«Дорогая передача»: как в СССР телевидение запускали
Ровно 85 лет назад в СССР была произведена первая опытная передача телевизионного изображения. Редакция ИА REGNUM вспомнила, какой была эпоха советского телевидения и нашла коллекционера из Барнаула, собравшего одну из самых больших в России коллекций советских работающих телеприемников.
«Внимание! Показывает Москва. Начинаем первую телевизионную передачу»: такими простыми словами 29 апреля 1931 года в Советском Союзе началась эра телевидения. К тому времени в некоторых наиболее развитых странах уже проводились как опытные, так и регулярные передачи механического ТВ. Но когда немецкая станция «Кёнигсвустерхаузен» запустила передачи, которые уверенно принимались даже на европейской территории СССР, устранить отставание в этой важной области государственные деятели поручили сразу нескольким научным организациям. Наибольших успехов добилась лаборатория телевидения Всесоюзного электротехнического института (ВЭИ).
Лаборатория телевидения
Весьма благоприятные возможности для решения проблемы советского телевидения в ВЭИ создались к концу 1920-х годов. Ученые развивали необходимые вакуумно-технологические направления, активно работал коллектив лаборатории ультракоротких волн.
В 1929 году профессором Павлом Шмаковым была создана лаборатория телевидения. Ее основной задачей была отработка комплекса оборудования системы телевидения, в которой развертка изображения осуществляется с помощью диска Нипкова (вращающегося диска с малыми отверстиями, расположенными по спирали).
Многим радиолюбителям известен принцип действия этого диска. Расположен он между объектом и фотоэлементом. При этом каждую строку изображения проходит только одно отверстие, а другое начинает свое движение по следующей строке тогда, когда предыдущее отверстие уже закончило развёртку. В приёмнике источник света, соединенный с фотоэлементом и меняющий свою яркость в зависимости от яркости объекта, также закрыт диском с аналогичными отверстиями и вращается строго синхронно с диском передающего устройства.
Разработка передающий части системы осуществлялась под руководством инженера В.И. Архангельского, а приёмного устройства — инженером Н.Н. Васильевым и его сотрудниками. Задача учёных и конструкторов существенно облегчалась тем, что в ВЭИ П.В. Тимофеевым были созданы фотоэлементы (основные приборы в механических телепередатчиках), a A. M. Шемаевым — неоновые лампы, которые были важнейшими компонентами передающей и приёмной аппаратуры. Поэтому и решена она была всего за год.
Зеленая помада
Первое изображение человеческого лица было получено 5 января 1931 года, а спустя 4 месяца — 2 мая — на волне 56,6 м. состоялась первая публичная демонстрация объекта в движении через передатчик ВЭИ (параметры передатчика были: 30 строк разложения, 12, 5 кадров в секунду, полоса видеочастот 7500 Гц). Эта передача была принята в Ленинграде (инженерами Гаухманом и Затворицким).
В 30-е годы об этом эксперименте писали немного. Упоминание о произошедшем 29 апреля 1931 года в первой в истории телевизионной студии нашлось только в журнале «Радиофронт».
«В небольшой комнате стоял огромный диск с объективом и зрительной трубой. Перед объективом передающей камеры сидела женщина в зеленом платье и с зеленой помадой на губах» — отмечала советская пресса.
Секрет такой «красоты» заключался в фотоэлементах с калиевыми катодами. Они очень плохо воспроизводили красную составляющую спектра, поэтому при первых опытах по передаче изображений живых лиц и приходилось применять такой странный грим.
«Если сопоставить спектральную характеристику упомянутого фотоэлемента с кривой видности, то можно определить, что в красно-оранжевой области его чувствительность недостаточна примерно в четыре раза, в зелёной практически оптимальна, а в синей — избыточна в пять раз. Через несколько лет упорной работы лаборатория П.В. Тимофеева устранила этот недостаток, более того, освоила инфракрасный участок с целью создания приборов ночного видения», — говорится в статье «На заре отечественного телевидения», опубликованной журналом «Электросвязь: история и современность» (№ 4 2007 г.).
«Теловидение»
В том, что день работников телевидения отмечают не в апреле, а в мае, заключен особый здравый смысл. Ведь по сути, первая пробная передача телевизионного изображения была осуществлена по радио.
Сообщение об этом было передано радиостанцией Всесоюзного электротехнического института в Москве: «29 апреля на волне 56 и 6 десятых метра будут передаваться изображения живого лица и фотографии». В дальнейшем, по договору с Народным комиссариатом связи, телевизионная аппаратура переехала в Московский радиотехнический узел на Никольской улице, и с октября 1931 г. начались регулярные телевизионные передачи через московские радиостанции.
По простоте устройства телевизор с диском Нипкова был доступен многим радиолюбителям. Развертка статичного изображения на составные элементы не имеет звукового сопровождения, поэтому в ходу у многих был каламбур: говорили не телевидение, а «теловиденье». Полноценным — то есть с изображением и звуком — телевидение станет уже спустя три года.
Газета «Правда» в октябре 1934 писала: «Обладатель радиоприемника может теперь не только прослушать оперу, концерт или сообщение о событии, но и увидеть его. Два раза в пятидневку две радиостанции будут передавать в эфир не только звук, но и изображение». Правда, «Правда» при этом не уточняла, что для этого требуется уже специальный аппарат — приемник, который вскоре получит привычное теперь название — телевизор. Осенью 1934 года таких аппаратов в стране было всего около 300.
Вот как в 1937 году писал об этих передачах журнал «Новости искусства»: «…Начинается передача. На экране телевизора вспыхивает звездочка. Она трепещет, уплотняется, становится все более и более четкой. Настройка закончена. На экране появляется женщина… Специальные костюмы, непривычный грим, сцена в 12 квадратных метров и необозримый зрительный зал в одну шестую часть мира — все это необычно, все это говорит о том, что мы находимся у истоков нового искусства, еще более массового даже, чем кино».
Даже понял, кого увидел!
Разносторонняя работа, проведенная лабораторией ВЭИ в области телевидения, сыграла большую роль в деле подъема творческой инициативы радиолюбительского актива, приобщения широких масс населения СССР к телевидению. За все эти работы начальник лаборатории В.И. Архангельский в 1940 году был награждён Всесоюзным радиокомитетом Почётной грамотой.
Первые телеприемники советские радиолюбители конструировали самостоятельно. Первая промышленная модель — Б-2 — была создана в 1932 году на Ленинградском заводе имени Козицкого (по имени изобретателя — А. Я. Брейбарта), но в массовое производство и продажу поступила только в 1935 году. Чтобы оценить масштаб этого выпуска, приведем цитату из журнала «Радиофронт»: «Текущий год будет первым годом крупносерийного выпуска телевизоров. Их в 1935 году будет выпущено 2000 штук, из них 500 штук в виде готовых изделий и 1500 — в виде полного комплекта деталей для радиолюбителей».
Поэтому телевизор, без ложной скромности, был предметом роскоши. Но каков был восторг первых телезрителей! Тот же «Радиофронт» опубликовал письмо жителя Красноярска, который с восторгом рассказал о том, что во время телесеанса различил движения гимнаста, а в конце даже понял, мужчина это или женщина!
Параллельно с механическим, развивалось и электронное телевидение, которое работает с помощью кинескопов. Их созданием занимались трое советских ученых: Катков, Розинг и Зворыкин, — напоминает сайт http://66.ru.
Первые телевизоры с использованием кинескопа и осциллографической трубки были огромными. Ящик весом около 150 кг. устанавливали в Домах культуры. Жители окрестных домов собирались посмотреть телевизор несколько раз в неделю. Вход на телесеансы был платным, как в кино. Позволить себе такое удовольствие могли только жители столицы.
«Купил-Включил-Не работает»
Дальнейшее развитие телевизионной техники прервала Вторая мировая война — по меньшей мере — на десяток лет. Серийное производство первого электронного индивидуального телевизора — КВН-49 — началось конце 40-х годов. Его название — первые буквы фамилий разработчиков этого аппарата — В. К. Кенигсона, Н. М. Варшавского и И. А. Николаевского.
Достаточно объемный деревянный ящик имел экран размером 10×14 см. Для того, чтобы увеличить изображение, перед экраном ставилась сферическая или прямоугольная пластиковая или стеклянная линза. Ее нужно было наполнять дистиллированной водой. Чуть позднее линзу стали заправлять глицерином — более долговечным и удобным в использовании. Совсем шиком считался пульт дистанционного управления. Он выполнял всего лишь две команды: регулировка громкости и яркости экрана. С телевизором его связывал толстый кабель длиной 6 метров.
«Несмотря на то, что КВН-49 был вполне работоспособен, в народе быстро расшифровали его название как «Купил-Включил-Не работает». Столь скептическое прозвище советской техники сочеталось с весьма трепетным отношением. Телевизору отводилось почетное место в гостиной, а просмотр телепередачи становился семейным ритуалом. «Пультом» для переключения каналов часто был самый младший член семьи. Иногда для этой нехитрой процедуры нужны были плоскогубцы — чтобы захватить и провернуть рычажок, с которого отвалилась собственно ручка…», — напоминает сайт «Вопросы СССР».
Стоил такой телевизор около 900 рублей — несколько месячных зарплат. Совершить покупку могла только обеспеченная семья и наличие телеприемника становилось показателем социального статуса.
Несостоявшийся музей советской радиотехники в Барнауле
Барнаулец Андрей Минкин собрал одну из самых больших в России коллекций советской радиотехники. Причем, он не просто коллекционирует раритетные телевизоры, радиоприемники и магнитолы, — он восстанавливает их работоспособность. Специально ради этого Андрей обучился специальности «Мастер по ремонту теле‑ и радиоаппаратуры». Говорит, что теперь почти все из 400-т экспонатов находятся в рабочем состоянии. На эту работу у него ушло четверть века. Восстановление некоторых, слишком серьезных поломок растянулось на месяцы и даже годы: купить недостающие детали практически невозможно. Выручает сообщество сайта «Отечественная радиотехника 20 века», а также знакомые и друзья, которые, зная об увлечении Андрея, нередко подкидывают ему «железки».
Редакции ИА REGNUM Андрей Минкин продемонстрировал работу некоторых из своих восстановленных телевизоров, в том числе и КВН-49. Говорит, что в 40-е и 50-е годы техника была надежней, но кинескопы были взрывоопасными. Безопасными они стали только с середины 60-х.
«Взрывались — потому, что кинескоп состоял из трех частей, которые потом склеивали. Со временем, когда в местах склейки появлялись слабые места, он превращался в вакуумную бомбу. Сработать она могла и при выключенном телевизоре — от несильного удара по корпусу. Именно потому перед кинескопом устанавливали защитное стекло, а места склейки дополнительно изолировали. В моделях 60-х стали на экран наклеивать пленку — типа современного Триплекса, чтобы осколки не разлетались», — пояснил Андрей Минкин.
Есть в его коллекции и «знаменитая» модель телевизора — «Темп-6»: в 60—е годы его экспортировали в соцстраны восточной Европы и на Кубу. «А знаменита она тем, что чуть не стала причиной международного скандала. Кубинцам этот телевизор поставлялся с повышенной влагостойкостю: радиодетали внутри приемника покрывали специальным лаком. И вот спустя какое-то время после покупки «Темпы» стали массово выходить из строя. Экстренно вызванные мастера долгое время ничего понять не могли — куда из внутренностей подевались тонкие проволочные вывода от радиодеталей? Оказалось, что халатность производителей тут не при чем — представители местной фауны — тараканы — постарались. И медь, и лак им пришлись по вкусу», — поделился историей Андрей Минкин.
Он — интересный рассказчик, в его запасе есть много других интересных фактов о советской технике, но увы, — рассказывать их стало некому.
Коллекцию Андрея взял было под свое крыло барнаульский музей «Город». Выделил ему большой зал — коллекционер сам привел его в порядок и почти год — до 7 мая 2014 года — проводил интересные мероприятия и экскурсии для горожан.
«Моя страсть — старинные грампластинки. Коллекционирую их с детства. Починкой и собиранием радиотехники ради этого увлечения и занялся. В музее организовывал, к примеру, конкурс «Угадай мелодию»: включал посетителям редкие песни разных лет. Так на конкурс этот столько участников пришло — встать было негде. Уже все, что планировал, — прослушали. Но посетители не расходятся, просят еще что-нибудь отгадать. Я тогда дореволюционную песню включил. И представляете? Нашелся мужчина, который ее узнал!», — поделился впечатлением Андрей Минкин.
Он до сих пор сожалеет, что музейные работники решили закрыть выставку. Обидело коллекционера и предложение передать все раритеты музею — в обмен на продолжение сотрудничества.
«Несправедливо, считаю, — я их всю жизнь собирал, ремонтировал — а теперь взять и отдать? Даже продавать не хочу, хотя наверное, моя коллекция дорого стоит», — пояснил Андрей.
Его техника вновь перекочевала домой — к бабушке: занимает почти 3 комнаты да еще и кладовую на улице. «А что делать? Упаковал, конечно, но улица-есть улица: и влага, и кошки гуляют. Новое для коллекции не ищу уже — хранить негде», — поясняет барнаулец. Его мечта — построить в городе музей советской радиотехники. Экспонатов и знаний — проводить экскурсии у него хватит, — только вот финансовых возможностей ее реализовать пока нет.
Работает коллекционер на кладбище. Говорит, что эта работа более оплачиваемая, чем починка техники. Перечитывает иногда многочисленные отзывы, что ему за год посетители музея написали: не только местные жители, но и иностранцы признаются, что испытывали непередаваемые чувства, когда старинные магнитофоны и телевизоры, вместе с рассказами об их истории, в прямом смысле — оживают.