Госдума-2016: вперед в 2011-й или в 2003-й?
Планируя будущую парламентскую кампанию, ее будущие участники, во многом, надеются на повторение сценариев из прошлого. «Единая Россия» явно готовится использовать опыт 2003 года, когда антикоррупционная повестка власти (то же дело «оборотней в погонах») неплохо сработала на результат этой партии. Ее противники, наоборот, вспоминают кампанию 2011 года. Ведь тогда подъем от победы в «Пятидневной войне» трехлетней давности уступил место апатии многих представителей «путинского большинства» и раздражению «рассерженных горожан» на фоне инертной кампании «единороссов». Кто же из них прав?
«…что еда без соли»
Со стороны может показаться, что команда «Единой России», готовясь к выборам-2016, исповедует принцип, который Шарапов из «Места встречи изменить нельзя» приписал Фоксу: «Жизнь без риска, что еда без соли». Кажется, нет ни одной инициативы по предвыборной тактике партии, которая не выглядела бы крайне рискованной.
Даже в ужесточении антикоррупционых требований к будущим кандидатам некоторые видят скрытую угрозу для партии. Что уж говорить о предложении кандидатам-одномандатникам от «ЕР» идти на выборы только под партийным флагом, а не самовыдвиженцами и отказаться от использования баннеров? Или идее не допускать губернаторов к участию в партийных «праймериз»?
На самом деле, как минимум некоторые из этих идей могут принести «партии власти» дополнительные очки. Взять то же обязательное выдвижение партийных активистов непосредственно от «Единой России». Как показывает опыт, успешная кампания сильного одномандатника повышает и результат его партии в том же округе. Привязка к авторитету сильных выдвиженцев в округах — это подстраховка для партии. Чем слабее и инерционнее агитация за ее список, тем необходимее этот «страховочный трос». Но, даже если кандидат звезд с неба не хватает, его кампания в округе будет лишний раз напоминать о кампании хотя бы лояльному избирателю «Единой России». А ведь именно апатия лояльных избирателей уже неоднократно подводила «партию власти» и ее выдвиженцев.
Да, есть риск, что в регионах, где у «единороссов» заметный антирейтинг, официальное выдвижение от партии утянет кандидата «на дно». Но, на самом деле, опасность здесь не так велика, как кажется. В ходе соцопросов заметная доля респондентов, отрицая возможность голосовать за определенную партию, выражает готовность поддержать конкретного кандидата, этой партией выдвинутого.
Другое дело, что на этом фоне не очень логично выглядит идея данной партии отказаться от использования баннеров с изображениями кандидатов. Тактика «от подъезда к подъезду», о пользе которой говорят представители «единороссов», заставляет избирателя запоминать именно кандидата, а на кампанию партии будет работать, в лучшем случае, во вторую очередь. У кандидатов будет большой соблазн вообще не упоминать о своей партийности при непосредственной работе с избирателем. Напротив, на баннерах будет использоваться название и символика партии. Легко проконтролировать, чтобы эти элементы на рекламных щитах были не «для галочки» и хорошо читались.
Главная проблема
Не так опасен для «единороссов» может быть и отказ от губернаторов-«паровозов». Если он, конечно. произойдет. Глава, хорошо контролирующий свой регион и пользующийся популярностью, может добиться высокого результата «партии власти» и не будучи формальным лидером региональной группы списка. К тому же, вопрос об отказе от подобной практики, насколько известно, будет решен не раньше съезда партии, намеченного на февраль 2016 года.
Некоторые считают, что слишком жесткие антикоррупционные требования только оттолкнут от партии кандидатов с ресурсом. Процессы же над высокопоставленными чиновниками оппозиция может объявить подтверждением, где именно окопались «жулики и воры». Так, ряд экспертов доказывали, что арест главы Коми Вячеслава Гайзера и связанное с этим обсуждение злоупотреблений в губернаторском корпусе, в итоге, только подогрели интерес к кампании иркутской оппозиции, обвинявшей в коррупции чиновников своего региона. Результат иркутских губернаторских выборов всем известен. Но, скорее всего, если влияние инцидента в Коми на Иркутск и имело место, вряд ли оно было значительным. Как бы то ни было, столько внимания уделяя борьбе с коррупцией, власти на ближайшее время «застолбят» эту тему за собой и как минимум снизят эффект от соответствующих обвинений со стороны оппозиции. В подобных случаях, главные бонусы от использования темы получает тот, кто поднял или реанимировал ее раньше других. Здесь как с обсуждением природной ренты на тех же думских выборах-2003. К подобным идеям, в той или иной форме, в итоге стали обращаться разные партии. Но тема уже стойко ассоциировалась с блоком «Родина», который поднял ее первым.
На самом деле, большей проблемой для «Единой России», чем все перечисленные выше риски вместе взятые, может стать лидер партии Дмитрий Медведев. Если премьер-министр действительно возглавит список, у «единороссов» исчезнет возможность критиковать правительство — а ведь они успешно использовали такую тактику в том же 2003 году. Личность Медведева вряд ли принесет партии дополнительные очки — он прохладно воспринимается «путинским большинством» и давно разочаровал либеральную оппозицию. Чтобы выступить на выборах успешно, в федеральной части списка «партии власти» помимо, а то и вместо премьера, должны оказаться и популярные в патриотической среде лица. Либо «Единой России» придется опереться исключительно на авторитет своих кандидатов в регионах. Но в случае инертной федеральной кампании даже очень сильным региональным командам будет трудно выправить ситуацию в пользу «единороссов» по стране в целом.
Нарезать, но не взбалтывать
Уже упомянутые сентябрьские губернаторские выборы в Иркутской области, где победил коммунист Сергей Левченко, наверняка повлияют на подготовку к думской кампании. В глазах представителей региональных элит, которым не найдется места в «Единой России», привлекательность КПРФ теперь серьезно возрастет. Ведь именно под крылом этой партии стала возможна победа в конкурентной кампании, которая может быть принята федеральными властями.
Некоторые политологи считают, что оппоненты коммунистов попытаются сработать на антирейтинг этой партии, вспомнив приемы из 90-х. Но дело в том, что попытки напугать избирателя «возвращением в коммунистическое прошлое» и в начале 2000-х уже работали со скрипом. Вспомним, например, как на выборах губернатора Нижегородской области летом 2001 года демонстрировались ролики обо всех отрицательных сторонах советской действительности в «городе Горький» в случае победы кандидата от КПРФ. Но глава региона Иван Скляров, все же, с большим отрывом проиграл Геннадию Ходыреву, на тот момент представлявшему эту партию. На нынешних иркутских выборах эта тема также вскользь поднималась — после высказываний Сергея Левченко о памятнике Сталину в интервью телеканалу «Дождь». Но, судя по всему, вряд ли всерьез оттолкнула от этого политика даже некоммунистического избирателя.
Тем не менее, дебаты о прошлом, все-таки, могут сыграть против КПРФ там, где к ним более чувствительны те самые «рассерженные горожане», голоса которых эта партия также до сих пор могла рассчитывать. Показательно, что в Москве дважды за последние месяцы поднимались резонансные политические дискуссии, затрагивающие советское прошлое и разделившие коммунистов и протестных либералов. Речь идет о восстановлении памятника Дзержинскому и переименовании станции метро «Войковская».
Между тем, не секрет, что в последние годы за КПРФ отдавали голоса и многие либералы, выбирая эту партию по принципу «голосовать не за кого, но хочу выразить протест, поддержу самую крупную оппозиционную силу, пусть и системную». Так, в ходе больших федеральных выборов 2011—2012 года ВЦИОМ проводил всероссийский репрезентативный панельный опрос (одни и те же респонденты опрашивались 8 раз в течение всех месяцев парламентской и президентской избирательных кампаний). Выяснилось, что большую часть этого периода КПРФ была… самой популярной силой среди протестных либералов. В ходе четвертой волны опроса, проходившей 15−24 декабря 2011 года (то есть сразу после думских выборов) о поддержке этой партии заявило 20% респондентов с подобными взглядами. Для сравнения — в симпатиях к «Яблоку» призналось лишь 10% опрошенных в данной среде. А в ходе опроса первой волны (7−19 октября 2011 года) о готовности поддержать коммунистов говорило даже 28% оппозиционных либералов.
Теперь же в той же столице в ходе «исторических баталий» между Компартией и протестными либеральными избирателями может образоваться если не пропасть, то заметная «трещина». Это создает возможности как минимум для «Справедливой России» или других партий, которые активизируются в нише левого центра ближе к выборам.
Отметим, что ведущие системные партии до сих пор рассматривали именно городской электорат, как важнейшую опору для роста. А за этого избирателя сегодня усиливается конкуренция. В той же столице ЛДПР, всегда имевшая довольно слабые позиции в этом регионе, стала больше внимания уделять работе с проблемами городского «среднего класса». Например, подключившись к митинговой кампании против расширения зоны платной парковки.
На уровне одномандатных округов на расщепление оппозиционного электората может сыграть и активность непарламентских партий. Появившаяся в СМИ информация, что с кандидатами-одномандатниками от таких объединений будет проводить обучающие мероприятия Администрация президента, может быть намеком, что и такие партии получат определенные гарантии при регистрации своих выдвиженцев и ведении избирательной кампании. Это также повышает их привлекательность со стороны представителей местных элит, оказавшихся за бортом «партии власти», а значит, внимание ресурсных кандидатов к ведущим партиям системной оппозиции несколько ослабнет.
Таким образом, пока подготовка к думским выборам идет на уровне «состязания слабостей». Против оппозиции может сработать фрагментация оппозиционного поля, против «единороссов» — вероятность проведения слишком инертной федеральной предвыборной кампании.