Голливуд и Гитлер: история любви к деньгам фюрера
В 1940 году прекрасным деловым отношениям Голливуда и нацистской Германии пришёл конец. Вслед за итальянским рынком, который закрыл Муссолини, оказался потерян немецкий.
Ради звонких рейхсмарок Голливуд поступился многим. Он проявил себя, как гибкий, услужливый, готовый унизиться коробейник. Это горькая страница его истории, которую нельзя забывать так же, как нельзя забывать Холокост и двадцать семь миллионов погибших советских граждан. Великий позор и великое бедствие оказались связаны неразрывно, потому что происходило прямое попустительство и даже вдохновление гитлеризма.
Голливуд не замечал того, что творилось в Германии. Главы ведущих студий отказывались от производства антинацистских фильмов и раболепствовали перед людьми Геббельса.
В 1933 году Ассоциация кинопродюсеров не позволила снять картину «Бешеный пёс Европы». Основанием послужила угроза немецкого консула, приглядывающего за американским кино. Нацист Георг Гисслинг заявил Уильяму Хейсу, что в случае выхода фильма рынок Рейха будет для Голливуда закрыт. Он же разослал всем актёрам, утверждённым на роли, письма с угрозами. Гисслинг сообщал, что ни один фильм с их участием не будет показан в Германии. Это вызвало скандал, который власти торопливо замяли.
В 1934 году был снят с проката фильм «Гитлеровское царство террора». Его автор, Корнелиус Вандербильт-младший, слыл белой вороной в среде элитариев. Он рассказал о том, что увидел в Германии, и был раскритикован в прессе за низкое качество режиссуры и «безосновательные пророчества».
В 1936 году был создан фильм «Я была узницей нацистской Германии». Формально придраться к нему было нельзя. Он соответствовал Кодексу Хейса. Поэтому прокатным компаниям поручили его бойкотировать. В том же году были остановлены съёмки фильма «У нас это невозможно» по антифашистскому роману Синклера Льюиса. Его просто закрыли, не объясняя причин, распоряжением главы «МГМ».
В 1937 году, ради проката в Германии, из фильма «Три товарища» были вырезаны все упоминания о нацистах, а из фильма «Жизнь Эмиля Золя» — о евреях. Первое было сделано по требованию того же «смотрящего» Гисслинга, а второе — по доброй воле продюсеров.
В 1938 году «Парамаунт» и «ХХ век — Фокс» начали выпускать кинохронику, пронизанную очевидной симпатией к Третьему Рейху, а «МГМ» вложила деньги в военные заводы в Судетах. Причина была в том, что нацисты не давали вывозить капитал, и надо было перед ними прогнуться. Тогда же Голливуд посетила любимица Гитлера Лени Рифеншталь. Она интересовалась организацией производства на «фабрике грёз» и, вероятно, осматривала свои будущие владения. Честь сопровождать почётную антисемитку выпала Уолту Диснею, что было очень дипломатично. Он отвечал высоким требованиям расовой теории, чего нельзя было сказать о других голливудских руководителях. Визит слегка подпортили пикетчики местной антифашистской лиги, но в целом всё прошло мило.
Только в 1939 году на американский экран вышел официальный антифашистский фильм — «Признание нацистского шпиона». Создавая его, «Уорнэр Бразэрс» не особенно рисковала, поскольку давно ушла с немецкого рынка из-за расправы со своим представителем, и все её последующие попытки вернуться на него провалились.
Этому примеру вскоре последовали другие студии, чьи доходы от проката в Германии упали так, что с ними не жалко было расстаться. В 1940 году вышли сразу три антифашистских фильма: «Смертельный шторм», «Четыре сына» и «Великий диктатор». После этого отношения Голливуда с нацистским режимом оказались разорваны.
Известные, а также новые, шокирующие факты сотрудничества американских киностудий с фашистами собрал воедино историк Бэн Урвант. Его книга «Коллаборационизм: голливудский пакт с Гитлером» стала событием 2013 года и вызвала яростную полемику. В защиту «фабрики грёз» выступил Томас Доэрти, автор книги «Голливуд и Гитлер, 1933 — 1939». Он возмущённо доказывал, что обвинения абсолютно нелепы, поскольку в те годы изуверская сущность фашизма была ещё не ясна. Фильмы считались товаром — их можно было подрезать и подправить по требованию покупателя. Доэрти рисовал «великих моголов» героями, которые сопротивлялись фашизму, как только могли. К примеру, намекали на фашистскую тиранию в отдельных фильмах.
Ещё одним адвокатом Голливуда выступил кинокритик Кристофер Брэй, который атаковал книгу так, словно был рыцарем Ордена Золотого Тельца. Американские студии, доказывал он, нельзя обвинять в том, что они не хотели упускать прибыль, поскольку бизнес плохо сочетается с нравственностью.
В этой дуэли перевес оказался на стороне обвинителя. Аргументы и факты, приведённые адвокатами, мало кого убедили. Картина героизма голливудских боссов из них явно не вырисовывалась, а аргумент про то, что «бизнес плохо сочетается с нравственностью» и потому виноватых нет, вообще выглядел дико. Тогда и бизнес нацистов, наживавших миллионы на рабском труде и грабеже узников, тоже подлежал оправданию.
1940 год оказался переломным для Голливуда. С огромным скрипом и оглядкой на нью-йоркское руководство, но он всё-таки занял позицию. Кинобоссы не могли не знать, как люди из мира денег, что Уолл-стрит вливал в немецкую экономику огромные средства. Благодаря иностранному покровительству, иностранным кредитам и технологиям, Рейху удалось сбросить долги, восстановить экономику и создать мощную армию. Кинобоссы не могли не понимать, как люди смышлёные, что нацистского зверя выращивают и направляют на цели. Они не могли не слышать колокола, который звонил не только по красной России. Он звонил и по ним.
Видимо, именно это, вкупе с угасанием материального стимула, и побудило Голливуд откреститься наконец от гитлеровского режима. Как говорится, лучше поздно, чем никогда.