Британские СМИ: Худший день в истории или освобождение от пут ЕС?
Из двух сценариев, описанных обозревателем ИА REGNUM неделю назад, жители Туманного Альбиона выбрали тот, что под номером 1.
Первые последствия победы сторонников Brexit уже наступили — фунт съехал до котировок 1,35 к доллару, а премьер-министр пообещал уйти в отставку через три месяца, хотя до референдума держался бодрячком и заявлял, что продолжит работать при любом исходе плебисцита.
Заводя в 2012 году разговоры о том, нужно ли Лондону пребывать в ЕС или стоит его покинуть, Дэвид Кэмерон вряд ли серьезно ставил на выход. Задач, по большому счету у него тогда было две: успокоить евроскептиков в собственной партии (а попутно и в чужих) и выторговать в «Сообществе 28-ми» привилегии для Великобритании, которые не позволили бы ей превратиться в один из штатов европейского союзного государства, и вознесли бы ее над остальными, подчеркнув при этом исключительность и избранность англосаксов в этом мире.
Кэмерон хотел как лучше. Ну, а как получилось, стало известно сегодня утром. Экспертами из стран Евросоюза, конечно, накануне референдума (и задолго до него) прокачивались оба возможных варианта. Позитив и негатив аналитики, естественно, обнаруживали в любом из решений, заявляя, что «ЕС все равно выживет», но при этом склонялись к тому, что сохранение статус-кво было бы все-таки приятнее. При этом паникерские настроения усиливались с каждым днем, приближавшим референдум.
Сегодня в европейской прессе панические настроения присутствуют и крики: «Это начало конца ЕС» слышатся во множестве, но… Как ни странно, ряды «всепропальщиков» поредели — пик паники был вчера-позавчера, то есть, на подходе к дню плебисцита, а сегодня господствует уже «ну, свершилось, ну и что? Переживем». Сторонники сохранения Британии в ЕС не скрывают своего разочарованиями результатами голосования, однако никто не кричит о самоубийстве или катастрофе.
Жизнь такова, какова она есть и больше никакова — надо просто подстраиваться под новую реальность.
Британская пресса отрабатывает свое, как ей и положено отрабатывать. The Guardian еще на рассвете выставила восемь вопросов, на которые теперь должен ответить Дэвид Кэмерон.
«1. Что будет сделано, чтобы успокоить рынки? Если фунт перейдет в свободное падение, будет ли Банк Англии вмешиваться? Может быть, следует принять решение о временном закрытии фондового рынка, чтобы остановить панический сброс акций? Кэмерон должен будет сказать что-то, чтобы укрепить нервы нации.
2. Может ли он оставаться премьер-министром? Никто не ожидает, что премьер покинет Даунинг-стрит, 10 уже этим утром, но нужно определиться, кто будет надежно контролировать процесс вывода страны из ЕС в течение следующих нескольких лет. Скорее всего, Кэмерону придется признать, что он на это неспособен. Вполне возможно, что он объявит о своем намерении уйти в отставку позже, скорее всего, перед началом съезда тори через три месяца (материалы были опубликованы в Guardian до того, как британский премьер выступил с заявлением о своем скором уходе с поста — прим. ИА REGNUM).
3. Можно ли приступить к действиям, предписанным статьей 50 Лиссабонского договора немедленно? Перед референдумом Камерон говорил, что применил бы статью 50 сразу, и никаких причин для задержки этого процесса он не видит. Но тогда он еще не знал, чего Великобритания хочет.
4. Будет ли созвано чрезвычайное заседание парламента? Существуют веские аргументы в пользу того, что парламентариям необходимо выйти на работу в субботу, чтобы набросать правительству план действий, прежде чем рынки снова откроются в понедельник 27 июня.
5. Кто будет отвечать за переговоры по выходу? Кэмерон будет искать межпартийное соглашение? Следует ли принять программу сторонников Brexit — Vote Leave в качестве манифеста, который мы будем обязаны соблюдать, реализуя итоги референдума? И как в свете этого документа Великобритании, например, выйти из единого рынка?
6. Будет ли создан чрезвычайный бюджет? Джордж Осборн (канцлер казначейства Великобритании — прим. ИА REGNUM) считает, что это необходимо. Реализуется его идея или корабль, все еще управляемый Кэмероном, поплывет по воле ветра на волне паникерства?
7. Будут ли новые всеобщие выборы? В создавшейся ситуации нам может потребоваться новый лидер, но сегодня в Вестминстере, и это понятно, крайне мало людей заинтересовано в том, чтобы эти выборы проводить.
8. Согласится ли Кэмерон с шотландцами, которые заявили, что имеют право на второй референдум о независимости?»
«Великобритания решила, что она выходит. И что теперь? — вопрошает с первой полосы The Telegraph. — Сторонникам Brexit теперь нужно назвать 23 июня Днем независимости и праздновать свою победу, как момент освобождения от оков ЕС. Осознайте весь свой потенциал в качестве процветающей экономики с неограниченным доступом к 80% мира, которые не захвачены единым рынком».
Паника? Какая паника? Ветер подул в другую сторону — плывем туда. Настоящие оптимисты всегда найдут в самом пессимистическом сценарии повод для радости:
«Обама обещал, что Великобритания, отделившись от ЕС, станет последней в очереди на подписание прямого соглашения с США. Да, мы отделяемся. Но очередь наша зависит не от Обамы: в США могут прийти к власти демократы, а могут и республиканцы, которые в Конгрессе уже говорили о стремлении сблизиться с нами. Если Трамп выиграет у Клинтон в президентской гонке, это усилит взаимопритяжение».
«Если фунт из-за Brexit будет слабым — это стимулирует британский экспорт. Кроме того, могут упасть и цены на жилье».
«Ведя свою собственную миграционную политику, мы теперь сможем уменьшить приток беженцев на две трети по сравнению с тем, что запланировано для нас было Евросоюзом. Более того, никто теперь нам не помешает отбирать иммигрантов согласно их квалификации, как это делают, например, в Австралии».
«Банки, конечно, могут пострадать, но с другой стороны, хедж-фонды освободятся от контроля, давления и регулирования со стороны ЕС».
В общем, «все хорошо, прекрасная маркиза, за исключеньем пустяка» — The Independent вынуждена признать, что «результаты референдума могут спровоцировать Шотландию на новую попытку отделения, что обернется распадом Великобритании». К этому только остается добавить, что секретарь националистической партии Ирландии «Шинн Фейн» Джерри Адамс уже заявил о необходимости объединения Ирландии с Северной Ирландией.
Рано или поздно империи разваливаются. Великобритания — не первое подтверждение этому.
«Мечта о единой Европе, рожденная 70 лет назад на руинах раздираемого войной континента, закончилась. Великобритания решила уйти без единого выстрела, как выразился Найджел Фарадж утром, когда были подсчитаны результаты, — резюмирует The Times. — Британия, являющаяся вторым по объему инвестиций в ЕС государством, стала первой страной, покидающей Евросоюз. Лидеры остальных стран знают, что нужно бороться против угрозы повторения этого сценария в их странах. Они помнят, что в нашем мире, чтобы достойно жить, нужно объединяться, а не изолироваться. Согласно результатам опроса, проведенного центром социальных исследований Pew Research Center в 10 странах ЕС, лишь 51% населения одобряет нахождение их государств в составе этого союза.
Шоу должно продолжаться и ЕС не должен позволить организации рухнуть после ухода Британии, но Сообщество при этом обязательно изменится. Об этом в первую очередь должны помнить во Франции, Германии и Италии. В первой из названных стран один из ее влиятельных политиков — Марин Ле Пен уже заявила о необходимости проведения референдума по членству в ЕС. По аналогии с Brexit он получил название Frexit. А нас ждет следующая головная боль — Шотландия».
The Mirror по традиции, не стремится высказывать свое мнение на скользкую тему, предпочитая без комментариев публиковать высказывания по ней видных фигур британского общества. Однако вывод о позиции таблоида можно сделать, анализируя собственно подборку мнений. Точнее — ее направленность.
«Бывший лидер лейбористов Тони Блэр считает, что это очень печально для нашей страны, для Европы, для всего мира. Он призывает всех к осмысленной, зрелой реакции на событие.
Нынешний лидер лейбористов Джереми Корбин потребовал отставки действующего премьера, выразив неудовольствие неадекватностью мер, предпринятых Кэмероном для удержания страны в ЕС. По мнению Корбина, нынешний глава правительства работал так, будто у него был включен ручной тормоз.
Найджел Фарадж (Сопредседатель европарламентской фракции «Европа за свободу и демократию» — прим. ИА REGNUM) заявил, что уход в отставку Кэмерона будет самым правильным решением. По мнению Фараджа, Кэмерон «неплохой человек, но выбрал неверные аргументы».
Сам Кэмерон заявил, что он любит свою страну и считает большой честью служить ей.
Писательница Джоан Роулинг разъяренно заметила, что Кэмерон будет виноват в «расстреле» двух союзов — европейского и британского, имея в виду возможный выход Шотландии.
Питер Мандельсон (видный деятель лейбористской партии и бывший еврокомиссар по торговле — прим. ИА REGNUM) назвал 23 июня 2016 года худшим днем в истории Британии».
The Financial Times называет Brexit началом «самого запутанного в мире бракоразводного процесса».
«Великобритания проголосовала за выход из ЕС. Дальнейший план есть, но очень приблизительный. Основные действия будут импровизацией, зависящей от конкретного момента и стечения обстоятельств во время переговоров. Оформление окончательного раздела имущества и сфер влияния продлится не менее двух лет, но может растянуться и на десятилетие, — отмечает обозреватель Алекс Баркер. — Страна состояла в европейском блоке 43 года, теперь ей предстоит распутать и перерезать узы совместного суверенитета, а потом преобразовать крупнейший на планете единый рынок.
Глобальные вопросы, которые при этом предстоит решить сторонам:
1. Какие политические и экономические соглашения интересны Великобритании и удастся ли получить на них «добро» от Евросоюза?
2. Заключат ли стороны договор о принципах торговли (то есть, фактически, сохранит ли Лондон свое место в европейском едином экономическом пространстве) одновременно с подписанием договоренности о выходе Британии из ЕС?
3. Если нет, то возможна ли организация какого-то переходного периода ради смягчения последствий Brexit для обеих сторон?
ЕС может сильно тормозить процессы, ведь для того, чтобы утверждать соглашения с Великобританией, в каждом случае потребуется ратификация их почти тремя десятками правительств и любой отказ грозит затягиванием процессов до бесконечности.
С другой стороны, существует альтернативный вариант, который можно назвать «разводом на условиях Британии», когда Палата общин просто проголосует за аннулирование некоторых обязательств Лондона перед Брюсселем в одностороннем порядке».
В общем, как говорил один известный политический деятель, «процесс пошел». В ближайшие, как минимум, два года Евросоюзу и Великобритании скучать не придется.