Старый Свет не будет обращать внимания на опасения эстонцев: Положение Эстонии в ЕС
14 сентября 2003 на еврореферендуме Эстония сказала "Да" вступлению в Европейский Союз. До мая 2004 года сохраняется период, когда, практически являясь членом ЕС, Эстония формально не распространяет на свою территорию нормы и правила Евросоюза и сохраняет формальную свободу от "европейского концерта государств". В этот период закладываются приоритеты отношений Эстонии с другими государствами ЕС, намеченные перспективы начинают приводиться в соответствие с реальностью, и уже можно попытаться отметить наметившиеся тенденции.
Для понимания некоторых процессов желательно отметить эмоциональный и политический фон, который сопутствовал еврореферендуму. В августе 2003 после обращения Сийма Калласа к товарищам по входящей в правящую коалицию Реформистской партии, в Эстонии развилась "русофобская истерия", которую охотно поддержали и оппозиционный "Союз Отечества", и многие члены правящей партии Res Publica. По идее Калласа, эстонское общество должно было консолидироваться вокруг лозунга "Россия - вечная угроза Европе". При этом подчеркивалось положение Эстонии как исторической передовой в этой борьбе. В агитационном запале дошло даже до политических и исторических нонсенсов. Например, в ходе подготовки "евроагитации" обьявили эстонцев, служивших в добровольческой дивизии Waffen SS, борцами за "свободу Европы", героически противостоявшими русской агрессии. Министр юстиции Кен-Марти Вахер пообещал этим борцам и всему народу Эстонии, что, войдя в Европу, Эстония добьется "публичного суда над коммунизмом" (тут надо пояснить, что для Вахера слова "Россия" и "коммунизм" - синонимы).
Призывы евроскептиков к прагматичному взвешиванию ситуации не были услышаны политической элитой, поддежавшей лозунг Калласа "Или будем свободными в Европе, или завтра нас опять захватит Россия". На мнение некоторых политиков, в том числе лидера центристов Эдгара Сависаара, отмечавших, что Россия и ЕС - скорее, добрые соседи, чем враги, был выдвинут тезис известных парламентариев Ильвеса и Матсулевича - Эстония войдя в ЕС, станет "консультантом по России" и разъяснит европейцам "российскую угрозу". В ходе этой компании была сформирована позиция МИДа Эстонии, которую позже политолог Тартуского университета Кармо Тюйр обозначила как "Игнорируем Россию". Суть этой доктрины в переадресовании проблем в эстонско-российских отношениях в Брюссель и, как следствие, активные попытки формирования в ЕС политического фона, благоприятного для решения накопившихся с Россией проблем в пользу Эстонии.
Подобная политика привела к неожиданному результату: граждане Эстонии российского происхождения на референдуме 14 сентября 2003, по данным статистики, менее активно поддержали вступление в ЕС, чем было предсказано социологами за несколько месяцев до даты плебесцита. В некоторых регионах, например, на Северо-Востоке или заселенном преимущественно русскими староверами Причудье, уровень подержки ЕС был близок к критическому уровню - чуть более 50%. Евросоюз как структура, заинтересованная в стабильном и тотальном одобрении собственного расширения всеми жителями присоединяющихся стран, независимо от их национальности, выразил озабоченность этим фактом. Конфликтной ситуацией это назвать нельзя, но определенная тень между эстонской политической элитой и Евросоюзом легла.
В течении двух месяцев, прошедших с еврореферендума, Еврокомисcия и, в первую очередь, страны ЕС стали менять тон в общении с правительством Эстонии. Можно утверждать, что, не дожидаясь окончательного вступления в Евросоюз, руководстве ЕС начало формироваться представление о реальном внутриевропейском положении Эстонии. Первая серьезная проблема возникла с ближайшими соседями и основными экономическими партнерами - Финляндией и Швецией. Северные страны, к которым пыталась причислять себя и Эстония, имеют социально ориентированный, преимущественно производственный уклад экономики, характеризуемый высокой социальной защищенностью и соответственно высокими налогами и высокими затратами на рынке труда. Правительство Эстонии, напротив, ведет курс на строительство либеральной экономики, ориентированной на крупный финансовый бизнес. К примеру, из декларируемой в Эстонии средней брутто-зарплаты в 400 евро 30% приходится на 5% работников, являющихся сотрудниками правлений крупных фирм и имеющих льготы по социальному налогообложению.
Эстония, в которой уже сейчас нет налогов на нераспределенную прибыль и планируется в 2004 году снижение налогов на доходы населения и налога на прибыль предприятий, имеет низкие по сравнению с соседями социальные налоги и ресурс дешевого на рынке труда некоренного населения. В условиях единого рынка ЕС Эстония станет для северных соседей экономической "черной дырой", способной нанести серьезный урон их благополучию.
Согласованная позиция Северных стран, выраженная на встрече премьер-министров стран Балтийского региона главой правительства Швеции Йораном Перссоном, состоит в необходимости для Эстонии поднять налоги после вступления в Евросоюз. По мнению Перссона, неверно, когда налогоплательщики Швеции и Финляндии платят высокие налоги, которые затем идут в Брюссель, а оттуда - в Восточную Европу, чтобы помогать ей держать налоги низкими. Партс возразил Перссону, отметив, что для Эстонии сейчас важен экономический рост, что подразумевает стимулирование бизнеса, в том числе и через низкие налоги, и это в данный момент важнее, чем социальная защита. Но при существовании единого рынка ЕС подобная политика приведет к развитию эстонской экономики за счет элементарого перетягивания к себе части экономик соседей. Данная проблема актуальна и для других стран Европы, но Финляндия и Швеция начали нести серьезные потери уже сейчас. Крупный бизнес этих стран начал выводить активы и прибыль в эстонские дочерние фирмы, что отразилось на бюджетах государств. На очереди более глобальные проблемы - финские производственные компании заявляют о готовности перевода производств и головных офисов фирм в Эстонию.
Проблема перерастает в серьезный кризис, первый в ЕС с участием страны-кандидата. Обстоятельные финны, к слову, великолепно ориентирующиеся в ситуации внутри Эстонии, готовятся к затяжному политическому противостоянию и готовят финское общественное мнение. В сентябре 2003 в Финляндии обнародовали рапорт о том, что эстонцы относятся к финнам хуже, чем финны к эстонцам. По этим данным, 71% финнов относится к эстонцам хорошо, в то же время лишь 45% эстонцев относятся хорошо к финнам. По вопросу социальной незащищенности жителей Эстонии стали активно выступать финские профсоюзы, с их поддержкой активизировались профсоюзы и в Эстонии. Налоговые органы Финляндии намерены через суд решить вопрос о налогообложении работающих в Эстонии дочерних фирм финских предприятий. В качестве прецедента рассматривается требование к дочерней фирме Helsingi Consulting Group в Эстонии уплатить в Финляндии налоги с заработанной в Эстонии прибыли. Финские налоговые органы имеют право требовать уплаты налогов с дочерних фирм местных предприятий, если эти дочерние фирмы работают в странах с низкими налогами (оффшорах). Официально Финляндия не объявила Эстонию такой страной, однако, финские налоговики не намерены отказываться от своего судебного иска. Возможное обьявление Финляндией Эстонии страной с низкими налогами будет являться практически экономической санкцией, налогом будет обложена прибыль сотен работающих в Эстонии финских фирм. Кроме того, сократится желание финских компаний переносить свою деятельность в Эстонию.
Финские политики, видимо, на всякий случай, во время частных поездок в Эстонию стали проявлять интерес и к положению с правами человека в Эстонии, намекая, что Финляндия, как друг и партнер России, готова взять на себя шефство над прибалтийскими русскими. Из выше перечисленного видно серьезное отношение Финляндии к этим проблемам и комплексный подход к борьбе с либеральной Эстонией.
Еще не вступив в ЕС, Эстония пытается играть по собственным правилам и начинает приобретать сильных оппонентов. Поддержка традиционных партнеров, например, Великобритании, только накаляет обстановку. Премьер-министры Юхан Партc и Тони Блэр совместно выступили за право каждой страны Евросоюза самостоятельно определять свою налоговую политику. Это выступление двух премьеров явно направлено не только против Финляндии и Швеции, но и против желания большинства старых государств ЕС во главе с Германией и Францией унифицировать налоговую и социальную политику в союзе.
Но у Эстонии в отношениях со "странами-донорами" ЕС, Германией и Францией, есть и другие принципиальные разногласия. Первый политический конфликт произошел с Францией во время кризиса в Ираке. Президент Ширак довольно резко высказался о проамериканской позиции Эстонии. В ответ в Таллине на санкционированном властями митинге сожгли чучело призидента Франции. Следуя в русле проамериканской политики, правительство Партса-Калласа не признает ЕС как политический и оборонительный союз, отмечая только экономическую целесообразность Единой Европы. Позиция правительства Эстонии направлена на последовательное блокирование процессов интеграции ЕС, создания европейской конституции, выборов президента ЕС и военного сотрудничества.
Эстония при обсуждении Конституционного договора Евросоюза намерена отстаивать принцип единогласного решения основных вопросов и ни в коем случае не согласится с намерением заменить принцип единогласия принципом квалифицированного большинства. Премьер-министр Юхан Партс утверждает, что Эстония не подпишет Конституционный договор ЕС в его нынешнем виде. Эстония настаивает также на том, чтобы при принятии решений в Европейской Комиссии все уполномоченные имели бы равные права (а по проекту конституционного договора в 2009 году будет введена новая система, в соответствии с которой Еврокомиссия состоит из президента, министра иностранных дел ЕС и 13 членов, причем последние избираются по принципу ротации. Остальные страны-члены ЕС будут представлены уполномоченными, не имеющими права голоса). Эстония также неоднократно выступала за то, чтобы оборонная политика Европейского Союза не дублировала бы НАТО, и активно противодействует созданию Евросил обороны без участия США.
В связи с этим, новым явлением политической жизни для Эстонии стало выступление посола Германии Юргена Дроге. Впервые западный дипломат высказал свое мнение по вопросам внутренней политики Эстонии, продемонстрировав, что европейцы будут активно участвовать во всех процессах в обществе, рассматривая их "своим делом". Дроге подверг критике эстонских политиков за неопределенность их позиции в вопросах, связанных с Европейским Союзом. Он предостерег Эстонию от противостояния дальнейшей интеграции в Европейский Союз. В опубликованной в газете Eesti Рäevaleht статье посол отметил, что становится все сложнее понять, какую роль отводит себе Эстония в ЕС, поскольку в последнее время руководство страны выступает с противоречивыми заявлениями. Прежде всего, Дроге обращает внимание на позицию тех эстонских политиков, которые призывают не спешить с дальнейшей внутренней интеграцией ЕС. По мнению посла, за этими призывами видятся опасения потери малыми странами национальной идентичности и культурной самобытности - опасения, не имеющие под собой никакой почвы.
Новым тезисом, отражающим реальное отношение Европы к Эстонии и опровергающим существующую в стране систему политических приоритетов, стало заявление Дроге, что в Старом Свете никто уже не обратит особого внимания на опасения эстонцев, до сих пор помнящих о длительных периодах оккупаций. С Германией у Эстонии возникает еще одна проблема, уже двусторонняя. Это вопрос о конфискованной в 1939 году Эстонией собственности остзейских немцев (кстати, в юридической подоплеке абсолютно идентичный конфискации собственности Русской Православной Церкви).
Нельзя ожидать, что проблемы, наметившиеся у Эстонии со "странами-донорами", в ближайшее время приобретут такую же остроту, как кризис с Северными странами, но определенный негативный имидж Эстонии среди старожилов ЕС, как мы видим, уже создают.
Третья группа оппонентов Эстонии легко прогнозируется по мере развития процесса демонтажа "Шенгенской стены". Стойкая позиция Эстонии - "русских в Европу не пущать" - вряд ли найдет отклик у новых членов ЕС, пострадавших от введения визового режима с Россией.
В заключение стоит вернуться к инициативе Кен-Марти Вахера устроить европейский суд над коммунизмом, которая неожиданно получила экзотическое развитие. В конце октября 2003 Эстонию посетил депутат Европарламента, член коммисии по правам человека, лидер греческих коммунистов Эфстрадиос Коракас. Коракас намерен поставить в Европарламенте вопрос, насколько демократичным является запрет на деятельность коммунистов в Эстонии и Латвии. Греческий коммунист будет добиваться рассмотрения этого дела в Страссбургском суде, усматривая дискриминацию прав человека по идеологическим мотивам.
Сегодня уже можно заключить, что вхождение Эстонии в Европейский Союз будет сложным процессом, который может серьезно изменить политическое и экономическое лицо государства. При этом существует опасность что, вместо интеграции в Европу, может сложиться ситуация, о которой предупреждали евроскептики - в преимущественно социал-демократической Европе праволиберальная Эстония, игнорирующая существующие в ЕС нормы прав человека и социальной защищенности, активно выступающая против процесса континентальной интеграции России и ЕС, может стать "задворками".