Министр иностранных дел Эстонии Кристийна Оюланд родилась 17 декабря 1966 года в Кохтла-Ярве. Партийная принадлежность: Реформистская партия. В 1990 году закончила юридический факультет Тартуского университета, в 1992 году - Эстонскую школу дипломатов. Сейчас учится в магистратуре Тартуского университета (отделение политологии). Работала в министерстве юстиции (1990-1992), советником в министерстве иностранных дел (1992-1994), исполнительным директором в Союзе по делам теле- и радиовещания (1994-1996), директором Института Евроинтеграции Международного университета "Конкордия" (1997-2001). Вице-президент Парламентской Ассамблеи Совета Европы (1996-2002) и председатель фракции Европейской либерально-демократической реформистской партии. Избиралась три раза подряд (1994-2002) в депутаты Рийгикогу (парламента Эстонии). С января 2002 года занимает пост министра иностранных дел Эстонии. Знает английский, французский и русский языки. Хобби: теннис, чтение.

Г-жа министр, на днях Вы вернулись с заседания Межправительственной конференции ЕС, на которой обсуждались вопросы, связанные с реформированием Евросоюза. Удается ли Эстонии защищать свои интересы в Евросоюзе, и что это за интересы?

Прежде всего замечу, что позиция Эстонии при обсуждении проекта нового конституционного договора Евросоюза предварительно обсуждалась в Рийгикогу и одобрена правительством Эстонии. Мы исходили из одной фундаментальной идеи: новый договор, который принимается представителями теперь уже 25 стран, должен обеспечивать их равноправие в ЕС, независимо от того - большие они или маленькие, "старые" они или "новые" члены ЕС. Все наши позиции проистекают также из трех основных направлений реформ: институциональные, политические и связанные с процедурой голосования в структурах ЕС. Последнее тоже очень важно: как будут распределяться голоса между разными странами ЕС - относится к сфере наших непосредственных интересов.

Но самое важное все-таки - институциональные реформы, которые, по нашему мнению, должны прежде всего гарантировать равноправие всех членов ЕС. Для нас здесь важны сразу несколько моментов. Например, будет ли у Эстонии постоянный представитель в Европейской Комиссии? Посчастливится ли Эстонии выступать в качестве председателя ЕС (в одиночку, или совместно с несколькими другими странами)? Сколько мест мы получим в Европарламенте? Все это очень значимые для нас вопросы.

Для нас также очень важны вопросы, связанные с налоговой политикой. Мы надеемся, что и в будущем Евросоюзе вопросы, связанные с налогообложением - этой очень деликатной темой, решались бы на основе консенсуса всех стран-членов.

Какие страны с точки зрения их национальных интересов являются естественными союзниками Эстонии в ЕС при возникновении каких-то спорных моментов?

На самом деле на Межправительственной конференции (МПК) никаких ярко выраженных коалиций не создавалось. Например, по институциональным вопросам у Эстонии сходные позиции с очень многими странами - начиная с наших соседей - Финляндии, Швеции, Латвии, Литвы, стран-кандидатов из Центральной и Восточной Европы, и кончая Испанией. Что касается политического направления - в частности, налоговой политики, то тут стран, разделяющих взгляд Эстонии, гораздо меньше. Можно упомянуть Великобританию (недавно Тони Блэр и наш премьер Юхан Партс написали совместную статью в Financial Times, где подтвердили общую позицию), а также Ирландию, Латвию и Словакию. Но подчеркиваю: на МПК не было разделения на основе величины стран - на больших и маленьких. Все зависело от обсуждаемого вопроса, по которому та или иная страна выражала свою точку зрения. То есть коалиции получались ad hoc.

Две основные внешнеполитические цели Эстонии уже долгие годы неизменны - это Евросоюз и НАТО. Не вступают ли в противоречие обязательства Эстонии перед Евросоюзом и обязательства перед НАТО? Например, Эстония, как и другие кандидаты в НАТО, поддержали вторжение американцев в Ирак, за что подверглась жесткой критике со стороны Германии и Франции.

С этим мы, безусловно, должны считаться и в будущем. Формирование политики безопасности в Евросоюзе идет очень сложно. Особенно когда это касается очень чувствительных тем, как это было с Ираком. И ранее случалось, что по вопросам внешней политики и политики безопасности единой позиции в ЕС выработать не удавалось. Так же случилось и с Ираком. Разные страны ЕС по-разному отнеслись к этой проблеме из-за несхожести интересов относительно Ирака. Я по-прежнему считаю, что эстонское правительство приняло правильное решение в правильное время. То, что мы поддержали действия американцев в Ираке было все-таки правильным шагом.

Я думаю, что Ирак - это хороший урок как для Евросоюза, так и для США. И главное в этом уроке то, что европейским странам и США нельзя иметь по таким стратегическим вопросам такие большие расхождения во мнениях. Евросоюзу и США нужно определиться по основным стратегическим вопросам. Представим, что еще где-то вспыхнет конфликт, и нужно будет принимать решение. Быстрое и солидарное решение. Для этого необходимо исключить споры и долгие разговоры о том, есть ли у Евросоюза и США все-таки общие ценности или нет. Я думаю, что Ирак стал хорошим уроком, полезным для дальнейшего развития отношений между Евросоюзом и США.

В связи с тем же случаем (поддержкой Эстонии вторжения в Ирак) вспоминается, что президент страны Арнольд Рюйтель узнал о том, что Эстония поддерживает действия США постфактум, из газет. Возникает вопрос: кто все же формирует внешнюю политику Эстонии?

Между всеми структурами, которые формируют внешнюю политику и политику безопасности Эстонии, существует надежный механизм координации. А руководит этой координацией МИД Эстонской Республики. У нас проводятся заседания, в которых участвует представители канцелярии президента, бюро премьер-министра и Государственной канцелярии. И если случаются ляпсусы, если кто-то остается неинформированным, то, уверяю вас, не из-за ошибок МИДа. Механизм координации существует на всех направлениях - от подготовки государственных визитов до принятия важных стратегических решений. Тем более в такой маленькой стране, как наша, это не так трудно сделать.

Сохранится ли в связи со вступление Балтийских стран в Евросоюз такое понятие как "балтийское единство"?

Сотрудничество Балтийских стран на протяжении последних 10 лет находилось в разные годы на довольно разном уровне. Безусловно, после того как все три наших страны станут полноправными членами Евросоюза, наше сотрудничество во многих отраслях станет гораздо более тесным. Мы находимся примерно в одной экономической ситуации, и поэтому нас связывают особые общие интересы, особенно в сфере торговой политике.

В то же время мы должны отчетливо сознавать, что в Евросоюзе мы будем и конкурентами. Здесь нет ничего удивительного. Конкуренция внутри Евросоюза существовала всегда и будет существовать в будущем. И вполне вероятно, что будут возникать вопросы, по которым, предположим, позиции Эстонии и Греции гораздо ближе, чем позиции Эстонии и Латвии. Это нормально, и это нужно учитывать.

Что касается регионального сотрудничество - и здесь речь идет не только о Балтийских, но и о Северных странах, - то оно будет развиваться и в рамках ЕС. Мы и сейчас тесно контактируем с этими странами на всех уровнях. Напомню, что регион Балтийского моря в настоящее время один из самых динамично развивающихся регионов не только в Европе, но и во всем мире. Мы не должны проспать предоставляемые этим возможности, тем более мы должны их использовать уже будучи принятыми в Евросоюз.

Как изменятся отношения с Россией после вступления Эстонии в Евросоюз? Будут ли отменены, например, двойные таможенные пошлины, введенные Россией в отношении эстонских товаров?

Как известно, у Евросоюза существует единая согласованная политика в отношении России. Как впрочем, и в отношении других "третьих стран" - Китая, США, и т.д. Мы уже участвуем в формировании этой политики. Начиная с 16 апреля 2003 года, когда мы подписали договор о присоединении к ЕС, мы участвуем в работе всех рабочих групп, и во всех совещаниях и заседаниях ЕС, где формируется единая политика в отношении России. А с 1 мая 2004 года, когда мы станем полноправным членом ЕС, мы еще более активно будем участвовать в этом процессе.

С другой стороны, Россия - соседняя нам страна, и останется таковой и в будущем. Из этого факта и развиваются наши двусторонние связи, которые для нас чрезвычайно важны. Они простираются на многие сферы - начиная с приграничного сотрудничества и кончая оживления торговых связей.

С точки зрения чисто юридической в отношении двойных таможенных пошлин все ясно: с 1 мая 2004 года в эстонско-российской торговле начинают действовать правила, принятые в торговле между ЕС и Россией. Россия не сможет применять двойные пошлины. А если будет, то ЕС начнет обсуждать вопрос о применении ответных санкций. Но с политической точки зрения нельзя исключить, что Россия по каким-то соображениям будет продолжать их применение. Хотя я думаю, что это неразумно, и никому не принесет выгоды.

Как вы оцениваете последние события в России, в частности, арест Ходорковского?

Мы внимательно наблюдаем за процессами, которые в последнее время идут в России. И это касается не только дела Ходорковского, но и положения с правами человека и свободой прессы. Что касается ареста владельца ЮКОСа, то в данном случае наша позиция очень сходна с позицией Евросоюза и США - мы испытываем серьезные опасения по поводу защиты инвестиций в России, равно как и защиты основных прав человека и судьбы российской демократии в целом. Те процессы, которые в России идут перед выборами, и особенно те, которые могут проявиться после выборов, изучаются буквально "под лупой" не только у нас в Эстонии, но и во всем мире.

Для Эстонии, как и для всего Евросоюза очень важно, чтобы Россия оставалась хорошим, заслуживающим доверия партнером - как в политике, так и в экономике. В конце концов, мы должны прийти к общему выводу о том, что те глобальные проблемы, которые стоят перед Евросоюзом, США и Россией, весьма схожи, и России нужно встать в один ряд с Евросоюзом и США, чтобы их решать. Если Россия выберет другой путь, который не ведет к демократии и рыночной экономике - то этот вариант сомнителен прежде всего для самих российских граждан, которые, по-моему, за последнее десятилетие сделали огромные усилия для движения в сторону гражданского общества и модернизации экономики страны.

На днях ваш соратник по Реформисткой партии, бывший премьер-министр Сийм Каллас заявил, что от России продолжает исходить потенциальная военная угроза независимости Эстонии. Как вы можете прокомментировать его высказывания?

Cейчас непосредственной угрозы со стороны России я лично не вижу. Сейчас главные угрозы и для Эстонии, и для России те же, что и для других. Это, прежде всего, - международный терроризм, распространение оружия массового поражения. И я думаю, что эта позиция очень четко озвучена нашим нынешним правительством.

Недавно в Ираке получили ранения эстонские солдаты. Вы не опасаетесь, что если такие инциденты участятся, то эстонское общественное мнение станет негативно относиться к обязательствам Эстонии перед НАТО и США?

Это не совсем относящиеся к делу рассуждения. Эстонские миротворцы в Ираке занимаются своей работой. Они добровольцы. Если в Эстонии погибает при исполнении обязанностей пожарный или полицейский, никто ведь не станет говорить: давайте распустим пожарную охрану, или Департамент полиции, потому что там опасно работать. То же самое касается наших военных в Ираке. Они выбрали себе такую профессию, это их работа. Наш парламент принял решение участвовать в послевоенном восстановлении порядка в Ираке, и у нас нет оснований пересматривать это решение.

В Эстонии около 160 тысяч постоянных жителей, которые не имеют никакого гражданства. Станет ли это проблема после вступления Эстонии в ЕС проблемой Евросоюза?

Выбор гражданства - это свободный выбор каждого человека. Если кто-то из обладателей "серого паспорта" иностранца думает, что после вступления Эстонии в Евросоюз он автоматически станет гражданином Евросоюза, то он ошибается. Только получив гражданство Эстонии, можно будет пользоваться всеми правами и обязанностями гражданина Евросоюза.