Маршак: тест для «своих» и фильтр для «чужих»
В отечественном культурном коде есть масса координат для распознавания «своих» и не очень своих. Пожалуй, самой яркой из таких координат является творчество Самуила Яковлевича Маршака, чьё имя знакомо практически каждому советскому, а впоследствии и российскому ребёнку. Более того, Маршак не только стал детским сказочником — он играл одну из ключевых ролей в советском литературном процессе вообще.
Значительное влияние на поэта оказали его путешествия. Так, в 1911 году Маршак совершает путешествие по Ближнему Востоку (Турция, Греция, Пакистан и Сирия), где он работает в качестве корреспондента «Всеобщей газеты» и «Синего журнала». Этот период является творческим пиком «молодого Маршака» — в пути поэт пишет свои лучше вещи раннего творчества.
Ещё одним путешествием, повлиявшим на литератора, является его поездка в Англию. В 1912 году он вместе со своей супругой Софией отправляется в Лондон, где проходит обучение, а в свободное время путешествует по стране и параллельно переводит сонеты В. Шекспира, стихотворения У. Блейка, Р. Киплинга, Дж. Остин, баллады и песни Р. Бернса. Впоследствии его переводы признаны классическими и принесли поэту славу — в том числе и в виде почётного гражданства Шотландии (признательность страны за переводы уже названного Роберта Бернса).
Вернувшись на родину в 1914 году, Маршак обосновывается в провинции, где он сотрудничает с различными изданиями. Примечательно, что после 1918 года литератор бежит из Петрозаводска в Екатеринодар, и под псевдонимом «Доктор Фрикен» печатается в газете «Утро Юга». В газете выходят в тираж стихи Маршака и его антибольшевистские фельетоны. Уже через год под этим же псевдонимом — «Доктор Фрикен» — он выпускает сборник своих поэтических работ.
Последующие годы отмечаются стабилизацией литературного успеха Маршака: поэт достаточно компактно встраивается в новую, большевистскую систему, и занимается культурным просвещением для детей. В 1920 году выходят его первые стихотворные детские книги — «Дом, который построил Джек», «Детки в клетке», «Сказка о глупом мышонке». Спустя два года, в 1922 году, поэт возвращается в Петроград, где продолжает принимать активное участие в развитии детского творчества и детской литературы. В 1934 году, на Первом съезде советских писателей, Маршак выступает с докладом о детской литературе и избирается членом Союза писателей СССР — что, впрочем, не уберегает созданное им детское издательство в Ленинграде от репрессий. В 1937 году издательство было разгромлено, а лучшие его воспитанники впоследствии подверглись репрессиям. Сам поэт в 1938 году перебирается в Москву.
Спустя год после переезда в столицу, в период советско-финской войны, Маршак становится одним из авторов газеты «На страже Родины». В годы Великой Отечественной войны поэт начинает активно работать в жанре сатиры, публикуется в «Правде» и сотрудничает с карикатуристами Кукрыниксами.
Примечательно, что Самуил Маршак стал не только символом детской поэзии, но и автором, получившем известность на ниве «взрослой» литературы. В 1960 году в свет выходит автобиографическая повесть Маршака «В начале жизни», а спустя год — сборник статей и эссе о поэтическом мастерстве, получивший название «Воспитание словом».
Лауреат одной Ленинской и четырёх Сталинских премий был известен и своей гражданской позицией. Так, Маршак неоднократно выступал в защиту Иосифа Бродского и Александра Солженицына. От Бродского он требовал «поскорее достать переводы текстов на Ленфильме», а Солженицына защищал перед Твардовским, требуя от автора поэмы «Василий Тёркин» опубликовать в «Новом мире» солженицынское произведение.
Последним литературным секретарём Маршака был известный ныне телеведущий Владимир Познер. Вот что он вспоминает: «Я приходил к Маршаку три раза в неделю и отвечал на письма, в основном из Англии и Америки. Естественно, прежде чем их подписывать, Самуил Яковлевич их читал. Но довольно часто, он просто со мной разговаривал. Он говорил о русской литературе, о своем личном опыте, о своей жизни. И когда Маршак переводил какие-то новые вещи, он мне их читал. Я так понимаю, что он любил проверять написанное на слух. Но читать самому себе вслух было бы странно, он и читал мне».
Литературное наследие Маршака очень богато. Даже сегодня каждый знает и любит его «Кошкин дом», «Двенадцать месяцев» и «Теремок». Это ли не признание для человека, преданного своему делу?
Читайте также: Маршак, Робин Бобин Барабек: единственный гений, не конфликтующий ни с кем
Смотрите галерею иллюстраций к книгам Маршака
***
Самуил Маршак
Вересковый мед
Шотландская баллада (из Роберта Стивенсона)
Из вереска напиток
Забыт давным-давно.
А был он слаще меда,
Пьянее, чем вино.
В котлах его варили
И пили всей семьей
Малютки-медовары
В пещерах под землей.
Пришел король шотландский,
Безжалостный к врагам,
Погнал он бедных пиктов
К скалистым берегам.
На вересковом поле,
На поле боевом
Лежал живой на мертвом
И мертвый — на живом.
_______
Лето в стране настало,
Вереск опять цветет,
Но некому готовить
Вересковый мед.
В своих могилках тесных,
В горах родной земли
Малютки-медовары
Приют себе нашли.
Король по склону едет
Над морем на коне,
А рядом реют чайки
С дорогой наравне.
Король глядит угрюмо:
«Опять в краю моем
Цветет медвяный вереск,
А меда мы не пьем!»
Но вот его вассалы
Приметили двоих
Последних медоваров,
Оставшихся в живых.
Вышли они из-под камня,
Щурясь на белый свет, —
Старый горбатый карлик
И мальчик пятнадцати лет.
К берегу моря крутому
Их привели на допрос,
Но ни один из пленных
Слова не произнес.
Сидел король шотландский,
Не шевелясь, в седле.
А маленькие люди
Стояли на земле.
Гневно король промолвил:
«Пытка обоих ждет,
Если не скажете, черти,
Как вы готовили мед!»
Сын и отец молчали,
Стоя у края скалы.
Вереск звенел над ними,
В море катились валы.
И вдруг голосок раздался:
«Слушай, шотландский король,
Поговорить с тобою
С глазу на глаз позволь!
Старость боится смерти.
Жизнь я изменой куплю,
Выдам заветную тайну!» —
Карлик сказал королю.
Голос его воробьиный
Резко и четко звучал:
«Тайну давно бы я выдал,
Если бы сын не мешал!
Мальчику жизни не жалко,
Гибель ему нипочем…
Мне продавать свою совесть
Совестно будет при нем.
Пускай его крепко свяжут
И бросят в пучину вод —
А я научу шотландцев
Готовить старинный мед!..»
Сильный шотландский воин
Мальчика крепко связал
И бросил в открытое море
С прибрежных отвесных скал.
Волны над ним сомкнулись.
Замер последний крик…
И эхом ему ответил
С обрыва отец-старик:
«Правду сказал я, шотландцы,
От сына я ждал беды.
Не верил я в стойкость юных,
Не бреющих бороды.
А мне костер не страшен.
Пускай со мной умрет
Моя святая тайна —
Мой вересковый мед!»