30% промышленного актива бывшей Донецкой области Украины контролируется сейчас ДНР, рассказал корреспонденту ИА REGNUM начальник управления стратегии развития промышленности администрации главы ДНР Евгений Лавренов. Среди них, по его словам, есть как предприятия, находящиеся в правовом поле ДНР и, соответственно, платящие налоги в казну ДНР, так и предприятия, находящиеся в правовом поле Киева.

Промышленный Донбасс

ИА REGNUM: Каково сейчас соотношение предприятий? То есть какая их часть находится на оккупированной Киевом территории и какая — на территории ДНР?

Если мы говорим о рамках Донецкой области в прошлом, то 30% промышленного актива находится на нашей территории. В Донецкой области три ключевых промышленных куста. Это металлургический Мариуполь, промышленный центр Донецк — Макеевка и северный куст — Краматорск, Дружковка, где было сконцентрировано большое количество машиностроения. Мариуполь и северный куст на сегодняшний день находятся под контролем Киева, а вот промышленный центр Донецка находится у нас. У нас частично представлена металлургия, достаточно развито машиностроение, переработка, пищевая промышленность.

ИА REGNUM: Можно ли в нынешних границах ДНР построить более-менее самодостаточную промышленность?

Если мы обратимся к истории, то вся промышленность Советского Союза была между собой взаимосвязана. Ключевым моментом самостоятельности Украины был разрыв технологических связей и цепочек в рамках Советского Союза, что за 23 года привело к тому, что у нас практически перестала производиться продукция с высокой добавленной стоимостью. Мы стали сырьем.

Донецкая Народная Республика без внешних связей не сможет по-человечески существовать. Если мы говорим про металлургию, то у нас не добывается железная руда. Железную руду нам надо привозить. Зато у нас добывается коксующийся уголь, но не в достаточном объеме. Если говорить только о наших Енакиевском и Донецком металлургических заводах, то количества нашего коксующегося угля вполне достаточно для того, чтобы их обеспечивать. Что касается машиностроения Донбасса, то, конечно же, его потребитель — это горнодобывающая отрасль, в основном угольные шахты. Раньше оно работало на весь Советский Союз. Исконными заказчиками были и «Арктикуголь» и «Воркутауголь» и «Кузбассуголь», и уральские добывающие компании, такие как «Уралкалий», а в Белоруссии — «Белкалий».

В Донецке сохранилось одно из ведущих предприятий по постройке шахт. В Российской Федерации, допустим, сегодня нет таких специалистов, как в Донецке. Шахты практически не строятся, но тем не менее, когда их все-таки строят (а сегодня на территории РФ планируется построить порядка пяти новых шахт), то лучше специалистов, чем в Донецке, не найти.

ИА REGNUM: Насколько упало производство за время боевых действий?

Если говорить про промышленность в целом, то от проектной мощности во времена Украины она работала где-то на 30−40%. А сегодня у нас осталось 30% от довоенной мощности. То есть от проектной мощности промышленность работает на 10% в целом. По отраслям другая ситуация: где-то лучше, где-то хуже.

ИА REGNUM: И в каких отраслях лучше, а в каких — хуже?

В металлургии получше. С углем не все так плохо. Много шахт пострадало от боевых действий, но добыча угля ведется достаточно неплохо. Такие шахты, как «Засядько», «Комсомолец Донбасса», не сильно сократили свою добычу. Большинство шахт «Донецкой угольной энергетической компании» работают. Конечно, есть такие шахты, как Трудовская, Октябрьская, которые очень сильно пострадали. Шахта Бажаново («Макеевуголь») пострадала еще до войны в результате аварии. И пока Донецкая Народная Республика не видит возможности профинансировать ее ремонт. Но в целом добыча угля ведется.

ИА REGNUM: Как идет восстановление предприятий ДНР?

В Донецкой Народной Республике, если не говорить о линии фронта, промышленность практически не пострадала. Промышленность процентов на 90.

ИА REGNUM: Есть проблема нехватки рабочей силы из-за военных действий? Ведь многие люди уехали.

Вы ошибаетесь, большинство населения осталось на месте. Да, выезжали в прошлом году, но поймите, не каждый человек может длительное время находиться вне дома. Для этого нужны большие деньги. Чем дальше, тем больше людей возвращаются. Если, допустим, общая численность на той территории, которую мы сегодня контролируем, была где-то порядка 2,5 миллиона, то сейчас мы имеем по разным подсчетам от 1,9 до 2,2 миллиона жителей. Разве можно утверждать, что много людей выехало?

ИА REGNUM: Очевидно, что бизнес может влиять на принятие властных решений. Не ощущается ли какое-то негативное воздействие собственников предприятий на политическую среду?

Вы знаете, я о политике предпочитаю не говорить. Я промышленник. Но мы не претендуем на право собственности, и собственники имеют возможность управлять своими активами, если они этого хотят.

ИА REGNUM: То есть все предприятия находятся сейчас в тех же руках, что и до войны?

По большому счету — да.

ИА REGNUM: А куда идут налоги от предприятий?

Есть часть предприятий, которые находятся в украинском правовом поле. Они там же и платят налоги.

ИА REGNUM: А есть ли предприятия, которые платят налоги в казну ДНР? Что это за предприятия, насколько они крупные?

Я вам этого не скажу. Многие предприятия существуют и в нашем правовом поле, и в украинском. Зачем им доставлять неприятности? Люди живут себе и работают.

ИА REGNUM: Много ли таких предприятий? Это в основном, наверное, те, которые не ориентированы на экспорт?

Все по-разному. Но это закрытая информация. Пока Донецкая Народная Республика не признана, мы не будем обнародовать эти данные.

ИА REGNUM: Но этих средств хватает для пополнения бюджета?

Если на сегодняшний день мы можем себе позволить совершать социальные выплаты, то, наверное, хватает.

ИА REGNUM: Планов по национализации никаких не было?

О национализации мы не говорим и не говорили. Мы никогда не претендовали на чужую собственность. Если мы говорим про государственные предприятия, то мы, как правопреемники, переподчинили себе их.

ИА REGNUM: Много ли государственных предприятий в ДНР?

Достаточно. В угольной отрасли, в отрасли машиностроения есть государственные. Допустим, ГП «Донецкая угольная энергетическая компания», ГП «Макеев уголь», Старобешевская ТЭС — там достаточно большой пакет госсобственности.

ИА REGNUM: Каким Вам видится промышленное будущее Донбасса?

Ключевая задача наша — не быть чьим бы то ни было сырьевым придатком, а получить продукт с высокой добавленной стоимостью — высокотехнологичное оборудование, готовые продукты питания, развивать машиностроение. Это позволит выйти региону на новый уровень. Но на это нужно время. Не год и не два.

ИА REGNUM: Есть ли какая-то программа развития промышленности Донбасса?

Есть. Она пока что не утверждена. Она формируется. Дело в том, что окончательно оценивать ущерб от ведения боевых действий, окончательно формировать любые программы развития, утверждать их на государственном уровне можно только после того, как прекратятся все боевые действия. Потому мы не знаем сегодня, как будет дальше развиваться ситуация. Да, мы считаем, и Александр Владимирович об этом не раз говорил, что сегодня часть территории ДНР оккупирована украинскими властями, и мы должны вернуться в границы области. А как можно формировать долгосрочную программу, когда мы еще не вернулись в свои границы?

ИА REGNUM: Ну хотя бы программа-минимум какая-то существует?

У нас существует программа на ближайшее время по восстановлению шахт, по возобновлению работы машиностроительных предприятий, которые будут участвовать в восстановлении, по перепрофилированию для обслуживания железной дороги части машиностроительных мощностей. Существует продовольственная программа по рациональному использованию сельскохозяйственных земель. Не секрет, что большая часть сельскохозяйственных земель — это юго-запад Донецкой области, на сегодня оккупированный украинскими войсками. Есть животноводческие программы. Это все объединено в какой-то пятилетний план с учетом того, что мы выйдем на свои границы. После того как у нас все будет объединено, будет выведена статистика и сформулированы предложения, программа окончательно ляжет на стол главы государства, который это или утвердит или внесет свои коррективы.

ИА REGNUM: С кем сейчас ведется торговля произведенными на предприятиях ДНР товарами?

Украинские батальоны не пропускают товары ни к нам, ни от нас.

ИА REGNUM: То есть действует блокада и торговля не осуществляется?

Нет, она осуществляется. Есть ряд предприятий, которые получили спецпропуска, но передвижение товаров ограничено фискальными органами Украины. Есть и другие ограничения. Большой грузопоток шел железнодорожным транспортом, а сегодня между Донецкой Народной Республикой и континентальной Украиной существует только один железнодорожный переход Ясиноватая — Скотоватая, который ограничен по подвижному составу. Мы можем не больше 500 вагонов в сутки пропускать в одну стороны. Для такой высокоразвитой индустриальной территории, как наша, — это очень мало. К тому же мы не можем говорить о полноценных взаимоотношениях с Украиной вообще до тех пор, пока не будут остановлены боевые действия, пока не последует признания и прочее.

ИА REGNUM: Госпредприятия и те предприятия, которые обладают какой-то независимостью, сотрудничают с Россией?

Это коммерческое дело каждого предприятия. Есть директора заводов, которые и ведут хозяйственную деятельность предприятий. Они могут налаживать отношения с любыми партнерами.

ИА REGNUM: Ну уже какие-то отношения налажены?

Ну как они могут быть налажены? Они восстанавливаются только. Люди ведут переговоры, договариваются. Течет обычная жизнь.

ИА REGNUM: То есть переговоры все-таки ведутся?

Конечно, мы открыты для всех, кто с нами хочет сотрудничать. Мы открыты для любых партнеров, которые захотят у нас что-то покупать или будут готовы предложить что-то нам необходимое.

ИА REGNUM: А с какими странами такое сотрудничество уже налажено?

Республика достаточно молодая, находится сейчас в периоде становления. Насколько я знаю, внешнеэкономическая деятельность у нас ведется. Но конкретной раскладки, с какими именно странами, у меня на сегодняшний день нет.

ИА REGNUM: У ДНР есть три возможных варианта развития — самостоятельное развитие, интеграция с Украиной или интеграция с Россией. Какой путь выгоднее именно с точки зрения развития промышленности, если не брать во внимание гуманитарные и политические составляющие?

Вся промышленность Советского Союза, как я уже говорил, была построена по одному образцу, были четко сформированы технологические связи. Мы в первую очередь стремимся к тому, чтобы восстановить технологические связи с таким огромным рынком потребления, как страны Таможенного союза.

ИА REGNUM: Почему не Европа?

Дело в том, что Европа никогда не была к нам привязана технологически, кроме стран СЭВ (Совет экономической взаимопомощи — прим. ИА REGNUM). За это время европейские страны, которые входили в Варшавский договор, полностью перепрофилировались. Сегодня для того, чтобы нам ориентироваться на рынок Европы, уйдут десятилетия. К тому же естественно, что нужно общаться с ближайшими родственниками, которые находятся рядом и живут в тех же стандартах, что и мы, сформированных еще на базе советских ГОСТов.

ИА REGNUM: Чем грозила Донбассу «евроинтеграция» Украины?

За 23 года Украина благополучно привела в упадок машиностроительную отрасль, а вслед за «евроинтеграцией» последовало бы окончательное разрушение промышленности, перевод нас в сырьевую составляющую. Мы были бы просто сырьевым придатком с сельскохозяйственным уклоном. Ситуация выглядела бы приблизительно как в Греции. Нас бы резко ограничивали в том, что мы должны выращивать и в каком объеме. Этого бы категорически не хватило для достойной жизни людей. Нам бы в Европе никто не дал производить высокотехнологичные вещи с высокой добавленной стоимостью, поскольку любой рынок имеет какой-то ограниченный ресурс потребления.

Возьмем ВВП Великобритании. 85% ВВП Великобритании — это сервис, предоставление услуг. Они ничего у себя не производят. Если мы посмотрим на другие страны Евросоюза, то, если там что-то и производится, то это высокотехнологичные вещи с очень высокой добавленной стоимостью, за счет чего они могут обеспечить высокий уровень жизни своему населению. А мы бы производили сырье для этого. Нам бы платили за это копейки. Наши люди жили бы в тяжелых условиях. За счет чего и процветала бы Европа.