14 апреля 2015 года германское издание Die Welt опубликовало статью Ганса Рюле (Hans Rühle) «Финасировала ли Германия создание ядерного оружия Израиля?». Рюле считается одним из ведущих ядерных военных специалистов в Германии. С 1982 по 1988 год он работал в федеральном министерстве обороны, где занимался планированием, а затем занимал руководящие должности в НАТО. В настоящее время Рюле — полковник запаса бундесвера.

Очевидно, что тему статьи актуализировали недавние многосторонние переговоры в Женеве по ядерной программе Ирана. В составе «шестёрки» на переговорах в Женеве присутствовала и Германия. Наиболее яростным противником ядерной программы Ирана в регионе Ближнего Востока выступает Израиль, который обладает ядерным оружием.

Существование израильского ядерного военного потенциала не является секретом. За последние несколько десятилетий все общие секреты ядерной программы Израиля были обнародованы. Все — за исключением одного: кто финансировал эту программу. Автор статьи утверждает, что сейчас можно раскрыть и этот последний секрет создания атомного оружия Израиля. Рюле утверждает: решающую роль в финансировании создания ядерного оружия Израиля сыграла на самом деле Федеративная Республика Германия. В течение нескольких десятилетий Бонн выделял при условиях строгой секретности сотни миллионов еврейскому государству на развитие неких проектов, но на самом деле эти средства использовались на разработку атомного оружия Израиля.

Ядерная программа Израиля стартовала в 1952 году со дня основания израильской Комиссии по атомной энергии. В июле 1955 года еврейское государство подписало контракт, предложенный США, о приобретении в рамках программы «Мирный атом» небольшого исследовательского реактора для мирного использования. Уже в этот момент премьер-министр Израиля Давид Бен-Гурион и тогдашний глава министерства обороны Шимон Перес имели скрытые мотивы использования реактора в военных целях. В ноябре 1956 года Перес обратился к министру обороны Франции Морису Бурже-Монури с запросом, как посмотрит Франция на то, если Израиль «создаст свой собственный потенциал ответного удара». Год спустя Перес подписал с представителями социалистического правительства Молле три секретных соглашения. По ним Франция предоставила Израилю реактор на тяжёлой воде мощностью 24 МВт, 385 тонн природного урана и согласилась сотрудничать с Израилем в области исследований и производстве ядерного оружия. Франция обязалась помочь Израилю построить установку по переработке плутония.

Израиль работал над своей военной ядерной программой в условиях строгой секретности. Строительство атомного реактора началось в Израиле в конце 1957-го недалеко от города Димона в пустыне Негев. В 1964 году реактор был запущен, а год спустя был открыт завод по переработке урана. К концу 1966 года израильские инженеры уже создали атомную бомбу. В начале Шестидневной войны в 1967 году Израиль обладал двумя ядерными боеголовками, а к войне Судного дня в 1973 году имел уже от 10 до 20 ядерных боеголовок. Все это оставалось в глубокой тайне. В 1957 году Перес создал специализированную спецслужбу «Лакам», ответственную за сокрытие и защиту военного ядерного проекта Израиля. «Лакам» действовал вне структуры и в секрете от основной израильской спецслужбы «Моссад».

Тем не менее в 1960 году разведка США определила подлинное назначение объекта в пустыне Негев, а президент Франции Шарль де Голль потребовал, чтобы Израиль сделал публичные заявления о мирном характере своей ядерной программы. В результате по соседству с реактором появился научный центр по изучению засушливых зон. Это была очевидная дезинформация с целью в том числе оправдаться перед собственной общественностью о финансовых затратах на строительные работы в Димоне.

В октябре 1986 года британское издание Sunday Times опубликовало сообщение израильского инженера Мордехая Вануну, который с 1976 по 1985 год работал в Димоне. По его словам, в Израиле в год в Димоне производится 40 килограммов плутония, что достаточно для 8-10 атомных бомб. Выяснилось, что объект «Димон», на котором занято 2700 человек, на самом деле является заводом по полному циклу производства ядерного оружия. При этом секретный цех по выработке оружейного плутония скрыт глубоко под землёй. Принимая в расчёт представленную Вануну информацию о производственной мощности Димона, можно предположить, что Израиль в настоящее время имеет по крайней мере 200 ядерных боеприпасов, в том числе артиллерийских снарядов с мощностью взрыва 15 килотонн.

Однако в 1986 году в СМИ не был публично поставлен вопрос: из каких источников Израиль финансирует столь дорогостоящее мероприятие. Между тем еще в начале 1960-х годов Гурион отвечал критикам, что «мирный атом» Израиля финансируется некими международными донорами. Перес конкретно сообщил, что на первый реактор из этих источников было получено $40 млн, т. е половина стоимости реактора.

Намёком на конкретный адрес стало заявление Бен-Гуриона на встрече с редакторами израильских СМИ 31 марта 1963 года о том, что противостояние с правительством Конрада Аденауэра может стать сдерживающим фактором для обеспечения безопасности Израиля и предотвращения будущих войн.

А всё потому, что на самом деле с 1961 года ФРГ финансировала военную ядерную программу под видом вклада в развитие пустыни Негев. На эти цели Западная Германия в первый период потратила 2 млрд германских марок.

14 марта 1960 года Аденауэр и Бен-Гурион встретились в Нью-Йорке в отеле Waldorf Astoria. Здесь лидеры двух стран договорились, что ФРГ предоставит Израилю кредит с десятилетней отсрочкой на общую сумму $500 млн — тогда это составляло 2 млрд DM, на «развития Негев». В Германии субсидирование кредита шло под рубрикой «содействие развивающимся странам». В документах на кредитование целью финансирования были обозначены: «развитие Негева», «текстильная фабрика» и «завод по атомному опреснению в Негеве». Кредитование Израиля в Банк Израиля шло посредством германского банка Kreditanstalt fur Wiederaufbau (KfW). Процент по «атомному кредиту» составил в среднем 3,6%.

Документы KfW по данному кредитованию до сих пор хранятся в Германии под рубрикой «совершенно секретно». Однако германское финансирование атомной программы Израиля продолжалось и после 1973 года, когда закончился первый кредит. Последний раз Германия давала деньги Израилю на его атомное оружие в 1989 году в виде кредитов на срок 30 лет и 10 лет. Один при условии двух процентов, другой — вообще беспроцентный.

При общей оценке германского финансирования следует учитывать то обстоятельство, что долгосрочный кредит при низкой процентной ставке означал фактически экономическое пожертвование, по сути, германский грант на создания ядерного оружия Израиля. Вся кредитная линия Германии на эту цель в текущих ценах составила примерно пять миллиардов евро. Из них с экономической точки зрения четыре миллиарда евро — это прямое экономическое пожертвование Германии Израилю.

В публикации Ганса Рюле названо имя одного известного западногерманского политика, прямо причастного к созданию атомного оружия Израиля, — это министр обороны ФРГ Франц Йозеф Штраус. В декабре 1957 года на встрече в частном доме Штрауса с Пересом немецкий журналист Рольф Фогель записал одно характерное высказывание Штрауса: «Германия взяла на себя реституции в Израиль с целью помочь защитить Израиль от опасностей в будущем». Таким образом, германское финансирование создания атомного оружия Израиля была компенсацией Германией еврейского Холокоста в годы Второй мировой войны.

В заключение отметим одно важное обстоятельство: в своей статье Рюле не поставил вопрос, сколько германских денег, выделенных Израилю на создание атомного оружия, посредством Тель-Авива получила прямо участвовавшая в работах на объектах «Димон» Франция — другой участник «шестёрки» в женевских переговорах по атомной программе Ирана.