Сирия и Афганистан: общие угрозы и разные силуэты войны

Пока к подбрюшью российских бомбардировщиков подвешиваются ракеты и бомбы, заливается в баки горючее, и самолёты грохочут в сирийском небе, не менее горячие баталии разворачиваются в тиши дипломатических кабинетов, где продолжаются переговоры по вопросу урегулирования в Сирии. Хотя поиски путей разрешения этого конфликта проходят в совершенно других геополитических реалиях, приходится признать: все это уже было 35 лет тому назад.

В конце 1980-х годов благодаря энергичным усилиям советской дипломатии удалось переломить ситуацию и создать условия для афганского урегулирования. 14 апреля 1988 года при посредничестве ООН в Женеве был подписан пакет документов, призванных положить конец кровопролитию в Афганистане. В Москве предполагали, что военно-политическая обстановка в Афганистане, с учетом предстоящего вывода наших войск, осложниться независимо от того, какие итоги будут достигнуты. Поэтому исходя из того, что пистолет и доброе слово убеждают гораздо лучше, чем просто доброе слово, в преддверии Женевских соглашений советское военное командование принимало меры для укрепления вооруженных сил Афганистана, обеспечения благоприятной обстановки режиму после вывода войск. В страну были поставлены новые типы боевой техники, вооружения, например, ракетные установки «Ураган», тяжелые огнеметы «Буратино», ракетный комплекс «Луна-М», ракетные пусковые установки Р-300, получившие на Западе обозначение «Scud» — В.

В то же время США предприняли шаги по усилению помощи афганским боевикам. В 1987 году им было передано около 600 ПЗРК «Стингер». Число американских советников, занимавшихся обучением мятежников в центрах военной подготовки в Пакистане, задействованных в организации боевых действий на афганской территории, достигло 250 человек. При активном участии Вашингтона против Афганистана было организовано широкомасштабное психологическое наступление, имеющее целью дискредитировать осуществляемый Кабулом курс на национальное примирение, предотвратить формирование коалиционных органов власти. Политика и практические действия США были направлены прежде всего на то, чтобы добиться вывода советских войск в кратчайшие сроки, сорвать реализацию программы национального примирения. Конечной целью американской политики было установление прозападного режима, ориентирующегося главным образом на Вашингтон.

Как обнаружилось уже с начала вывода советских войск, Пакистан и США, подписав женевские соглашения и поддержав на словах политическое урегулирование афганской проблемы, на деле не помышляли выполнять ни одно из взятых на себя обязательств. При их участии и покровительстве с еще большим размахом продолжались военная интервенция и подрывные действия против Афганистана.

Не случайно политика национального примирения все больше давала сбои. Дело тут еще и в том, что, признавая необходимость коалиции, шаги в их сторону просоветские кабульские власти делали осторожно в расчете на то, что полевые командиры обязаны «первыми пойти на поклон». Однако как и сегодня в Сирии, они не только на поклон, но даже на диалог с представителями президента Наджибуллы не шли. Зная о стратегической установке советского руководства на вывод войск из Афганистана и рассчитывая, что без непосредственной помощи советских войск режим Наджибуллы не сумеет защитить свои позиции, они продолжали курс на его уничтожение вооруженными средствами. Становилось очевидным, что оппозиция не пойдет на то, чтобы иметь часть власти сегодня, если завтра она может захватить всю полноту власти. Вместе с тем в рядах оппозиции не было единства, и каждый из лидеров исламских партий стремился оказаться на вершине власти в Афганистане.

Примерно то же самое происходит сегодня в рядах сирийской оппозиции. Начиная с осени 2011 года, когда в Сирии началось вооружённое противостояние, не раз предпринимались попытки прекратить кровопролитие и заставить противоборствующие стороны сложить оружие, сесть за стол переговоров. Но ни одна из таких попыток так и не увенчалась успехом. Более того, сторонникам решения конфликта мирным путем вплоть до сего дня не удается собрать ни на одном саммите представителей всех противоборствующих сил в стране. Причина — отсутствие в рядах оппозиции какого-либо единства. В стране, как в свое время и в Афганистане, воюют группировки, преследующие абсолютно разные интересы. Мало того, они нередко пытаются навязать остальным «братьям по лагерю» свою позицию насильственным путем.

Пока лидеры ведущих мировых держав, обсуждая ситуацию в Сирии, не могут окончательно определиться с судьбой Башара Асада, набирающие силу оппозиционные группировки также не могут договориться о своем отношении к нему. Правда, на днях по итогам завершившейся в Саудовской Аравии объединительной конференции они создали Высший комитет по переговорам. В него, как известно, вошли 32 человека, десять из которых представляют вооруженные группировки, девять — базирующуюся в Стамбуле Национальную коалицию оппозиционных и революционных сил, восемь — независимых деятелей, пять — Национальный координационный комитет. Некоторые из них считают, что Асад должен немедленно уйти, другие согласны сохранить ему власть на переходный период. Третьи могут пойти на компромисс и подписать бумаги, но это никак не отразится на поведении их группировок на местах. Не приглашенные или отказавшиеся направиться в Эр-Рияд патриотические фракции сирийской оппозиции провели в Дамаске собственную конференцию под девизом «Внутренний голос родины». Ее участники разоблачили «заговор саудовских правящих кругов и внешних сил против сирийского народа, его армии и руководства». Они выступили против переговоров с террористами.

В любом случае вооруженный захват Дамаска и силовая отставка нынешнего президента, скорее всего, сыграют на руку террористам «Исламского государства». Именно поэтому любые переговоры противостоящих друг другу сторон полезнее, чем непрекращающееся насилие. Что касается некоторых наших выводов, то они таковы.

Первое. С учетом опыта афганского урегулирования наиболее перспективным и предпочтительным путем решения сирийской проблемы может стать не реализованный в свое время по ряду причин план ООН, который предусматривал участие всех национально-патриотических, консервативно-клерикальных, либеральных и демократических сил, а также влиятельных этнонациональных лидеров и религиозных авторитетов в процессе умиротворения Афганистана и создания по-настоящему демократических государственных и общественно-политических институтов.

Второе. С выводом советских войск из Афганистана и с падением (правильней будет сказать — насильственным свержением) президента Наджибуллы казалось бы исчезла главная внутренняя причина конфронтации для противоборствующих сторон. Тем более что абсолютное большинство партийных и государственных функционеров, так или иначе связанных с прошлым режимом, эмигрировали из страны. Но последующие события ясно показали, что теперь острота противоречий из плоскости классовой и коммунистической идеологии переместилась в плоскость этнического, религиозного и регионального соперничества. Вместо нейтрального, миролюбивого и развивающегося государства, каким видели Афганистан «ускорители» Женевского процесса, мировое сообщество получило государство-наркопроизводитель, очаг международного терроризма. Существует опасность, что по такому же сценарию могут развиваться события и в Сирии. Как будут развиваться события вокруг этой страны — покажет время. А пока напомним, что усилия по политическому урегулированию внутри и вокруг Афганистана предпринимались в течение десяти лет с 1982 по 1992 гг. Это означает, что российским дипломатам предстоит долгая дорога в думах о том, как распутать «гордиев узел» в Сирии, где решается будущее нашей страны и всего мира.