Турецко-российское взаимодействие необходимо воспринимать в историческом контексте: от тесной дружбы и взаимодействия до открытой конфронтации. Отсчет нового этапа во взаимоотношениях двух стран хронологически оказался близок к началу XXI века: 16 ноября 2001 года министр иностранных дел России Игорь Иванов и его турецкий визави Исмаил Джем подписали этапный для двусторонних отношений документ — «План действий по развитию сотрудничества между РФ и Турцией в Евразии». В этом документе официально фиксировались условия для начала нового этапа в отношениях, который должен был характеризоваться переходом от двустороннего к региональному сотрудничеству «во всех областях в духе дружбы и взаимного доверия». При этом обозначались географические направления будущего сотрудничества — Балканы, Южный Кавказ, Центральная Азия, Афганистан, Кипр, Ближний Восток, Черноморский регион, Средиземноморье, кооперация по евразийской проблематике в международных организациях. На мой взгляд, этот документ обозначил возможности для взаимодействия в таких деполитизированных сферах, как торговля, культура и туризм, и должен был послужить основой для налаживания механизма политического диалога. Поэтому состоявшийся в декабре 2004 года официальный визит президента Владимира Путина в Турцию, что прервало 32-летнюю паузу в двусторонних визитах высшего уровня, можно было воспринимать как определенный символический акт, если иметь в виду подписанную совместная декларацию, которая не только охватывала широкий спектр взаимных двухсторонних отношений, интересов и рост политического доверия, но и ставила задачу диверсификации сфер сотрудничества как императива поступательного развития отношений. На тот момент у Анкары и Москвы наметилось совпадение взглядов на многие региональные проблемы: обе страны разделяли обеспокоенность наступательной политикой США на Ближнем Востоке — в Афганистане и Ираке. Однако ньюсмейкеры Турции 1990-х годов во многом продолжали мыслить категориями «блокового противостояния» и «теории сдерживания», поэтому находить общий язык с новой российской элитой им было непросто. Неслучайно в 1990-е годы Москве и Анкаре так и не удалось выработать взаимоприемлемые решения по взаимодействию на таких направлениях, как чеченская и курдская проблемы, найти общие подходы для осуществления сотрудничества в энергетической сфере.

В дальнейшем ситуация изменилась. Я имею в виду, прежде всего, появление возможностей для развития экономических связей, что требовало от турецких политиков выстраивания взвешенных отношений с Москвой и учета экономических интересов при формулировании внешнеполитического курса. На мой взгляд, благоприятное развитие двусторонних отношений в 2000-е годы определялось тремя факторами: возросшим уровнем взаимного доверия в политической сфере, серьезной экономической заинтересованностью сторон и кросс-культурным взаимопониманием России и Турции. Сегодня впервые в истории двух стран эти отношения строятся на совершенно новом идеологическом основании — «приверженности таким основополагающим принципам и ценностям, как демократия и верховенство права», — и детерминированы взаимовыгодным торгово-экономическим сотрудничеством.

Дальнейшее продвижение российско-турецких отношений к уровню стратегического партнерства основывается на двусторонних соглашениях и договоренностях, достигнутых по широкому спектру проблемных зон (вопросам транспортировки энергоресурсов, развертывания операции «Черноморская гармония» и т.д.), стремительном росте объемов двусторонней торговли и расширении экономического сотрудничества.

Теперь о Крыме. Воссоединение Крыма с Россией произошло столь стремительно и безболезненно, прежде всего, благодаря силе историко-культурных связей между полуостровом и российской цивилизацией. В речи президента России на церемонии присоединения новых субъектов к Российской Федерации было много слов об общности судеб, о древних корнях русской цивилизации в Крыму, в том числе — о роли Крыма в крещении Руси. Для турок слово «Крым» также наполнено историческими смыслами. Общность исторических судеб Крыма и Турции не вызывает никаких сомнений. О тесных связях Крыма и Анатолии говорит тот факт, что ещё в XIX веке турецкое и крымско-татарское выражение о путешествии из Крыма в Турцию и обратно звучало как «переехать на тот берег», как будто речь идёт о двух берегах реки. В Крыму до сих пор сохраняются выдающиеся памятники османской архитектуры, среди которых творения величайшего османского мастера Коджа Мимара Синана в Евпатории и Феодосии. Мимар Синан — очень яркая и знаковая фигура для истории турецкой культуры. Хотя Турция официально не признаёт результатов крымского референдума, но она не склонна к каким-либо резким шагам в регионе. Руководство Турции с самого начала кризиса демонстрировало, что мир и стабильность в регионе представляют для неё высшую ценность. Не стоит называть позицию Турции де-факто «пророссийской», однако очевидна склонность турецкого руководства к реальной оценке происходящего и стремление к выстраиванию долгосрочных дружественных отношений со всеми странами и народами Причерноморского региона.

Правда в том, что на сегодняшний день российско-турецкие отношения не содержат серьезного конфликта интересов, а прагматизм внешнеполитических стратегий Москвы и Анкары позволяет заложить базу многомерного партнерства и комплементарных связей существенно большего периода, чем это было характерно для «золотого времени» советско-турецкой дружбы 1920-х гг. Россия — стратегический экспортер энергоресурсов на турецкий рынок. Обе страны интенсивно развивают инфраструктуру сотрудничества: успешно работает трубопроводная система «Голубой поток», проложенная из России в Турцию по дну Черного моря, дан старт началу сооружения «Южного потока». Российские компании обеспечивают значительную долю потребностей турецкой экономики не только в газе, но и в нефти, и нефтепродуктах. Государственная корпорация по атомной энергии «Росатом», управляющая всеми ядерными активами России, возводит первую в Турции атомную электростанцию «Аккую», объем инвестиций в сооружение которой составляет более 20 миллиардов долларов. В свою очередь, турецкие фирмы, более 20 лет активно работающие на российском строительном рынке, широко привлекались к сооружению объектов спортивной инфраструктуры в Сочи и реконструкции международного аэропорта в Санкт-Петербурге, а в целом по России подрядчиками из Турции на сегодняшний день реализовано контрактов на 50 миллиардов долларов. Идут переговоры об увеличении расчетов в национальных валютах в рамках межбанковского сотрудничества, реальный результат которого — выход на турецкий финансовый рынок ведущего российского финансового учреждения — ОАО «Сбербанк», инвестировавшего в этот сектор турецкой экономики 3,6 миллиарда. Для повышения уровня взаимодействия и углубления связей в культурно-гуманитарной сфере создан Российско-турецкий форум общественности, первое полноформатное заседание которого состоялось 20 ноября 2013 года в Казани.

Поле потенциального сотрудничества между Россией и Турцией в сфере глобальной политики чрезвычайно широко — особенно в контексте кризисного периода, который переживают современные международные отношения.

Увы, до сих пор так и не завершившийся процесс формирования полицентричной международной системы сопровождается повышением турбулентности экономического и политического развития на глобальном и региональном уровнях, что делает развитие международных отношений все менее предсказуемым. Внешнеполитические доктрины России и Турции сходятся в том, что в условиях глобальной нестабильности и растущей взаимозависимости государств и народов невозможны «оазисы спокойствия и безопасности» и единственно надежной страховкой от возможных потрясений является соблюдение универсальных принципов равной и неделимой безопасности. И Россия, и Турция расценивают отсутствие четкого механизма, фиксирующего модель современного миропорядка, как одну из главных проблем глобальной системы международных отношений после холодной войны (яркий пример — кризис дипломатии международного сдерживания, включая нераспространение ядерного оружия массового уничтожения). Обе страны поддерживают идею укрепления ООН в роли главного арбитра и ключевого игрока современного миропорядка, считают необходимым эффективное использование международных форматов для разрешения вопросов, входящих в зону взаимных интересов, с учетом объективной взаимосвязанности вопросов безопасности, обеспечения устойчивого развития и защиты прав человека.

В своем внешнеполитическом курсе Анкара стремится совместить концепцию блоковой ответственности и солидарности в рамках НАТО с наличием независимой программы на региональном уровне. Для России и Турции как многонациональных и поликонфессиональных государств региональные конфликты на Балканах, на Ближнем Востоке, а также на Кавказе входят в число первоочередных вопросов политики безопасности. Значительное число международных инициатив, которые продвигает Анкара, пробуксовывают либо не реализуются (подобно уже забытым проектам обогащения иранского урана на турецкой территории, посредничества в переговорах между Сирией и Израилем по статусу Голанских высот и т.д.). Поэтому взаимодействие России и Турции в условиях меняющейся глобальной системы международных отношений обладает серьезным потенциалом взаимовыгодного сотрудничества.

Фундаментальный характер и стремительный темп перемен, переживаемых в мире и регионе, наряду с серьезными рисками, создают одновременно и новые возможности. На данном этапе особенно важно качественно повышать уровень взаимопонимания и избегать поспешных шагов. Задача, стоящая перед Москвой и Анкарой, — выстроить модель взаимодействия по ключевым международным проблемам и сформулировать принципы поступательного развития двусторонних отношений, которое по ряду аспектов сталкивается с рисками серьезного замедления. В нынешних условиях предсказуемость и последовательность действий обрели особое значение для углубления двустороннего сотрудничества, поскольку дают возможность спрогнозировать поведение и возможную реакцию на изменение международной конъюнктуры. Сведение к минимуму рисков недопонимания прагматических подходов и стратегических приоритетов друг друга давно стало императивом в развитии отношений России и Турции. Быстро меняющаяся международная конъюнктура не только модифицирует характер российско-турецких отношений, но и создает зоны столкновения интересов. Одной из таких зон на сегодняшний день становится Крым, который в условиях обострения внутриполитического кризиса на Украине провел референдум о воссоединении с Россией. Происходящее на Украине не может оставить в стороне Турцию по целому ряду причин: во-первых, Турция является черноморским государством и имеет общую границу с Украиной по Черному морю, а сама Украина, как и РФ, является членом Организации черноморского экономического сотрудничества; во- вторых, у Турции достаточно широкие экономические связи с Украиной, в которых крымское направление было одним из ведущих; в-третьих, крымско-татарский фактор в условиях обострения политической борьбы в Турции имеет важное как внешнее, так и внутреннее значение. Украинский кризис, резко изменивший контекст международных отношений, может стать прологом нового этапа и в российско-турецких отношениях. Опыт предыдущих лет показал устойчивую закономерность: только ослабление «парадигмы безопасности» способно заставить Турцию проводить более самостоятельную политику, частично дистанцировавшись от своих западных союзников. При пессимистичном сценарии развития двусторонних отношений Анкара будет склонна актуализировать «парадигму безопасности», стремясь к сближению с Западом и поддержке его политики в отношении России. Важным индикатором стремления Москвы сохранить отношения с Турцией в новых реалиях, очевидно, станет позиция российских властей по вопросу крымских татар. Однако даже корректность российской стороны в этом вопросе не снимет всех проблем. Поэтому чрезвычайно важным окажется степень солидаризации Турции с новой энергетической политикой Европы, что будет определяться уровнем доступности для Турции тех альтернатив, на которые полагаются европейские страны.

Асалыоглу Ариф — публицист, Турция, текстовая публикация специально для ИА REGNUM, текст будет произнесён 15 октября 2014-го на международной конференции в Симферополе (Крым, Россия) на международной конференции «Особенности современных интеграционных процессов на постсоветском пространстве. Крым — новая реальность».