pinterest.com

В Ташкенте состоялась встреча министра иностранных дел Узбекистана Абдулаза Камилова и парламентского заместителя министра иностранных дел Японии Кэнтаро Соноура. Как сообщают информационные агентства, стороны обсудили вопросы, связанные с предстоящим визитом премьер-министра Японии Синдзо Абэ в Узбекистан. При этом сообщается, что Абэ готовится в августе совершить турне по странам Средней Азии — наряду с Узбекистаном посетить Казахстан, Киргизию, Таджикистан и Туркмению. Токио намерен актуализировать проблемы финансирования инфраструктурных проектов в регионе и поставок из него сырьевых товаров, в частности урана и цветных металлов.

Это турне имеет свои заметные особенности. Во-первых, оно приходится на период после состоявшихся в Уфе саммитов Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) и БРИКС (союз Бразилии, России, Индии, Китая и Южной Африки). На заседании совета глав государств ШОС в Уфе было объявлено о начале процесса присоединения к ШОС Индии и Пакистана. В этой связи президент Узбекистана Ислам Каримов заявил, что «вступление в ШОС новых стран, имеющих ядерное оружие, — Индии и Пакистана — не просто изменит политическую карту, но и может повлиять на расстановку сил на мировой арене», не говоря уже о новых открывающихся возможностях по развитию торгово-экономического сотрудничества между странами группы, особенно по части реализации глобальных интеграционных процессов. Как пишет турецкая центристская Milli Gazete, во многом это является «продуктом» политики США: «Ударяя по Пакистану, США еще больше подталкивают его в объятия Китая. Пакистан, союзнические отношения с которым прошли через глубокое потрясение с вмешательством Америки в Афганистан и приблизились к точке разрыва, все больше отдает приоритет Китаю в области безопасности и внешней политики. Если на Пакистан начнут серьезно давить, ему не просто придется отказаться от притязаний на территории Кашмира, за одну-две недели он вполне может оказаться на пороге распада. Достаточно лишь бегло взглянуть на карту проекта „Большой Ближний Восток“ и границы „Свободного Белуджистана“. Следовательно, Пакистан подталкивают к сложным решениям, заставляя сделать выбор между США и Китаем. С точки зрения Японии мало что может быть важнее перспективы участия в региональной политике в качестве военной силы в период, когда Пекин навязывает США такую реалию, как „новый Китай“, в рамках нового, более справедливого передела сфер влияния».

Похоже, что такой ход событий стал определенным сюрпризом для Токио, который считал, что Средняя Азия является прежде всего ареной столкновения интересов и соперничества ведущих держав за геополитическую ориентацию стран региона, их природные ресурсы, делая ставку только на двухстороннее сотрудничество с ними. В этом случае Япония, будучи союзником США в сфере безопасности в Северо-Восточной Азии, могла бы выступать в роли своеобразного «троянского коня». Но японцы «проморгали» появление в регионе нового центра силы и сейчас располагают минимумом политико-дипломатических ресурсов для того, чтобы вести там активную «игру». Япония присоединилась к экономическим санкциям против России, в то время как Москва и Пекин входят в число стран, участвующих в создании альтернативы Всемирному банку и Международному валютному фонду. Планируется, что Новый банк развития (НБР) будет финансировать инфраструктурные и прочие проекты в странах БРИКС, создав резервный валютный фонд в размере $100 млрд, на который могут рассчитывать и страны ШОС, лишая Токио роли крупнейшего международного донора. В случае принятия Японией принципиального решения расширить свое экономическое присутствие в Средней Азии, от её денег вряд ли будут отказываться, но и демонстрации чрезмерной заинтересованности в них уже не будет.

Вторая особенность: в Средней Азии меняется геополитическая картина, поскольку наряду с Россией и Китаем, в регионе активно проявляет себя и Индия. Премьер-министр Индии Нарендра Моди совершил недельное турне по странам Средней Азии по маршруту, который намерен повторить в августе глава японского кабмина. В ходе индийского турне речь шла о координации действий (в самом широком формате) в борьбе с радикальным исламизмом, сотрудничестве в таких сферах, как информационные технологии, нефтегазовая индустрия, сельское хозяйство, атомная энергетика и фармацевтика и т.д. На наш взгляд, сенсационными стали некоторые итоги визита Моди в Таджикистан, когда он в ходе переговоров с президентом Эмомали Рахмоном обсуждал вопрос об аренде расположенного в 15 километрах западнее Душанбе военного аэродрома «Айни», который Индия реконструировала в 2007 году, вложив в него $20 млн. Как считает Mail Today, «Индия не скрывает желания получить военную базу за рубежом, в частности в Центральной Азии, для переброски на нее своих вертолетов и других сил», что является демонстрацией внешнеполитических амбиций Дели.

По сравнению с прошлыми годами для расширения присутствия Японии в регионе остается более «узкий зазор», в котором она попытается разыграть «карту» без присоединения к формируемому «концерту держав»; противопоставить интересы широкой региональной безопасности и конкретные угрозы суверенитету и национальной безопасности государств Средней Азии. Поэтому готовящийся визит в регион содержит серьезную геополитическую интригу: удастся ли Токио после усиления ШОС и без юридического закрепления своего статуса как страны пытающейся участвовать в формировании пространства безопасности в Средней Азии, прочно закрепиться в регионе, в котором доминируют Россия и Китай? Более того, появляется фактор Индии, что создает предпосылки для появления паназиатской организации, действующей на тех же принципах, что и Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе — от Среднего Востока, Южной и Центральной Азии до Азиатско-Тихоокеанского региона.