Как российский фестиваль уличного кино стал кругосветным

8 июля из Москвы в кругосветное путешествие отправится III Международный фестиваль уличного кино. В программе смотра — короткометражные фильмы молодых российских режиссёров. Лучшего автора выберут сами зрители, голосуя за своего фаворита светом фонарика на вечерних кинопоказах под открытым небом.

После открытия фестиваля в столице России команда проедет до Владивостока через 14 российских городов, а после отправится показывать кино в Европу, Африку, Латинскую и Северную Америку и через Токио возвратится домой.

О том, как из самодельного уличного кинотеатра во Владивостоке получился международный проект, как русский фестиваль принимали в Европе в момент самых напряжённых отношений и о планах проекта на будущее, корреспонденту ИА REGNUM рассказал организатор фестиваля уличного кино Александр Щеряков.

— Хочется услышать историю с самого начала. Расскажите, как и у кого появилась задумка фестиваля уличного кино. Почему именно короткий метр и почему путешествия по городам?

— Начну с самого начала. У японцев есть понятие «икигай», которому трудно подобрать прямой перевод в русском языке. «Икигай», как верят японцы, это то, что заставляет нас просыпаться по утрам. «Икигай» нашей команды всегда было решение сложных задач, поиск «идеального проекта». Вот уже восемь лет мы занимаемся самыми разными инициативами в области развития городов и горожан на Дальнем Востоке России. Так вышло, что в 2012 году наш родной Владивосток стал площадкой саммита АТЭС. В город было вложено огромное количество денег, были реализованы эпохальные для региона проекты вроде строительства нового студенческого городка, моста на остров Русский и пр. С одной стороны, нашему городу безумно повезло войти в список городов, где проходили «стройки века». С другой стороны, горожане, которые и до саммита не очень-то верили в свою способность как-то влиять на развитие города, и вовсе потеряли какую-либо веру в себя. Важно понимать, что в любом городе, в котором масштабные и не очень изменения всегда вызваны действиями сверху и совсем нет успешных прецедентов низового взаимодействия, всегда чувствуется что-то между обреченностью и иждивенчеством. Нечто, выражаемое словами «За нас все решат».

Мы с командой тогда всерьез задумались над этой темой и начали делать попытки показать горожанам, что это все-таки их город и крайне важно ежедневно привносить в него что-то свое, чувствовать сопричастность с его настоящим и, что важнее, его будущим. У нас ни тогда, ни сейчас не было больших денег. Почти все наши инициативы мы начинали на нуле, последовательно находя партнеров под те или иные проекты. В рамках проведения саммита АТЭС на центральной набережной Владивостока был построен очень красивый, вместительный амфитеатр. В течение года с момента создания он пустовал. Как-то мы пришли на эту площадку, натянули между деревьями старенький, трепещущий на ветру экран, поставили домашний проектор и начали крутить кино. Довольно скоро на показы начали собираться 800−1000 человек, показы шли с аншлагом.

— Приходили несмотря на то, что технически всё было не на очень высоком уровне?

— Все так. Мы скоро поняли, что люди идут к нам не столько даже за кино, сколько за удивительной атмосферой, которой просто больше нигде не было. Это было одно из немногих в городе мест, где сами горожане, пусть и по чуть-чуть, творили реальность вокруг себя. Вот, не можем мы натянуть экран, тут же выбегают люди из «зрительного зала» и предлагают свою помощь; сломались у нас колонки, мы спрашиваем со сцены, у кого можно занять на время, — поднимается несколько рук… Люди понимали, что уличный кинотеатр — это не спущенный сверху проект, реализуемый за деньги компанией-подрядчиком. Мы не подарили кинотеатр городу, а начали конструировать его вместе, и постепенно наша площадка превратилась в такой вот островок тотального детства, место, где можно попробовать все. В какой-то момент к нам начали приходить музыканты, поэты, общественные деятели, спортсмены, граффитисты, используя площадку кинотеатра для взаимодействия с публикой и реализации своих инициатив. Постепенно мы заметили, что наш кинотеатр стал местом коллаборации огромного числа городских сообществ со всего города. Не говоря уже о том, что у нас можно было бесплатно посидеть и посмотреть кино с видом на море, попить чая из термоса, полюбоваться звездным небом. Проект обсуждался по всему Приморью, был освещен в приморских, федеральных и международных СМИ. К нам на показы начал инкогнито приходить глава города. Можно сказать, что у жителей появилась новая традиция. Такие вот добрые городские традиции, будь то совместное чтение книг в одном из скверов города, массовая утренняя зарядка или просмотр кино — показатель гражданственности общества, его сплоченности и умения действовать сообща.

— И как в итоге из этого получился фестиваль?

— Мы всегда отдавали себе отчет в том, что наш проект мало связан с кино. Для нас это была просто очередная попытка показать горожанам, как можно заполнять пустующие городские пространства. Довольно скоро подобные площадки появились в нескольких городах Дальнего Востока, а в конце 2013 года нам начали писать активисты из разных городов России. Все просили методологий, советов, хотели следовать нашему опыту, а нам было не очень интересно делиться сухой теорией. Хотелось приехать и показать все самим. Так родился наш путешествующий фестиваль.

— У Вас интересный формат — фестиваль бесплатный, открытый, зрители сами голосуют за фильмы. Как пришли к такому решению?

— Конечно, для нас фестиваль в первую очередь был способом тиражирования позитивного опыта. Но ведь это был кинофестиваль, а значит, нужно было следовать неким киноканонам. Мы оглянулись и решили посмотреть, каковы же эти каноны, как проходят кинофестивали в мире. Посмотрели — и нам не понравилось. Дело в том, что большинство фестивалей — явление достаточно элитарное, либо стремящееся к элитарности. Дорогие залы, светская тусовка, какая-то одна площадка в мире, не важно, Канны это или Москва. То есть даже если ты выкроил деньги, купил дорогущий билет и попал на фестиваль, ты останешься пассивным наблюдателем. Лучший фильм всё равно выберут без твоего участия — группа людей в закрытой комнате… Мы решили сделать наоборот абсолютно всё: мы сами приезжаем к своему зрителю, делаем все мероприятия бесплатными, на улице — то есть в абсолютно открытом пространстве, и главное, — публика сама голосует за понравившийся фильм.

— Довольно специфично, что победителя определяют люди, которые чаще всего не имеют никакого отношения к кино.

— Это было основой для нашей критики в первое время. Конечно, публика не всегда компетентна, падка на эмоции и так далее. С другой стороны, президента в нашей стране выбирает именно публика, народ, а не десять экспертов в закрытой комнате. Мы подумали, что хотя бы в качестве эксперимента можно доверить зрителям отбор кино. И, в общем, не ошиблись. А самое главное — мы напомнили режиссерам-участникам, что конечный и главный заказчик их творчества — это зритель. Ведь глубокая фестивальная проблема состоит в том, что режиссеры зачастую создают кино под конкретных экспертов в жюри, забывая о публике. На кинофестивалях немного зрительского контента, а тот, что есть, — в кинотеатрах — плохого качества. Такая вот дилемма — выбираем всегда между «Солярисом» и «Трансформерами». Мы же общаемся еще и со зрителем, напоминая ему, что, коль скоро он теперь главный отборщик, пора поднимать свой культурный уровень. Публика — главный элемент нашего проекта, ей предстоит делать выбор, а выбор всегда должен основываться на компетентности. Значит, пора работать над собой. Именно поэтому почти перед каждым показом у нас проходят открытые лекции.

— Как происходит голосование за понравившийся фильм?

— Мы предложили людям голосовать светом. Показы проходят в вечернее время суток, поэтому фонарики, зажигалки, телефоны и прочий свет виден очень хорошо. У нас есть специальный прибор, которым мы замеряем его уровень и определяем победителя.

— Расскажите, каково это — вот так путешествовать с фестивалем по городам, по всей России? Было ли что-то неожиданное в реализации фестиваля на практике?

— В августе 2014 года наша команда проехала 15 городов страны, показывая работы молодых российских режиссёров на площадях, набережных и крышах домов от Владивостока до Москвы. Мы отобрали из более чем 600 заявок 10 короткометражных фильмов и везли их из города в город. Большинство мероприятий сопровождалось мастер-классами, театральными постановками, ярмарками и велопробегами. Зрителями фестиваля стали более 14 тысяч человек. Мы приезжали в чужие города, энергичные, сумасшедшие, с горящими глазами, такие «человеки с бульвара Капуцинов», делились своим опытом работы с городами. Это была такая «серия живительных инъекций» в культурный климат страны. Пообщавшись с нами, жители по крайней мере 8 регионов инициировали свои общественно значимые проекты, городские активисты из 6 городов страны создали стационарные уличные кинотеатры для всех желающих, а команда молодых людей из Нытвы создала первый в России кинотеатр на воде. В каждом городе мы собирали кусочки металла, из которых впоследствии отлили фестивальную статуэтку — главный приз. Уже позже, в 2015 году, кусочки металла начали приносить сами горожане — главы городов, общественные деятели, кинематографисты. В этом смысле наша статуэтка — это такой же народный продукт, как и весь фестиваль.

— Были ли сложности с финансированием?

— Его просто не было. Фестиваль 2014-го делался нами за собственные деньги. Но мы понимали, что не можем осилить все сами, поэтому обратились к активистам в городах — и нашли помощь. В итоге фестиваль позапрошлого года делался двумя сотнями городских сообществ и общественных организаций по всей стране. По бартеру находилась аппаратура, согласовывали площадки, ежедневно работали специалисты самого разного профиля. Мы принципиально отказались от истории с подрядчиком, приезжающим в новый для себя город и, ничего в нем не понимая, делающим мероприятие по заезженной схеме. Для нас было важно, чтобы горожане сами включились в процесс, наполнили фестиваль на своей отдельной территории собственным колоритом и идентичностью. Выбирались интересные площадки, самобытные активности, завязанные на местной истории, культуре или специфике места. Это делало проект настоящим, честным и действительном народным делом, искренне интересным большому числу людей. Так, без всякого продвижения в СМИ, мы собрали довольно большое для первого фестиваля количество зрителей. Кстати, в 2015 году мы действовали по той же схеме и потратили на весь проект около 400 тысяч рублей. Когда аналитики Агентства стратегических инициатив взялись подсчитывать, во сколько бы обошелся наш проект нормальной компании, сидящей на каком-нибудь государственном тендере, вышло чуть более 42 миллионов.

— Как вас принимают зрители? Были ли какие-нибудь интересные случаи в городах?

— Зрители принимали очень по-доброму. Короткометражные ленты, тем более снятые молодыми и малоизвестными режиссерами, — это всегда интересно. Были и интересные истории. Так, в Саратове под фестиваль освободили целый квартал, раньше известный исключительно ларьками. Фестивальные мероприятия показали горожанам, как иначе можно осваивать эту территорию, оживлять ей своими активностями.

В Иркутске ребята вытащили на киноплощадку всё, что только возможно, начиная от северных оленей, заканчивая экспериментами с жидким азотом. В Челябинске, на гербе которого изображен верблюд, верблюда сделали символом фестиваля. Целый день он ходил по фестивальной площадке, зрители подбегали, делали селфи… В Омске городские активисты самостоятельно построили амфитеатр в центре города. Фестиваль состоялся, мы уехали, а амфитеатр продолжает работать на благо горожан. Это, кстати говоря, очень характерная для нас история. Не секрет, что в регионах большая беда с коммуникацией между различными городскими сообществами: они или не знакомы друг с другом вовсе или конкурируют за внимание власти и бизнеса. Очень часто фестиваль становился поводом для их знакомства и объединения. В течение года совершенно разные городские акторы работали плечом к плечу, подготавливая фестивальную программу. Мероприятия проходили, мы уезжали, а люди и их взаимодействия между собой оставались и обрастали новыми проектами. Таким образом, фестиваль стал в некоторой мере выполнять функцию катализатора городской активности, стал поводом собираться и совместно действовать.

— А что насчет зарубежных городов?

— Зарубежные города появились позже, в 2015 году. Интересный случай был в Брюсселе. Городская администрация, в канве сложившихся мировых трендов на деавтомобилизацию и развитие общественных пространств, решила отдать центр города пешеходам. Автомобилисты восприняли это без особой радости. Профсоюзы начали открыто возмущаться, доходило до стычек с палками и рукоприкладства. Ну и мы, конечно, совершенно не зная эту кухню, полезли туда, напросились на площадку в центре города, по которой раньше ездили автомобили, и провели там массовый кинопоказ. Смотрим, ходят вокруг площадки странные люди и недобро на нас поглядывают… В общем, потом местные урбанисты все нам объяснили и очень благодарили за создание успешного прецедента. Кинопоказ провели и ушли небитыми. Теперь, апеллируя к опыту «этих русских», горожане начнут проводить и свои мероприятия.

— Получается, в 2015 году фестиваль уличного кино становится уже международным. Расскажите, как это случилось?

— В конце 2014 года на нас посыпались предложения из Европы. На нас выходили представители кинематографических академий, организаторы, урбанисты… В начале 2015 года проект был презентован Генеральному секретарю ООН Пан Ги Муну. Стало понятно, что фестивалю не миновать превращения в большой евразийский проект. Мы наметили маршрут Владивосток — Лиссабон, в течение года согласовали площадки и подготовили мероприятия вдоль всего маршрута — и пустились в дорогу. Конечно, это был совершенно удивительный опыт. В рамках организации мы столкнулись с другой ментальностью, другими регламентами проведения мероприятий, согласования площадок, работы с партнерами. В общей сложности в нашем туре приняло участие 47 городов. Мы проехали более 15 тысяч километров, провели свыше 200 мероприятий для 110 тысяч человек, провели огромное количество рабочих встреч по всему миру, получили предложение номинироваться на рекорд Гиннесса в качестве самого длинного путешествующего фестиваля в мире. Инициатива имела грандиозный успех, став путёвкой в жизнь для многих молодых режиссёров.

— Расскажите подробнее про Европу. Как местные зрители принимали вас?

— Нас долго пугали Европой. Это были неспокойные времена, лето 2015 года, — с одной стороны, наплыв беженцев, с другой — рост евро. Мы закладывались в одни бюджеты, в итоге из-за изменения курса остались с другими, ночевали в машине, сократили до минимума паёк. Отношения Россия — Европа были не самыми простыми; нам рассказывали про ребят с битами на польской границе, которые только и ждут этих русских, везущих в Европу фестиваль. Но когда мы впервые услышали, как площадь европейского города скандирует нам на русском «Приезжайте ещё!», мы поняли, что всё получилось. Вопреки критике и неверию.

А ещё мы поняли, что фестиваль стал выполнять роль народного дипломата, мягко, ненавязчиво, но при этом эффективно рассказывать о России, русской культуре и кино людям по всему миру. В нашем лице европейцы увидели ту Россию, которую им не показывали по телевизору, и они были по-доброму удивлены. Родилось много интересных знакомств и партнерств.

— Каким фестиваль стал сегодня?

— В начале этого года мы оглянулись и не поверили глазам: сторонники Фестиваля уличного кино и связанных с ним проектов действуют в 309 городах по всей планете. Отделения проекта открываются каждую неделю. Так, в мае этого года мы появились в Афганистане. Все это время наш «икигай» удовлетворяется по полной; кажется, более сложных задач мы ещё не решали.

Этим летом, в свой третий год рождения фестиваль пройдет в 67 странах мира, в 300 городах, став по-настоящему всемирным явлением. Будучи по своей сути не киношниками, а общественниками, проектировщиками, мы поспешили превратить фестиваль в международное движение. С начала следующего года оно будет объединять уличные кинотеатры, кинематографистов, организаторов и зрителей почти по всей планете, получит ассоциативный статус при ООН.

Путешествующий формат, уличные площадки, принципиальный отказ от статусного отбора, голосование светом, статуэтка из собранного металла превратились в наш фирменный почерк, уникальную фестивальную механику. Каждый день мы с соавтором проекта Маргаритой Цыгановой получаем письма со всего мира, где люди предлагают провести фестивальные мероприятия в своем городе. Не так давно на нас вышло два американских кинофестиваля с более чем десятилетним бэкграундом. От них уходят люди, они нуждаются в новых фишках и просятся встать под наш флаг. Это уже что-то вроде социальной франшизы.

— Чем программа нынешнего года будет отличаться от предыдущей?

— В этом году фестиваль пройдёт в два тура. В рамках первого мы проедем от Москвы до Владивостока и покажем исключительно российский контент. В августе запустим кругосветку с международным шорт-листом.

— Как Вы отбирали фильмы в ту и другую программы?

— Для российского тура мы отбирали фильмы самостоятельно. Была создана коллегия, куда входили наши коллеги из Союза кинематографистов России, деятели кино со всей страны. Мы получили 740 заявок на участие, из них было отобрано 6 короткометражных картин. В этой механике отбора есть одна загвоздка. Когда мы позиционируем себя как народный, зрительский кинофестиваль, мы часто слышим, что фильмы отбираются зрителями только на финальном этапе, в рамках нашего тура. Кто и как отбирает их из всех присланных в оргкомитет заявок — непрозрачно. Мы согласны с этим утверждением и долго думали, как решить вопрос. Решили дать возможность для голосования самим горожанам.

Процедура очень простая. В течение года во всех городах — участниках проекта собирается короткий метр, снятый на этой территории. Все фильмы отсматриваются и рейтингуются на открытых площадках при активном участии зрителей, выбирается один фильм, который будет представлять город в конкурсе. Дальше проходит второй этап, когда фильмы перемешиваются между городами и проходят еще одну оценку. По итогам определяется шорт-лист, который мы уже и везем в тур. Таким образом, каждый фильм представляет собой конкретный город прописки. Именно в этом городе в следующем за конкурсом году мы и проводим наши мероприятия. Режиссеры, а не главы администраций выигрывают для своего города право принять фестиваль. Если тот или иной мэр хочет увидеть нас в своем городе, ему нужно вкладывать деньги не в оргкомитет фестиваля, а в собственное кинопроизводство, на поддержку молодых авторов. Это если совсем контурно описывать механизм.

— Я знаю, что у вас есть ещё интересная идея — в городах, где пройдёт тур, вы будете собирать истории людей и впоследствии снимать по ним фильм. Расскажите об этом подробнее.

— Дело в том, что ещё в 2013 году мы придумали и запустили во Владивостоке проект под названием «Фигуры неумолчания». Несколько лет назад в Махачкале похоронили пенсионера Евгения Гвоздева, чьей мечтой всегда было море. Несмотря на полное отсутствие денег и непонимание людей вокруг, он на балконе своей квартиры построил яхту длиной в 3,7 метра и совершил на ней кругосветное путешествие. Таких людей в нашей стране — сотни. В одиночку или командой они возрождают храмы, помогают детям, спасают животных и делают еще множество добрых и важных дел, некоторые из которых не имеют аналогов в стране. Мы взялись рассказать их истории горожанам и провели ряд открытых выставок на набережных и площадях Владивостока. Я встречался с этими людьми, писал про них, а иллюстрации к текстам делал один из лучших в мире векторных художников, официальное лицо компании CorelDRAW Дмитрий Демиденко.

Мы решили реанимировать эту тему, запустив в рамках фестиваля сбор ярких человеческих историй. Задумка простая: в каждом городе-участнике стоит отдельная площадка, на которой в рамках фестиваля каждый желающий может рассказать на камеру свою историю. Это не обязательно должна быть биография, вполне подойдет какой-нибудь отдельный эпизод из жизни. Мы уверены, что у каждого за плечами есть хотя бы одна история, достойная экранизации. К концу пути мы соберем десятку лучших и, если получится, экранизируем. Идеология проекта очень простая — живи так, чтобы про тебя сняли кино. Мне эта идея нравится тем, что такие фильмы, если они появятся, станут первым самостоятельным фестивальным продуктом. Обычно кинофестиваль — это площадка для оценки чужих работ, а мы снимем своё кино.

— Ваши планы на будущее?

— При последовательном и разумном подходе количество всегда обращается качеством. Мы уже достигли количественного пика как в составе городов-участников, так и в составе сторонников-добровольцев. Теперь осталось плавно превращать фестиваль в серьезный, профессионально сделанный проект, находить постоянных партнеров, решать технические сложности.

Искренне надеюсь, что фестиваль 2017 года станет уже большим мировым и максимально качественно сделанным событием, наравне если не с Олимпиадой, то, во всяком случае, с «Евровидением» образца восьмидесятых. Большой, сильный, российской прописки проект, широко освещаемый в прессе, собирающий большое количество участников.

Что касается создаваемого на его базе движения, то его будущее ещё совсем размыто. Это «икигай», который мы только начинаем раскрывать.