для экранизации, чтобы вернуться в Голливуд после десятилетней паузы. Время, прошедшее с момента выхода «Апокалипсиса» (2006), режиссер и актер Мэл Гибсон провел небесполезно. Он разводился, судился, снимался у Джоди Фостер, Сильвестра Сталлоне и Роберта Родригеса, спродюсировал пару фильмов: один с собой в главной роли, второй — «Обитель проклятых». Однако вновь обратиться к режиссуре не спешил. Пока не нашел историю о невероятном подвиге американского санинструктора, совершенном в конце войны. Десмонд Т. Досс стал первым в истории США военнослужащим, который участвовал в боевых действиях, не сделав ни единого выстрела, и спас несколько десятков раненых однополчан. «По соображениям совести» открывается прологом, в котором однополчане спасают рядового Досса, волоча его на носилках и подбадривая в меру возможностей, а вокруг меж тем разворачивается очередное сражение за пядь японской земли, превращающее людей в кровавое месиво. После краткого экскурса в 1945-й история отматывается назад. Режиссер Гибсон на тонкости не разменивается, и рассказ строится хрестоматийно для такого рода сюжетов: непростые детство и юность, тяжесть существования новобранца. Алкоголический папа, ветеран Первой мировой (Хьюго Уивинг) время от времени наведывается на кладбище к могилам погибших друзей, где произносит прочувствованные речи, а по возвращении домой поколачивает жену и сыновей. Мама (Рэйчел Гриффитс) страдает от мужниного пьянства и общей неустроенности жизни. Драчливый брат (Натаниэль Бузолич), служебно присутствующий в жизни Досса, в середине сюжета сообщает об отправке на войну и исчезает безвозвратно. Казарменные эпизоды представляют собой собрание сочинений фильмов о суровых армейских буднях: тут и «Цельнометаллическая оболочка», «Билокси Блюз», «Офицер и джентльмен» и так далее. Сержант Хоуэлл (Винс Вон) обходится с новоприбывшим ожидаемо жестко. Капитан Гловер (Сэм Уортингтон) с ожидаемым сарказмом сообщает, что в американской армии ошибок не бывает и Десмонду придется пройти положенное испытание стрельбищем.

Понятно, что долгая предыстория понадобилась для демонстрации убеждений и несгибаемости десмондова духа. Но, скажем, откуда взялись его религиозные предпочтения, авторы умалчивают. К исходу первого часа сердца военных все-таки смягчаются, выражения лиц становятся более человеческими, тон менее резким, и разве что глаза не становятся влажными от умиления. Столкновение же двух мировоззрений — персонального и глубоко пацифистского с коллективным милитаристским — тихо сходит на нет. Хотя логично было бы предположить, что в экстремальных обстоятельствах войны этот конфликт стал еще острее. Но во второй половине фильма, когда начинается окинавская мясорубка, авторам уже не до выяснения идейных и морально-этических установок персонажей. Едва прибывших новичков немедленно отправляют в бой, и Гибсон разворачивает мысль о том, что «война — это ужас, боль, пот и кровь» во всю широту своих сегодняшних возможностей. Возможности же, увы, пока далеки от тех, что в «Храбром сердце» и «Страстях Христовых». Кошмар войны представлен очень наглядно: разбросанные там и сям оторванные конечности и развороченные внутренности, кричащие от боли и страха люди, бессильная ярость командиров и отчаяние отступающих. После такого мощного гиперреалистичного откровения наступает черед антивоенного заявления с примесью религиозных символов и мотивов — и вот уже хрупкий герой, вознося молитвы, тащит и тащит с поля боя солдат, а потом и вовсе возносится (ненадолго) к небесам под пафосную музыкальную тему. Гибсон, решивший рассказать, сколь аморальной и бесчеловечной была та война, игнорирует тот факт, что на дворе 2016 год, и до него о том же в разной степени удачно говорили десятки режиссеров. Впрочем, в его пользу говорит тот несомненный факт, что для сценария выбрана история реального человека, а не задубевший миф, герои которого давно уже превратились в каменных истуканов.