habarlar.ru

Генеральный директор МИД Израиля Дори Голд заявил о необходимости усилий по восстановлению отношений между Израилем и Турцией, сообщает «Голос Америки». По словам дипломата, «обе стороны пытаются понять, сможем ли мы двигаться вперед, начать с чистого листа и улучшить наши отношения», так как «Израиль сталкивается с теми же угрозами, что и Турция — в особенности со стороны ИГИЛ и со стороны Ирана». При этом Голд особо подчеркнул, что «Иран активно пытается ослабить Турцию», хотя не уточнил, о каких именно угрозах для Анкары со стороны Тегерана идет речь.

В турецко-израильских отношениях многие сюжеты лежат на поверхности, но некоторые остаются пока за кадром. Турция была в числе первых стран, признавших суверенитет государства Израиль. Анкара и Тель-Авив считали себя добрыми партнерами в экономике и военной сфере. С избранием на пост премьер-министра Турции Реджепа Эрдогана, лидера Партии справедливости и развития, Анкара пошла по пути стремительной исламизации, параллельно с этим усиливая антиизраильскую риторику. Стали появляться плохие новости. Отношения осложнились после израильской операции в Газе зимой 2008−2009 годов, а в мае 2010 года был перехвачена «Флотилия свободы» — шесть судов с гуманитарным грузом, следовавших в блокированную Газу. В результате операции израильского спецназа погибли девять турок. Турция стала налаживать отношения с вечным врагом Израиля — Палестиной, в том числе и с военной группировкой «Хамас», проявляя таким образом новые геополитические амбиции. Как подчеркивает американское издание Project Syndicate, проблема заключалась в том, что Анкара по дипломатическим и разведывательным каналам начала получать из Вашингтона сигналы, свидетельствующие о готовящейся ревизии политики на Ближнем Востоке, суть которой заключалась в формуле «новообретенной осторожности», с помощью чего США намеревались осуществить проект «Нового Ближнего Востока» с сокращением на определенном этапе доминирующей роли западных держав — Англии и Франции — после Первой мировой войны и самих американцев с 1940-х годов и до недавнего времени.

Так был запущен уникальный геополитический механизм, который стал менять расстановку сил в регионе, где стратегический вакуум пытались заполнить Израиль и Турция, начавшие борьбу за региональное господство. Но вот что любопытно. Американские эксперты прогнозировали, что долгосрочная борьба за господство увеличит угрозу регионального и глобального терроризма, поскольку ввод в это противостояние новых «игроков» создаст соблазн использования в своих интересах джихадистских группировок, которые «созрели» к тому моменту и пытались узаконить свои действия с конфессиональной точки зрения. Правда, на определенном этапе джихадисты не доминировали в этом процессе. Израиль, по данным турецких СМИ, стал расширять свои контакты с Иракским Курдистаном и Рабочей партией Курдистана (РПК), которая в Турции ведет борьбу с целью самоопределения юго-восточных районов страны. В свою очередь, Анкара расширила поддержку Палестинской автономии, ХАМАС, других палестинских организаций, высказывая намерения «сколотить против Израиля объединенный мусульманский фронт». Так начала срабатывать американская доктрина «двойного сдерживания», но пока только в направлении Израиля и Турции, которые стали ворошить «ближневосточный муравейник».

После вторжения США и их союзников в 2003 году в Ирак потенциально они могли и имели возможность навести порядок в этой стране, обеспечить внутриполитическую стабильность. Однако, сделав в Ираке ставку только на шиитов, Вашингтон объективно подталкивал к участию в «игре» уже Иран, который на этом этапе рассматривался как один из главных оппонентов на Ближнем Востоке, препятствующий арабо-израильскому урегулированию, угрожая Израилю и арабским монархиям Персидского залива. Затем «арабская весна», война в Сирии и появление феномена «Исламского государства» (ИГ) превратили в реальность «сдерживание» уже в отношении Ирана, что, с одной стороны, предполагало введение иранских военных подразделений в прямое соприкосновение с ИГ, а с другой — допускалась возможность установления негласного диалога с Тегераном. Как писала по этому поводу Foreign Affairs, «фактор Ирана в самых разных вариациях внес разлад между бывшими стратегическими союзниками Израилем и Турцией не меньше, если не больше вклада Вашингтона».

Следствием этой политики стало ослабление Анкары и Тель-Авива на Ближнем Востоке, а выход на венское соглашение по иранской ядерной программе резко усиливает геополитическую роль Ирана, что неизбежно будет сопровождаться повышенной политической турбулентностью, особенно если Вашингтон сделает ставку на смену своих ближневосточных стратегических партнеров. В таком раскладе Израиль и Турция выглядят как страны, потерпевшие поражение. Готовы ли они будут поджечь фитиль под пороховой бочкой Ближнего Востока, пока никто не знает. Издание Israel Hayom считает, что помимо Израиля и Турции, Саудовская Аравия также выражает тревогу за судьбу Ближнего Востока в период после подписания соглашения с Ираном: отмена международных санкций позволит исламской республике преодолеть финансово-экономический кризис, в котором она оказалась, увеличив поддержку своих союзников, в первую очередь, «Хезболле», режиму Башара Асада и хуситам в Йемене."В последнее время было много сообщений о тайном стратегическом сотрудничестве между Израилем и Саудовской Аравией, хотя пока они не получают подтверждения из Эр-Рияда", — резюмирует газета.

Некоторые ближневосточные эксперты предполагают, что налаживание отношений между Москвой и Эр-Риядом «открывает России возможность выполнить роль посредника между Ираном и Саудовской Аравией». На ближневосточной шахматной доске по-новому расставляются главные фигуры. Так что заявление МИД Израиля о необходимости нормализации отношений с Турцией — один из ходов в этой партии, хотя сближение Анкары и Тель-Авива уже без взаимных жертв и уступок выглядит нереальным.