Итоги саммита G20: расслабляться рано

Несомненно, итоги саммита G20 в Китае по сравнению с прошлогодними в Турции и австралийскими в 2014 году для России отличаются в лучшую сторону. Во-первых, благодаря кропотливой и системной внешнеполитической работе Москвы растворился тезис о международной изоляции Москвы. Как отмечают эксперты, Владимир Путин за три дня успел встретиться с половиной участников саммита — у него прошло восемь двухсторонних встреч и одна пятисторонняя (в формате БРИКС). «Таким образом, российский президент переговорил с 11 из 19 руководителей стран, участвовавших в саммите (впрочем, кроме глав 20 крупнейших экономик мира в Ханчжоу были приглашены еще девять глав развивающихся государств — и с одним из них, президентом Египта, Путин тоже успел встретиться).

Еще с двумя участниками саммита, японцем Абэ и кореянкой Пак, Путин буквально накануне общался во Владивостоке. Таким образом, только с лидерами шести участников «двадцатки» президент России в эти дни не провел официальной встречи (разве что могли быть небольшие разговоры в кулуарах) — это Италия, Австралия, Канада, Индонезия, Мексика и Евросоюз». Таким образом, реальность опровергла не вполне уместные замечания некоторых мировых лидеров, которые скоро станут частью истории.

Во-вторых, саммит G20 в Китае, а до этого Восточный экономический форум во Владивостоке, показали, что Россия серьезно усиливает свои позиции не только на Востоке Азии, в Тихоокеанском регионе. Япония и Китай, каждый, конечно, по-своему и в рамках своих стратегий развития, понимают, что сотрудничество и союз с Россией является тем фактором, без которого поставленные цели будут недостижимы (итогам встречи президентов России и Японии и перспективам решения курильского вопроса будет посвящен отдельный обзор блогосферы). И если российско-китайское сотрудничество давно приняло стратегический характер, то Япония может и не успеть в последний вагон уходящего поезда. Поэтому задача подписать мирный договор с Россией — это, прежде всего, задача японской стороны.

В-третьих, саммит G20 показал, что формат G7 становится все менее актуальным. Европа в лице министра иностранных дел Германии поздно опомнилась, приглашая Россию вернуться в этот формат и при этом еще выдвигая какие-то нелепые условия. Развитие событий в мире показывает, что формат G7 уже себя изжил. И с каждым годом это будет становиться очевиднее, так как значимость Запада в целом как политико-экономического явления становится все меньше. Китай, Индия, Россия — уже превзошли своих европейских партнеров по экономическому потенциалу. И конкуренцию им пока составляют только США. Но что будет с США, притом в самое ближайшее будущее, — еще большой вопрос: сценарий распада или гражданской войны из табуированной темы всего за год-два стал вполне обсуждаемым. А то, что сами лидеры стран G7 — Обама, Мэй, Меркель, Олланд сами захотели встретиться с Владимиром Путиным, говорит о том, что в рамках G20 России можно вполне решать вопросы формата G7.

Как отмечают эксперты, «клуб G20 и в самом деле на порядок выше уровнем, чем клуб G7. В принципе, это было понятно и раньше. Так, например, в G7 входит политический карлик Канада, но не входят миллиардные исполины Азии, Индия и Китай. Клуб G20, напротив, включает в себя все главные экономики мира, отражая тем самым реальную политическую структуру планеты. Мало того. Члены G7 не только прилетели на G20, но и дружно смирились с тем, что находятся там на подчёркнуто второстепенных ролях. Это означает, что они и сами понимают — G7 исчерпал себя, и если они не хотят остаться в изоляции, им придётся играть по правилам, которые устанавливают не они».

В-четвертых, саммит G20 на уровне знаков (я даже не буду расписывать весь тот спектакль, который разыгрался с прилетом президента США Барака Обамы и его встречей в аэропорту, так как эта тема уже очень подробно разжевана. Это лишь следствие происходящих в мире перемен) показал происходящее смещение мировых политических полюсов и формирование новой геополитической реальности.

Как отмечает блогер chipstone, «прошедший в Китае форум G20 оказался интересным и показательным не столько с точки зрения каких-либо значимых фактических результатов, которых в принципе не было, сколько с позиции проявления новой политической реальности. Реальности, в которой гегемония США осталась в прошлом. Весь саммит прошел как яркий бенефис китайского лидера Си Цзиньпина, показавшего себя новым мировым лидером, радеющим не только за могущество и гегемонию собственной страны, но и выступающим за открытое равноправное сотрудничество всех во имя мира, стабильности и справедливости».

В-пятых, саммит стал откровением в части готовности Пекина идти на еще более серьезное стратегическое сотрудничество с Россией. Как отмечает Руслан Осташко, товарищ Си в своём выступлении очень четко обозначил позицию китайской политической элиты в отношении России. «Китайской дипломатии зачастую свойствен очень мягкий и метафорический язык, однако, на этот раз лидер КНР высказался максимально прямолинейно. Во-первых, он сказал, что «процветание и развитие России» является шансом для развития Китая. А во-вторых, он отметил необходимость усиления российско-китайского сотрудничества по защите суверенитета обеих стран. Товарищу Си даже не пришлось уточнять, от кого требуется защищать суверенитет. Всем и так всё понятно.

Ясно, что американские «ястребы» не простят Пекину такого поведения. Также очевидно, что перед тем, как сказать то, что он сказал, сам Си Цзиньпин не только хорошо подумал, но и заручился максимально возможной поддержкой китайской политической элиты. Всё-таки российский военный зонтик и суверенитет оказались для Пекина более привлекательными, чем американская чековая книжка и статус «любимого вассала Вашингтона». Это отличный результат российской дипломатии и лично Владимира Путина».

Готовность китайской стороны по сотрудничеству с Россией в части «защиты суверенитета» — это «тонкий» намек на возможность военно-политического сотрудничества с Россией, примеры которого мы уже видим, и не только в Сирии. И это естественно, так как Новый шелковый путь нуждается не только в логистической, инфраструктурной, промышленной, финансовой и торговой составляющих, но и прежде всего — в военной. И этот шаг, похоже, наши китайские партнеры готовы сделать. И, возможно, данное заявление товарища Си — самый важный итог саммита G20 в Пекине.

«То, что Си назвал «твердой поддержкой усилий другой стороны по защите государственного суверенитета», означает — еще и на фоне начинающихся на днях российско-китайских учений в Южно-Китайском море — что Москва и Пекин переходят к еще более тесной координации своих действий по сопротивлению американскому давлению. И это настоящий кошмар для США, потому что российско-китайская связка — это последнее, что нужно Вашингтону».

Вместе с тем все эти плюсы и положительные для России итога саммита в Китае не должны заслонять от нас одного простого и старого как мир соображения. Еще никто в мире просто так свои завоевания не отдавал. И англосаксонская «партия войны», несмотря на череду знаковых поражений от России и Китая по всему миру, еще имеет в своем загашнике массу способов затормозить процесс переформатирования мира на новых, гораздо более справедливых принципах, чем это планировалось концепцией Pax Americana. Даже если к власти в США придет Трамп, и в этом случае — еще более вероятно, что мировая «партия войны» решит предпринять какую-нибудь глобальную провокацию, аналогичную 9/11, чтобы повернуть историю вспять и осуществить реванш.

Поэтому нельзя ни в коем случае расслабляться. Партия еще далеко не сыграна. То, что мы наблюдаем, — это пока более-менее успешная игра вничью с переменным успехом. На одних фронтах мы одерживаем победу (Сирия), на других — проигрываем (Рио), на третьих — пока играем на равных (Украина). Исход битвы на одном поле, несомненно, сказывается на других полях. Но пока нельзя забывать о том, что даже победа на одном из них не гарантирует победы всей партии. Игра предстоит долгая, и полей еще много.