США: Агрессия Эрдогана в адрес курдов сделала Турцию уязвимой

События «арабской весны» и последующие за ними годы пробудили силу, ранее достаточно жестко репрессируемую на Ближнем Востоке, — курдский фактор, способный сыграть собственную партию в региональной геополитической игре. Запад (и в первую очередь США) внимательно следит за процессами, в которые вовлечены курды, стремясь выбрать верную долгосрочную стратегию взаимоотношений с ними.

В этом контексте, говоря о поддержке курдов со стороны Вашингтона, стоит отметить статью под названием «Почему Америка должна поддерживать сирийских курдов?»(«Why America should support the Syrian kurds?»), еще 19 июня опубликованную в The Washington Times. По мнению автора, курды являются не только одной из ключевых сил в борьбе с терроризмом ИГИЛ в Сирии, но еще и проводят прозападную, проамериканскую политику, разделяя западные демократические ценности. Поэтому «идея курдов сформировать автономный регион на севере Сирии должна поддерживаться Вашингтоном». Проводя параллель между потенциальным курдским государством и Израилем, издание подчеркивает, что «создание прозападного государственного формирования на Ближнем Востоке станет беспрецедентным», а учитывая геополитические реалии данного региона, многие акторы которого стремятся если не уничтожить, то хотя бы ослабить Америку, «в ее же национальных интересах поддерживать развитие курдов».

Тем не менее очевидно, что курды неоднородны по своим взглядам и тактике, а это, в свою очередь, влияет на отсутствие унифицированных подходов к курдской проблеме со стороны других государств. Так, если продолжить тему американо-курдских отношений, то интересно отметить, что, например, в отношении иракских курдов американский журнал The Foreign Policy придерживается иной позиции.

Выделение Иракского Курдистана (ИК) в самостоятельное государство, по мнению автора одной из статей, спровоцирует серьезные внутри‑ и внешнеполитические вызовы, справиться с которыми новому политическом образованию вряд ли удастся. Среди последних упоминается, в частности, возникновение нового фактора региональной дестабилизации, сформированного вокруг треугольника ИК — Турция — Рабочая партия Курдистана (РПК). В условиях происходящего в последние годы сближения ИК с руководством Турции и противостояния Анкары и РПК, и без того непростые отношения турецких и иракских курдов могут существенно ухудшиться, углубив еще одну разделительную линию на Ближнем Востоке и отодвинув идею о создании «всеобщего» курдского государства на неопределенную перспективу.

Что касается освещения «курдского вопроса» на уходящей неделе, то американская The Washington Post сконцентрировала внимание на боестолкновениях в Иранском Курдистане между курдскими оппозиционными силами и Корпусом стражей исламской революции. Эти столкновения газета связывает с более ранней новостью о том, что Иран «раскрыл один из крупнейших террористических заговоров», готовящийся суннитскими оппозиционными группировками.

При этом The Washington Post указывает на то, что подобные «заговоры» в Иране вполне объективны, и Тегерану стоит всерьез опасаться террористических атак, поскольку своей политикой на сирийском направлении, поддерживающей режим Асада, Иран стал мишенью суннитов. При этом возможным резким обострением ситуации в Иране могут «воспользоваться» именно курды, активизировав борьбу за независимость. Эффективная борьба курдов против ИГИЛ («Исламское государство» — организация, запрещенная в России) способствовала в целом прокурдскому развороту Вашингтона, неоднократно называвшего курдов одним из ключевых союзников США в войне с терроризмом. Это, в свою очередь, повлияло на позицию Белого дома в отношении курдской проблемы в Турции.

Так, в статье «Какие последствия будут у атаки на аэропорт Стамбула?» («What Comes After the Istanbul Airport Attack?»), опубликованной в газете The New-York Times, справедливо указывается на то, что турецкая политика, по сути, загнала себя в тупик: будучи еще год назад в целом мирным государством, сегодняшняя Турция превратилась в неспокойную точку на карте.

«Причина того, что Турция стала такой уязвимой, кроется не в глобальном заговоре, как неустанно твердит пропагандистская машина Реджепа Эрдогана, а в негибкой, противоречивой и агрессивной политике президента [Турции]», — пишет издание. При этом автор статьи подчеркивает, что в целях снижения напряженности в стране турецкому правительству необходимо определиться, кто же все-таки является целью борьбы с терроризмом — «Исламское государство» или курды (Рабочая партия Курдистана), которые являются «наиболее эффективной силой, противостоящей джихадистам в Сирии». Агрессивная же политика Анкары, в том числе в отношении курдов, является фактором напряженности ее отношений с западными союзниками и особенно с США.

В контексте курдской политики Эрдогана обращает на себя внимание еще одна статья в New-York Times — «Эрдоган в собственном лабиринте» («Erdoganin his labyrinth»). В ней автор открыто пишет о том, чего американские дипломаты предпочитают не говорить: турецкий президент, чья политика носит откровенно дестабилизирующий характер как для страны, так и для региона, фактически «отбился от рук». Союзник США по НАТО, при этом позволяющий «новобранцам» проникать в ИГИЛ через турецкую территорию, Эрдоган, «выбирая между террористами ИГ и рассматриваемыми им как террористы представителями РПК, без сомнения, назовет угрозой именно последних».

Схожую оценку политики турецкого руководства в отношении собственного курдского населения приводит и американская газета The Christian Science Monitor: «Более 30 лет Турция пытается подорвать широкую поддержку РПК, однако есть опасения, что правительство не сможет одержать победу над курдами, и это приведет страну к еще большей нестабильности».

В статье CNN «Что стоит за ужасающим объединением терроризма в Турции?» («What's behind Turkey's harrowing cocktail of terror?») автор, напротив, рассматривает Рабочую партию Курдистана как маргинальный опасный элемент, «от союза с которым отказалось руководство Иракского Курдистана», сохраняющее партнерские отношения с Турцией. По мнению агентства, европейские правительства должны «разъяснить РПК, что она не может создать свое государство в центре Ближнего Востока посредством силовой оккупации территорий Сирии, Ирака, Турции и Ирана». Таким образом, именно турецкие курды выступают в статье «наиболее агрессивной и дестабилизирующей региональную безопасность частью курдского народа». Автор статьи оправдывает репрессивную политику турецкого руководства в отношении курдов Турции, аргументируя это тем, что «нежелание открыто противостоять национальной сепаратистской идеологии фактически ведет к игнорированию причин терроризма».

Британская The Guardian полагает, что Турции необходимо наладить отношения с курдами и восстановить перемирие с РПК, ведь ключевым врагом Анкары являются не курды, а ИГИЛ. В статье «Турция расплачивается за упрямый отказ Эрдогана видеть в ИГИЛ угрозу» («Turkey paying a price for Erdogan's wilful blindness to Isis threat») подчеркивается, что произошедший на уходящей неделе теракт в аэропорту Стамбула фактически явился результатом политики Эрдогана, главная проблема которой заключается в том, что турецкий президент «видит в курдах, проживающих на приграничных с Сирией и Ираком территориях Турции, большую угрозу, чем в террористах ИГИЛ».

Это проявилось и в многочисленных обвинениях Эрдогана в тайной поддержке Анкарой боевиков «Исламского государства» (в том числе в предоставлении финансовой помощи, продовольствия и территорий для тренировочных баз террористов) на фоне масштабной внутриполитической борьбы с курдским населением, что по сути означало объявление войны собственному населению. В результате тактика «обвинения курдов во всех бедах» больше не работает — Турция уже давно стала объектом не только тактических (проведения терактов) устремлений ИГИЛ, но и стратегических: в ситуации, когда в рамках Ирака и Сирии расширяться «Исламскому государству» уже практически некуда (главным образом из-за активных военных действий внешних сил против него), территорией для такого расширения выступает Турция.

Последний тезис подчеркивается и в британском журнале The Time, указывающем, что война в Сирии давно приобрела региональное измерение и Турция стала одной из целей ИГИЛ. При этом одна из причин этого — непродуманная и агрессивная политика Анкары в отношении курдов, как граждан собственно Турции, так и проживающих в Сирии и борющихся против «Исламского государства». Их турецкое руководство причислило к «ответвлению» Рабочей партии Курдистана, а значит — приравняло к террористам. Все это объективно сказалось на положении Турции: внутренне раздробленная, она фактически провалила политическую стратегию «ноль проблем с соседями» и не только испортила отношения с ранее «нейтральными» партнерами, но и заставила США и европейских союзников по НАТО несколько дистанцироваться от Анкары в вопросе предоставлении помощи для решения ее многочисленных проблем.

Турция, Сирия, Ирак и Иран — эти четыре государства являются, пожалуй, одним из немногих факторов, объединяющих курдов, которые стремятся создать собственное государство, с одной стороны, но расходятся в видении более конкретных, тактических целей и задач, с другой. Пример сложности курдского вопроса можно найти хотя бы в отношениях иракских, сирийских и турецких курдов, первые из которых, как упоминалось выше, нашли общий язык с турецким руководством и пользуются поддержкой США, а последние объявлены той же Турцией террористической структурой, угрожающей национальной безопасности страны. Вместе с тем нельзя не признать, что курдский фактор становится все более значимым в регионе, а борьба курдов за создание собственного государства, которое рассматривается многими политологами как «всего лишь дело времени», может в перспективе привести к новому витку напряженности на Ближнем Востоке, связанному с переделом границ.