Александр Горбаруков ИА REGNUM
Цена жизни — Белый дом

Как говорил Омар Хайям, «если женщина чего-то очень сильно хочет, постарайтесь дать ей это. Всё равно получит». Сколько вторых шансов заслуживает человек? А семья? В начале 1990-х Клинтон обещал привести к «лучшим дням Америки». Спустя полтора десятилетия бывшие соратники сокрушаются: «Если бы ему только дали время, никто бы за ним уже не угнался…» «Разве история не полна людьми, которые падали, а затем возвращались и творили великие дела?» — вопрошает бывший пресс-секретарь президента-демократа.

«Он был рожден стать политиком, какого не видели поколения американцев», — высоким слогом вздыхают его друзья. Он явился из ниоткуда — из Арканзаса, но уже на праймериз 1992 года решительность и навыки резко выделили его из толпы других политиков-демократов. Он ездил по стране, внимательно выслушивал рабочих — о низких зарплатах и исчезающих работах — день за днем, реально наблюдая, как страна страдает от рецессии. «Он знал этих людей, знал, о чем они думают, знал их заботы и понимал, что администрация в Вашингтоне и не собирается поворачиваться к ним лицом», — вспоминает сотрудник администрации Клинтона.

Задачей номер один было вернуть рабочих в стан Демократической партии. Без них о президентстве нечего было и мечтать. Рабочие традиционно по разным причинам поддерживали республиканцев: консервативные ценности, ношение оружия… Клинтон пообещал заполучить сердца этих «рейгановских демократов». Но, в отличие от других демократов-популистов, Клинтон не обещал накормить всех рыбой, он обещал дать удочку, требуя взамен хоть немного ответственности: деньги тебе дадут, но ты обязан учиться и искать работу — своего рода грант, благодаря которому ты сможешь в будущем приносить пользу обществу и государству. «Мы должны были дать возможность всем, но и получить ответственность и отдачу от американцев», — вспоминает его спичрайтер Майкл Валдман.

К Биллу сразу прицепился ярлык «slick» — неглубокий, прилизанный, скользкий и «smooth» — ловкий, в смысле, где сядешь, там и слезешь. Он по-адвокатски выворачивался из самых неудобных вопросов журналистов. В частности, о женщинах. И пресса окрестила его «Slick Willy». Многие сразу поставили на нем крест. Политики обычно этого не переживают. Но один человек точно не собирался сдаваться и стал более энергично заниматься делами своего мужа. «Клинтон очень умный парень, очень. Но любой из нашего окружения скажет вам, что Хиллари намного умнее его. Она намного жестче, она сверхпрагматична. И если Клинтон — мечтатель, Хиллари — суперреалист. Она поднимала его каждый раз и говорила: «Давай двигаться дальше, к новому этапу!» — вспоминает политтехнолог Карол Виллис.

В первый раз это произошло в 1992 году на программе канала CBS «30 минут». Зрители приготовились слушать, как Билл Клинтон отвечает на вопросы, но он пришел туда с женой — и она совершенно недвусмысленно перетащила одеяло на себя. «Я не собираюсь здесь сидеть, как остальные дамочки возле своего мужа, и молчать. Я здесь, потому что я люблю его, уважаю и горжусь тем, что мы уже прошли и что сделали. Если этого для людей недостаточно — не голосуйте за него!» Она давила на него, защищала, бросалась на прессу сама… именно она тогда вытащила его из забытья. «Вот почему он был так привязан к ней. Только она знала, как спасти его», — говорят люди из их окружения.

Партнерство Хиллари Родэм и Билла Клинтона началось в Йельском университете в 1971 году. Клинтон получал стипендию в Оксфорде в Англии и уже планировал карьеру в политике. «Он любил быть в центре обсуждения важных вещей», — вспоминает секретарь Роберт Райх. «Он не был блестящим студентом, да он и не особо заботился о том, какой из него студент. Он был там не для этого, а для того чтобы приобрести связи. Хиллари была интеллектуалкой. Её ум был более дисциплинированным, чем его. Она была лидером. Билл наблюдал за Хиллари неделями, пока, наконец, не наткнулся на нее во время одного из редких визитов в библиотеку».

Билл был абсолютно поражен тем, насколько она в себе уверена. Он — великолепный, долговязый, красивый провинциал. Проходя мимо него в библиотеке, она сказала: «Если ты так и собираешься пялиться на меня, вынуждая меня оглядываться, то лучше нам познакомиться».

Билл не испытывал недостатка в женском внимании, но никто никогда не видел, чтобы он смотрел на кого-то так, как на нее. Он считал, что нет никого умнее, целомудреннее и достойнее ее. «И неужели такая, как она, хочет быть со мной?» — вспоминают удивление Клинтона их друзья. Хиллари, в свою очередь, смотрела на Билла: отзывчивого, общительного, дружелюбного, популярного, успешного — и думала то же самое. И оба были заинтригованы тем, что нравились друг другу. В 1973 году Хиллари окончила Йельский университет. И начала работать в Вашингтоне, в частности, занималась расследованием Уотергейтского скандала.

Хиллари принялась знакомить Билла с представителями Белого дома. «Но, ведь он только закончил Йель. И он собирается баллотироваться?» — не скрывал своего удивления советник Белого дома Бернард Нуссбаум.

— Да, он будет баллотироваться в Конгресс

— И сколько ему — 26, 27?

— Он думает, что победит. И я думаю, что он победит. Он может стать сенатором или губернатором… он может стать президентом Соединенных Штатов», — ответила Хиллари. То, что политика — дело его жизни, не вызывало сомнений ни у кого, кто знал Билла.

Уильям Джефферсон Блайт III родился в семье медсестры и моряка. Отца он никогда не видел. Когда его мать Виржиния Кэссади была на 6-ом месяце, ее муж Билл Блайт погиб во время службы. «Отец оставил меня с чувством, что мне нужно теперь жить за двоих», — говорил Билл. «И если у меня получится, я хоть как-то справлюсь с жизнью, которую должен был прожить он». Через 4 года его мать Вирджиния выходит замуж за продавца «Бьюиков» Роджера Клинтона. Очень скоро этот брак перестал быть американской мечтой. Сначала скандалы, доносящиеся сквозь тонкие стены… а с усугубляющимся алкоголизмом характер отчима становился все более жестоким. Он бил Вирджинию прямо на глазах Билла и маленького брата Роджера-младшего. «Моя жизнь превратилась в неуверенность и злобу», — говорит Билл. Большинство приятелей и не подозревали, что творится у него в душе. Они видели его веселым, удачливым юношей.

«Он решил представить, что ничего этого не существует», — говорит писатель Найджел Гамильтон. — Решил ходить как ни в чем не бывало в церковь, быть солнечным и улыбчивым, энергичным и позитивным. И просто не принимать этого». Он с энтузиазмом выпихивал себя из дому и бросал в публичную жизнь: активист, запевала, глава школьного самоуправления, саксофонист в группе — все, что угодно, лишь бы поменьше находиться дома.

Вильям Шаф, американский историк, выдвигает смелую гипотезу: «Билл искал такое место, заняв которое, можно будет спасти не только семью, но и всех». Компенсаторика: спасти свою семью и себя, спасая всех вокруг, творя добро. Такая вот неоднозначная подсознательная мотивация.

В начале 1960-х у его поколения появился новый герой — Джон Кеннеди. Харизма молодого политика проникла во все уголки страны, включая Арканзас, и по-новому зажгла юношеский максимализма Билла. «Не спрашивай, что страна может сделать для тебя, спроси, что ты можешь сделать для страны», — сказал американский президент Дж. Кеннеди. Молодежь обожала его. При взгляде на него государственная служба казалась доступной и привлекательной. В 1963 году Билл Клинтон с группой молодых лидеров «Boy's Nation» встретился с Кеннеди и пожал ему руку. Это произвело неизгладимое впечатление на ребенка. «Для него это было как посвящение в рыцари. Сам президент США берет тебя за руку, говорит с тобой. Мир останавливается», — вспоминает его школьная подруга Кэролин Стейли. «Билл сказал мне, что мы никогда не забудем этот день».

Спустя долгое время, имея за плечами Йель, Оксфорд и Джорджтаунский университет, он вернется на родину, в Арканзас, и там начнет свою политическую карьеру. «Он знал местных людей, он был из тех мест, оттуда его политическое будущее виделось четче», — говорит писатель Дэвид Маранис. «Но он был рожден для чего-то большего, чем знойные весны Арканзаса». В 28 лет он решил баллотироваться в Конгресс. Мало того, что его долго не было дома (3 университета), он казался слишком молодым и либеральным для провинциального штата. В маленьком штате политика — это развлечение. И он устроил лучшее шоу, которое видел Арканзас. Он спал на проходных заводов, чтобы поймать рабочих, идущих с пересменки, пытаясь поговорить с каждым. Помощники валились с ног, а он сам шел на еще один завод и агитировал… иногда по 20 часов в день.

К этому времени Хиллари бросает свою успешную карьеру в Вашингтоне и едет к нему в Арканзас. «Она могла иметь ту работу, которую бы захотела. в Вашингтоне», — говорит ее биограф Гейл Шийли. «Вместо этого она едет в захолустье, Арканзас!» Её друзья крутили у виска: «Он же просто деревенский адвокат, что ты в нём нашла?» Но феминистка из Чикаго паковала чемоданы.

Нечего и говорить, что среди женщин Арканзаса он пользовался бешеной популярностью. «Они слетались на него, как на мед. Ему это тоже было нужно — женское обожание. Я помню день, когда около 20 женщин приходили искать его», — вспоминает сотрудник его кампании. Несмотря на неверность Билла, Хиллари решает остаться в Арканзасе. И посвятить себя их общим целям. 11 октября 1975 года они поженились.

Те, кто наблюдал за ними долгое время, пришли к заключению, что оба любили, но не только друг друга. «Уолт Уитмен говорил, что любовь — не только любить друг друга, но и любить много вещей вместе. Это и было сердцевиной их союза. У них был общий мир, который стал политикой — игрой. Им это нравилось. Это была их жизнь», — вспоминают люди из их окружения.

Получив первую выборную должность, он, конечно, не остановился. Каждый демократ в штате Арканзас знал, что Клинтон — следующая «большая фигура» штата. Через 2 года он с легкостью был избран Генеральным прокурором. Затем баллотировался на пост губернатора. Позиционируя себя как «молодой и амбициозный», он выиграл, получив тогда более 60%.

«Вы и я, мы вместе сможем сделать то, что считаем правильным для нашего народа», — обещал он, рассчитывая на переизбрание. Но с треском провалился. И тут Хиллари снова решает вступить в бой. Она меняет свои очки с толстыми стеклами на контактные линзы, стрижется под модное каре и, чтобы успокоить критиков, только теперь берет фамилию мужа. Хиллари Клинтон отстраняет всех «плохих советчиков» и, засучив рукава, берется за избирательную кампанию. Большинство советовали: «Не баллотируйся опять. Подожди два года». Но Хиллари сказала вернуться и сделать это снова. Он доверял ей. «Я хочу получить второй шанс служить людям!» — заявил он в ходе предвыборной кампании. И безошибочно сделал акцент на образовании.

Хиллари объездила все школы Арканзаса, узнала, что бы они хотели улучшить или изменить. К концу «турне» она была самым популярным человеком в штате. Люди стали поговаривать: «Кажется, мы избираем не того Клинтона». Уже в то время Билл стал ловить на себе взгляды топ-демократов, которые в отчаянии искали кого-то, кто может противостоять республиканцам. Разговоры о политической философии, дискуссии… и он заполучил авторитет среди партии. Они стали считать его «умнейшим среди равных».

В 1987 году, пребывая уже на четвёртом сроке в качестве губернатора Арканзаса, он собрался номинироваться на пост президента. Но из ниоткуда всплыл список женщин, с которыми у него были связи. Советники, как один, запретили ему баллотироваться: «Ты не можешь знать, в какой именно момент у твоих оппонентов и СМИ появится такой же!» И за несколько дней до предполагаемого объявления себя кандидатом от демократов Клинтон сошел с дистанции. «Речь идет не только о тебе, но и о твоей жене и дочери. Сейчас не время», — уговаривала его Бетси Райт, глава кампании. «Он понимал, что, возможно, это последний шанс баллотироваться на пост президента». И что ему теперь делать? Куда идти? Следующие несколько месяцев стали для Клинтонов «трудными временами». Он не просто впервые изменил ей — на это она не особо реагировала. Он поставил под удар их общую мечту. «И это впервые поставило под вопрос их брак», — говорит писательница Гейл Шийли. «Она поставила все, что у нее было, на кон, чтобы он стал президентом. И если у него такой внушительный список непотребного поведения, зачем она была рядом все эти 15 лет?»

Это выглядело насмешкой, когда Клинтону пришлось озвучить номинирование «моего друга, Майкла Дукакиса, кандидатом от Демократической партии». Толпа на стадионе ревела от недовольства, почти не дав ему закончить. Он стал ужасно непопулярен. И друзья решили отвести его на развлекательное Шоу Джонни Карсона. И это помогло. Помогло сгладить провал. Карсон был благожелателен и спрашивал: «Что это было?», — как бы намекая на то, что с прекрасным человеком случилась маленькая неприятность, которую не стоит воспринимать так трагично. Карсон шутил, Билл шутил в ответ:

— Что вы теперь будете делать?

— Я думаю сочинить по этому поводу короткую песню.

Билл сыграл на саксофоне. На следующий же день газеты наполнились хорошими отзывами о шоу и молодом демократе. Это даже принесло ему большую популярность. Сделало его видимым.

Хиллари решила для себя, что, чего б это ни стоило, они будут вместе. И будут продолжать преследовать общие цели. 4 года спустя, в снегах Нью Гемпшира, Клинтон с уверенностью победителя и легкостью принял лидерство в Демократической партии. Газета «Нью-Йорк Таймс» тогда съязвила: «Кажется, в этот раз у него все получится, если только кто-нибудь опять не докажет, что он лжец». Но за 12 дней до праймериз второй выстрел таки раздался. Было найдено письмо двадцатилетней давности, в котором Билл косвенно благодарил арканзасского полковника за то, что тот спас его от службы во Вьетнаме. Многие обвинили его в дезертирстве. На пресс-конференциях кандидат разражался недовольством: «Меня достали вопросы про женщин, с которыми я не спал, и про проблемы с призывом, которых у меня никогда не было».

Он начал кампанию с былым энтузиазмом: 20 часов в день, голос сорван через пару дней после старта… Люди тогда массово теряли рабочие места и зарплаты. Он обещал: «Я не обману вас, как это сделал Джордж Буш, я не заставлю вас сожалеть и не потребую второго шанса. И буду с вами до последнего [until the last dog dies]. Я не обещаю вам чуда, но я обещаю вам движение. Давайте заберем свою страну назад и наведем в ней порядок!» — этими словами он заканчивал свои речи.

Сколько раз падал, столько же вставал и шел дальше. Вторых шансов у него было предостаточно. На первых и столь важных праймериз в Нью-Гемпшире он победил, сказав: «Ну что ж, похоже, Нью-Гемпшир обеспечил возвращение блудного сына». С тех пор он одерживал победы почти штат за штатом. И, выиграв праймериз в Калифорнии, набрал необходимое количество голосов делегатов для номинации. «Голосование за будущее Америки начинается завтра, и это касается всех вас», — не скрывал радости Клинтон.

Только пресса не унималась. Ему припоминали все, включая кличку «Скользкий Вилли». В качестве ответного пиар-хода советники сняли для него положительно-биографичный фильм «Надежда». И на следующих встречах с избирателями он всячески подчеркивал «I still believe in a place called hope. God bless you and God bless America», чуть ли не лопаясь от самодовольства. Он позиционировал себя как молодой и динамичный кандидат. И, как своего сподвижника, выдвигал молодого сенатора от Теннесси Альберта Гора. Новое поколение, новые идеи, новая Демократическая партия. Те времена действительно были веселыми и динамичными: всплеск субкультур, рок-н-ролл. По сравнению с отсталым республиканцем Бушем со стагнирующей экономикой, Клинтон звучал очень убедительно. «У них было 12 лет для того, чтоб протестировать свою экономическую теорию, которая лопнула», — развенчал Клинтон Буша.

Решительным моментом стали дебаты между ними в Вирджинии. Поднялась женщина и задала вопрос: «Как национальный долг повлиял лично на ваши жизни, и если не повлиял, как вы собираетесь улучшить жизнь простых людей, если у вас нет опыта в борьбе с кризисами?» — вспоминает спичрайтер Валдман.

Буш ответил: «Я не понял вопрос. Вы имеете в виду, что у кого-то есть средства, на которые не влияет национальный долг?» Клинтон понял, что она имеет в виду экономику и рецессию в целом. Он сделал безошибочные несколько шагов к ней навстречу. «Вы хотите знать, как он влияет на меня? Вы наверняка знаете множество людей, которые потеряли свои рабочие места… средний класс, которому подняли налоги. Я сам могу вам назвать имена многих из них…»

Американцам уже не нужна была блестящая внешняя политика республиканского десятилетия. Завод республиканцев после триумфа победы в холодной войне кончился. Что им нужно было, так это то, чтобы кто-то спросил у них, как они живут и что у них болит. Это был бенефис Клинтона. Он продолжал: «Нам нужно заботиться о рабочих местах, об образовании, о медицине. Это мои приоритетные задачи». И так он положил победу себе в карман. В последние 24 часа кампании он, как марафонец, успел облететь 9 штатов, но ему уже не надо было агитировать — его голос тонул в криках стадионов.

И он стал президентом. «Мы были счастливы. Мы действительно верили, что это лучший выбор для страны», — говорит советник Клинтона Дэвид Джерген. После 20 лет волнующих высот и ужасающих провалов Билл и Хиллари наконец достигли вершины. Но, даже если они и выиграли президентство, им еще предстояло завоевать страну. Никто не мог предположить — какие потрясения их ждут впереди. Клинтон и его напарник, сенатор от Теннесси Альберт Гор, получили всего 43% голосов избирателей по стране и 68,7% голосов выборщиков штатов.

«Для нас это была блестящая победа… Но он хотел стать великим. Ведь он оглядывался на Кеннеди и Рузвельта. Но страна была далека от правительства, она давно отвернулась от него, она была скептически настроена и не верила, что правительство может сделать что-то хорошее. И мы не знали, насколько быстро она сможет подпустить к себе даже нас», — вспоминает Джерген.

Миллионы ответили на его обещание перемен, но еще большее количество американцев было напугано тем, кто теперь управляет страной. Они не доверяли своему неопытному президенту. Они считали, что он из поколения 1960-х и хочет получить все и сразу, и не будет играть по традиционным правилам. Многие его презирали. В народе бытовало предубеждение, что есть что-то незаконное в том, что он стал президентом.

«Было чувство, что нами управляет продавец подержанных машин, какой-то холоп. Каждый из нас знал кого-нибудь, похожего на Билла Клинтона, и мы не хотели, чтобы такой человек был президентом нашей страны», — вспоминает Лучана Голдберг, литературный агент. «Его жена нас тоже пугала — она была напористая, лишенная чувства юмора, она как-то странно выглядела. Очень много вещей в Хиллари нам не нравились».

Несмотря на все свое образование и карьеру, Клинтоны не были готовы к приему в Белом доме. Сумев консолидировать нацию силой убеждения, они не могли рассчитывать на тот же эффект в стане республиканцев. С самого начала они предупредили президента, что теперь он на открытой войне. И отступать они не собираются. Он попал в абсолютно непонятную среду: в Вашингтоне была абсолютно другая повестка дня, другие правила, велась непрерывная закулисная борьба, люди не были доброжелательными.

Клинтон смотрелся более неподготовленным, чем его предшественники. «Первый его эфир из Овального кабинета смотрелся как одно большое недоразумение. Как будто маленького мальчика позвали в большой кабинет… к тому же он забыл снять свои часы за 12 долларов», — вспоминают очевидцы. Он все еще несся на волне избирательной кампании, по инерции принимая каждый вопрос как вызов. Его команда состояла из 30-летних. «Первый год был хаосом. Он хотел делать абсолютно все, хотел быть в центре любой задачи, любого обсуждения. Обсуждения проходили, как в колледже, до ночи. Левое президентское крыло наводнили коробки из-под пиццы и банки от колы», — вспоминают советники.

Потом начались нападки прессы на личную жизнь. Хиллари переживала это нелегко. Все эти истории, особенно ложь о том, как она разбила лампу во время спора с Биллом, выводили ее из себя. «Я всегда рассчитывала на то, что существует некая личная зона», — комментировала она подобные опусы. У нее были свои задачи: изменения, которые она хотела привнести в мир. Первая леди не могла понять, почему медиа фокусируют внимание исключительно на личной жизни. В результате пресса выиграла. Импичмент, прогремевший на весь мир, покончил с их мечтами на долгое время.

В 2016 году Билл Клинтон активно агитирует за свою героическую жену, рассказывает избирателям о том, почему и как влюбился в эту «умную девочку весной 1971 года»… Убеждает, что «только она может сделать Америку страной, в которой все важны (nobody is invisible). И только она, опытная и единственная, кто сможет увидеть возможности для всех и уменьшить риски, перед которыми мы, так или иначе, предстанем».

«Она лучший реформатор, которого я когда-либо знал. Если вы любите эту страну, платите налоги, повинуетесь закону и хотите стать ее гражданином, вы должны выбрать миграционную реформу, а не ждать, пока кто-то вышлет вас прочь. Если вы мусульманин, любите Америку и свободу и ненавидите террор, оставайтесь и помогите нам создать безопасное будущее вместе. Вы нам нужны. И если вы молодой афроамериканец, вы не будете бояться ходить по улицам наших городов. Хиллари сделает нас вместе сильнее. Она уже провела много времени, делая это. Я надеюсь, вы изберете ее.

Те из вас, кто живет скорее прошлым, чем будущим, подумайте о детях и внуках. Причина, по которой вы должны выбрать ее, заключается в том, что в нашей самой великой стране на Земле мы всегда должны больше думать о будущем: о детях и внуках. И они благословят вас. Бог благословит вас. Спасибо».