Путин в очередной раз огорошил мир совершенно неожиданным шагом. Верховный главнокомандующий приказал с 15 марта 2016 года начать частичный вывод российского военного контингента из Сирийской Арабской Республики. Оппоненты дружно ахнули от неожиданности и кинулись искать смыслы такого шага, потому что «Темнейший» уже неоднократно доказал, что бессмысленных шагов в политике, тем более международной, он не делает.

Иван Шилов ИА REGNUM

Наивно думать, что общий замысел игры легко просчитать. Будь все так просто, противник давно сумел бы разгадать план и навязать свою стратегию. Против России играют совсем не дети, и на кону стоит вовсе не призовая банка газировки. Однако некоторые предположения о смысле происходящего сделать все же можно.

Прежде всего, надо помнить главный принцип любой войны: ее следует начинать только тогда, когда вы четко знаете, как вы ее закончите. В этом смысле российской армии в Сирии действительно больше делать нечего. Происходящее там есть, прежде всего, сугубо внутренний конфликт. Да, к нему примазались многочисленные внешние силы, но суть осталась прежней — внутренняя гражданская война, как следствие накопившихся социальных (этнических, религиозных, культурных, экономических) противоречий внутри сирийского общества. Стало быть, и разрешить их могут только сами сирийцы. Россия способна лишь повлиять на форму и содержание процесса нормализации, задав некоторые его базовые ориентиры и исключив из процесса заведомо деструктивные силы. Исключив в прямом смысле, при помощи бомбардировщиков.

Обе задачи выполнены. Самые отмороженные повстанцы всех степеней «непримиримости» либо оттеснены в пустыню, либо уничтожены, либо рассеяны. В любом случае как влияющий политический фактор мирного урегулирования в Сирии они перестали существовать. Причем вне зависимости от их собственных планов или наличия внешней «помощи» со стороны США, стран НАТО, монархий Залива или Турции.

Остальные группировки направлены в русло мирного решения, куда они сейчас с готовностью вступают. На сегодняшний день о своей приверженности принятию и выполнению условий прекращения боевых действий заявили 50 из них, что более 2/3 из всех там существующих. Учитывая, что еще около пятой части уже включены в «террористический список ООН», фактически означающий выдачу бессрочной лицензии на их свободный отстрел, то получается, что «не охваченными процессом мирного урегулирования» остаются всего не более 10−15% «повстанцев», чье мнение имеет хоть какое-то влияние.

На этом фоне время окончания российской активной военной операции в Сирии выбрано просто идеально. Мы пришли в самый трудный момент для сирийского государства и оказали ему решающую помощь. Не за него повоевали, а именно помогли ему самому решить проблемы. Хотя и мощь российского оружия тоже продемонстрировали вполне убедительно. Но главное, что всего за пять месяцев армия Асада получила передышку, перегруппировалась, пополнилась, получила необходимое снабжение и современное вооружение, которым успела в должной мере овладеть, и пошла постепенно отвоевывать утраченное. Возвращен контроль над более чем 10 тыс. кв. км. территории страны. В том числе над 42 важными населенными пунктами. Таким образом, сегодня сирийское государство снова простирается над всеми ключевыми территориями, где проживает более 80% населения и располагается почти 90% инфраструктуры. Это победа, позволяющая нам сейчас выводить войска с чувством исполненного долга.

Но кроме очевидных военных, существуют еще и несколько менее очевидные прочие соображения. Первое из них — дальнейшая судьба Башара Асада, так как он сегодня является главным и единственным фактором сохранения целостности страны. Поэтому победа в войне должна быть, прежде всего, его победой, а не делом рук только русского оружия, где Асад сидел лишь в тыловом обозе. Восток — дело тонкое. Слабых там не уважают, а мы совершенно не собирались получать Сирийский федеральный округ в составе России. Потому к заявленным на 13 апреля 2016 года местным парламентским выборам «оппозиция» должна договориться с самим Асадом, а не с российскими генералами, за спиной которых он бы только стоял.

Таким образом, приказ о выводе войск еще и означает процесс передачи лидерства от России обратно Асаду. Это во всех смыслах сильный ход, подчеркивающий его равноправное, а не подчиненное Москве, положение, а также прочность его собственных позиций. Предстоящие выборы Асад выиграет, в этом нет сомнений, и Западу, прежде всего США, придется их результаты признать. У них не останется даже возможности сетовать на некоторую нелегитимность процесса — якобы он проходил под дулами танков российского экспедиционного корпуса.

Впрочем, не стоит думать, что парламентскими выборами гражданская война в Сирии просто так закончится. Постреливать там будут еще долго, и окончательная зачистка «черных» по барханам займет весьма продолжительное время. Но заниматься этим уже будет сама сирийская армия. Конечно, вместе со всеми ей помогающими силами, вроде иранского Корпуса Стражей и отрядов ливанской «Хезболлы». Да и окончательное формирование прочных отношений с курдами тоже потребует усилий и времени.

А чтобы ей какие-нибудь злыдни не помешали, российские базы в Тартусе и Хмеймиме остаются. Со всей инфраструктурой, обеспечением их безопасности и накопленным объемом снабжения. А также примерно тридцатью самолетами, что, как показали недавние события, вполне достаточно для проведения «уроков дистанционной демократии», если таковые кому-нибудь потребуются. Да и вернуть остальные машины назад займет по времени не больше, чем потребуется для их простого перелета из России.

Словом, время окончания операции выбрано просто идеально. Но только операции, в смысле, только военной ее части, ибо сама геополитическая партия России на Ближнем Востоке продолжается.