Характерное испанское «асо» добавляет этому слову веса, объема и уважительности. Забитые мячи в испанском футболе, как правило, не голы, а «голасо», выдающийся игрок — не «хугадор», а «хугадорасо», удар плетью — «латиго», а вот если такой, сильный и с оттяжкой — «латигасо», ботинок — «сапато», а удар ботинком, в который бьющий вкладывает всю душу, — «сапатасо» и так далее.

polittech.org

«Пистолетасо» — это выстрел, дающий старт чему-то значительному, судьбоносному. 11 сентября в Каталонии праздновали Национальный день — Диаду. В этот же день стартовала и официальная агитационная предвыборная кампания. На демонстрацию в Барселоне, посвященную Диаде и сопровождаемую, как обычно, мечтами о будущей независимости и в поддержку стремления к ней, собралось, по данным правоохранителей, 1,4 миллиона человек. На 200 тысяч меньше, чем в прошлом году, но при таких цифрах кто на это обратит внимание? Колонны выглядели многолюдно, многофлагово и производили впечатление не то людского моря, не то волны, готовой всесокрушающе навалиться на любую преграду, что попадется на пути, и разнести ее вдребезги пополам.

Момент для «пистолетасо» выборной кампании выбран — удачней не придумаешь. Голосование назначено на 27 сентября, две недели — как раз тот срок, за который можно накачать народ лозунгами, подвести температуру разума возмущенного к точке кипения, но не дать уйти пару в свисток. Мало кто сомневается, что каталонское правительство и лично его глава Артур Мас специально выносили дату выборов в региональный парламент на конец сентября (в абсолютном большинстве испанских автономий региональные выборы состоялись 25 мая). Летом все граждане сосредоточены на пляже-загаре-туризме.

Диада показала, что со стремлением к независимости ровным счетом никаких изменений не произошло. Оно есть. Центральные газеты, правда, считают, что одумавшихся и полагающих, что надо оставаться в единой Испании, стало побольше. Каталонские, естественно, придерживаются противоположного мнения. Так, называемые независимые эксперты сходятся только в одном: независимость и самостоятельность в Каталонии остается очень притягательной идеей. При детализации у аналитиков возникают расхождения в оценке ситуации, причем значительные.

Сторонники нынешней каталонской власти уверены, что к независимости стремится большинство населения автономии. Противники Артура Маса со товарищи убеждены в обратном, что бо́льшая часть народа — разумные люди, то есть понимающие, что отдельному государству, именуемому Каталония, просто не выжить. Мнение это разумные люди высказывать до момента Х, то есть мгновения вброса бюллетеня в урну, не стремятся. В центральных газетах не раз и не два публиковались материалы, в которых говорилось, что «каталонские предприниматели открыто не выступают против Женералитата (так по-каталонски называется правительство автономии — прим. ИА REGNUM), опасаясь «экономического зажима» и политического преследования.

Буйство букв и половодье фраз по вопросу судьбоносности каталонских региональных выборов испанскую прессу так и распирает. А между тем детальное изучение ситуации и правовых норм, действующих на территории Испании, дает повод утверждать, что ничего такого рушащего устои и переворачивающего жизнь с ног на голову на следующий день после выборов не произойдет.

Без малого год назад, 9 ноября в Каталонии уже должна была состояться попытка устрашения Мадрида возможным разделом страны, потерей пиренейским королевством части территории и солидной производственной составляющей.

Референдума тогда не получилось: центральное правительство страны указало региональному на то, что попытки придать социологическому опросу населения на темы «Хотите ли вы видеть Каталонию отдельным государством?» и «Хотите ли вы, чтобы это государство было независимым?» характер референдума есть действие, противоречащее Конституции Испании. Масу в итоге пришлось согласиться с этим и заменить термин «референдум» на «консультация». Попытка плебисцита каталонцами, таким образом, была все же реализована, но носила она исключительно информационный характер, автономный статус Каталонии на статус независимого государства не изменивший.

«Каталонское общество разделилось на две части — молчаливое большинство и крикливое меньшинство, — отметила тогда одна из ведущих испанских газет АВС. — Молчаливое большинство — это подводная лодка, плывущая тихо и незаметно. Крикливое меньшинство — шумный прогулочный круизный лайнер с оркестрами на палубе и пассажирами, не желающими сидеть по каютам, а выбравшимися наружу. Веселящимися, размахивающими флагами и скандирующими лозунги в пику центру». Этих шумливых, по прикидкам экспертов АВС, — не более трети от всего населения, но в их ведении до 90% всех рычагов управления каталонским обществом.

Именно эта самая треть и пришла к урнам 9 ноября 2014 года и обеспечила сокрушительную победу индепендентистам. 80% голосовавших ответили «да» на оба вопроса, еще 10% сказали «да» на первый и «нет» на второй. Эта треть организовалась максимально перед 9 ноября, дисциплинированно пришла к урнам и … исчерпала свой резерв. Большего числа голосов не собрать, все, кто не пришел на участки или пришел, но проголосовал «против», — не с этого корабля.

Большинство жителей Каталонии предпочли тогда по привычке отмолчаться. Объективно ситуация создалась тогда такая, что смысла тратить время на голосование, нужное только любопытствующим, никакого не было. Так зачем убивать на это драгоценный выходной, когда в него легко вписывается масса других, более полезных и приятных мероприятий? Провести время с детьми, отдохнуть на природе, посидеть с друзьями в баре за пивом, обсуждая шансы «Барсы» на чемпионский титул?

Кстати, фанаты «Барселоны» в большинстве своем склоняются к идее единства: Федерация футбола Испании еще в середине 2014 года дала ясно понять, что в чемпионате пиренейского королевства играют только команды, в это государство входящие. Аналогичную идею озвучили со своей стороны французы, куда «независимые» пытались пристроить свои клубы на случай отделения. Между прочим, болельщики «Барсы» — весьма многочисленная прослойка молчаливого большинства. Хотя и среди крикливых их тоже немало.

Сегодняшняя ситуация практически ничем не отличается от той, что была накануне того «плебисцита из любопытства».

Угроза целостности Испании теоретически существует, но серьезной ее назвать язык не поворачивается.

Артур Мас пообещал в случае победы его блока принять решение об отделении от Испании в одностороннем порядке. Политика можно понять, он всю эту кашу заваривал, для него разговоры о независимости — форма политического существования. На этом лозунге Мас вполне может въехать во второй президентский срок (в Испании термин «президент» как определение должностей весьма популярен, главы автономий тоже зовутся президентами — ИА REGNUM). Для обеспечения поддержки своей программы и блока индепендентистов, собранного в единый кулак Национальной каталонской Ассамблеи (ANC), Мас уже заявлял о создании самостоятельной налоговой службы Каталонии и нежелании отправлять собранные деньги в центр, об автоматическом вхождении Каталонии в Евросоюз и еврозону и т.д.

Однако реализовать эти обещания новому правительству индепендентистов будет не то что непросто, а, скорее всего, невозможно. Чтобы в этом убедиться, следует отойти от лозунгов и впечатлений, получаемых при просмотре толп народа, двигающегося по улицам Барселоны с флагами независимой Каталонии. И обратиться к цифрам.

В настоящий момент госдолг автономии перед центральным испанским правительством, частными организациями внутри страны и зарубежными компаниями составляет, по данным издания Еxpansión, 67 миллиардов евро (с 27 декабря 2010 года, момента, когда Артур Мас заступил на свою президентскую вахту, он вырос вдвое). При этом облигации автономного сообщества на сумму 37 миллиардов (60% от общей суммы задолженности) принадлежат правительству страны.

Доля Каталонии в общеиспанском ВВП чуть превышает 20%. Заявив в одностороннем порядке о выходе из состава королевства, каталонское правительство не только столкнется с жестким политическим прессингом со стороны Монклоа (резиденция высшего органа исполнительной власти Испании). Но и с жесточайшим и фактически убийственным экономическим давлением.

Государственный долг Испании, по данным на 30 июня 2015 года, составлял 1,052 триллиона евро (97,7% ВВП страны). Нет сомнения, что в качестве «выходного пособия» Барселоне будет предложено компенсировать Мадриду пятую часть этой суммы в полном соответствии с долей Каталонии в общем пироге валового продукта покидаемой ею страны. В сумме с названным выше собственным долгом автономного сообщества, даже если считать только каталонские облигации, находящиеся во владении правительства Испании, плата за выход подбирается под 250 миллиардов €.

Годовой ВВП мятежной автономии сегодня составляет 200 миллиардов евро.

125% максимально достижимого дохода, которые придется выплатить, не сходя с места (ни о каких рассрочках, естественно, речи не будет) — это даже не дефолт. Это крах. И обращаться за помощью не к кому. ЕС уже заявил, что отдельная Каталония в Европейское Сообщество не войдет, и евро в качестве денежной единицы ей использовать никто не позволит.

Насчет вооруженного переворота даже и заикаться не стоит — вопрос о легитимности таких действий сразу сделает каталонцев «чужими на празднике европейской жизни».

Поведение обеих сторон — и центральной власти, и региональной — можно определить термином из сферы шахмат: защита (собственных интересов, разумеется) единственными ходами. Мас и индепендентисты жмут на свое, прекрасно понимая, что менять предвыборные обещания — смерти подобно. Следовать же выбранному курсу — значит получить возможность порулить еще какое-то время (вполне возможно, что и все четыре года очередного цикла). Центру тоже деваться некуда — на носу (20 декабря) выборы в общеиспанский парламент. На фоне непопулярных реформ, к которым команда Мариано Рахоя прибегала за время своего нахождения у штурвала страны, розыгрыш каталонской карты и таким образом сохранение единства государства — единственный действенный козырь в борьбе за сохранение кресел.

В общем, дискуссии ведутся, телеэкраны раскаляются, слюна брызжет, кулаки сжимаются так, что аж костяшки пальцев белеют, но… «Мы знаем, что вы знаете, что мы знаем», что все в итоге останутся при своих.

А как же марширующие по улицам с флагами? Ну и пусть себе маршируют. Беспорядков же не устраивают? Витрин магазинов не бьют, машины не переворачивают, мусорные баки не жгут. Пусть себе пар выпускают.