Первые в мировом Модерне: солнце, горы, песок

Каждый народ время от времени рождает художника, выражающего его глубинную суть и дух эпохи. Таков и Мартирос Сарьян. Опираясь на национальные корни, он придал армянскому искусству новое звучание и принёс ему широкое признание. В его картинах искания французских и русских мастеров увязаны с традициями средневековой армянской миниатюры; это привело к уникальному своеобразию сарьяновского стиля.

Смотрите галерею работ Сарьяна

Сарьян родился в 1880 г. в армянском городке Новый Нахичеван (Нахичевань-на-Дону, ныне один из районов Ростова-на-Дону). Многодетная патриархальная семья жила на отдалённом хуторе, где прошли детство и отрочество художника. Семи лет мальчик потерял отца. Его учителем в местной армянской школе был будущий католикос ГеворгVI, и школьник Сарьян вместе с младшей сестрой пел в церковном хоре. Любовь к христианским песнопениям осталась у него на всю жизнь. Древнюю литургию он называл первой национальной оперой и безмерно её любил. И не случайно, проведя молодые годы в Москве и заполняя свою записную книжку той поры по-русски, на первой её странице он по-армянски записал молитву о победе добра.

Профессиональными навыками Сарьян овладевал в Училище живописи, ваяния и зодчества у превосходных наставников — А. Архипова, Л. Пастернака, И. Левитана. Продолжил образование в портретной мастерской В. Серова и К. Коровина. Эти выдающиеся художники всячески поощряли в нём яркую самобытность и смелые поиски.

Двадцатилетним студентом Сарьян впервые посетил Армению. Выросший на русской равнине юноша был очарован и поражён горами, древними церквами, игрой лучей палящего солнца; всё это навсегда запало ему в душу. Детская тяга к земле предков обернулась осознанным патриотизмом, и художник обрёл неисчерпаемый источник вдохновений. Здесь и берёт начало редкостная цельность его творчества.

«Увиденное произвело разящее впечатление, — вспоминал Сарьян, — однако потребовало нового языка, новых решений. Пришлось, отвергнув чужую технику, найти свою собственную».В поисках и складывался его неповторимый стиль. Плавные элегические формы, поющий ритм рисунка, поэтическая атмосфера — всё роднило эти картины с набиравшим в Европе и России силу символизмом. Чуткий к веяниям времени, Сарьян и тут искал новизну не за тридевять земель, а на своей исконной почве.

Вскоре он сблизился с группой молодых художников. Их шумные выставки — «Голубая роза», например — ознаменовали важный этап в развитии нового русского искусства. Было, впрочем, обстоятельство, заметно выделявшее Сарьяна среди товарищей. Знойный ослепительный свет юга в его картинах ошеломлял экспрессией и порождал яростные, чистые, звучные краски. Словом, один из ярчайших колористов ХХ века, Сарьян был среди тех, кто стоял у истоков популярнейшего ныне русского авангарда. Но после революции он не эмигрировал, как многие его русские коллеги. В 1921 году известный и вполне сложившийся к тому времени мастер перебрался в Ереван.

За долгую творческую жизнь (он умер в 1972-м, и этим же годом датируются последние его рисунки) Сарьян написал огромное количество картин. К ним нужно добавить замечательные театральные и книжные оформления. Погружаясь в мир народной фантазии, он с необычайным увлечением выполнил десятки иллюстраций к различным изданиям армянских сказок. Его листы, как и театральные декорации, проникнуты юмором и прелестью традиционного национального быта. Своим трудом, схожим с трудом землепашца, художник создал образ Армении, знакомый сегодня каждому ценителю живописи.

Вот его пейзажи. В них, насыщенных единственной в своём роде гармонией света и цвета, нет и тени рассудочности; мы видим природу в её первозданной красоте, слышим её мудрое безмолвие. Порою художник передаёт природу эпически монументально, симфоническим ансамблем красок, звучащим оптимистично и жизнерадостно. Важная деталь. В стране, где напрочь отрицалась религия, Сарьянраз за разом изображал старинные церкви, причём их купола и колокольни едва ли не основной мотив песни во славу родины и жизни.

Вот его портретная галерея, насчитывающая около тысячи работ: поэты Егише Чаренц и Анна Ахматова, архитекторы Александр Таманян и Торос Тораманян, режиссёр Сергей Эйзенштейн и учёный Иосиф Орбели, артисты Галина Уланова и Рубен Симонов… В этих образах, насыщенных высокой эмоциональностью (о мастерстве не стоит и говорить), неизменно раскрываются психологические глубины, модели, люди творческие и внутренне богатые, сосредоточены, погружены в себя.

Особо нужно сказать о натюрмортах с цветами. Цветы, особенно полевые, Сарьян писал и в пору скорби, и в пору радости. В годы геноцида, подавленный, на грани помешательства, художник изображал одни только цветы, поскольку видел в них символ жизни, одолевающей смерть. А в 45-м, ожидая сына-фронтовика, создал свой знаменитый цветочный натюрморт — дар воинам-победителям.

Сарьян обновил армянскую живопись и поднял её на мировой уровень. Это была миссия гения. Недаром последняя по времени (2004) крупная его выставка, прошла не где-нибудь, а в музее Пикассо, во французском городе Антиб.

Смотрите галерею работ Сарьяна

Шаэн Хачатрян, искусствовед, заслуженный деятель искусства Армении, в прошлом директор музея М. Сарьяна и Национальной галереи Армении