Мария Тарасевич: Явить миру русское лицо Белоруссии (часть III)
Недавно принят закон РБ "О внесении дополнений и изменений в закон РБ "Об охране историко-культурного наследия РБ". В ст.14 о нематериальных историко-культурных ценностях, сказано: "К нематериальным историко-культурным ценностям относятся обычаи, традиции, обряды, фольклор (устное народное творчество), язык, его диалекты, содержание геральдических, топонимических объектов и произведений народного искусства (народного декоративно-прикладного искусства), иные нематериальные проявления творчества человека". Кроме слов "язык, его диалекты", перечисленное не вызывает вопросов. Ибо всё это в обязательном порядке, используется ли оно в повседневной жизни наших белорусов или нет, должно стать предметами хранения в этнографических музеях как этнографические данные (признаки), присущие всей этнографической общности белорусов - тем белорусам, которые стали частью русской нации как культурного феномена и нынче пользуются русским языком, и тем, которые стали количественно небольшой национально-самобытной общностью, имеющей в качестве национального языка "письмовую бел.мову". Если бы вместо слов "язык, его диалекты" были бы слова "белорусские местные простонародные говоры и наречия", это было бы грамотно и не вызывало бы вопросов, и не стало бы предметом для чьих либо спекуляций. А так слова "язык, его диалекты" носители "литаратурнай бел.мовы" (представители очевидного нацменьшинства в республике) приняли на счёт своей "мовы". И сделали вывод (см. газету "Таварыства бел.мовы" "Наша слова" № 21 за 23.05.12г.): "Гэта дае падставу больш актыуна пашыраць нашу родную мову ва усих сферах грамадскага жыцця". У них, горсточки "бел.моуных" наших граждан, эта "мова" родной язык, но у основной-то массы наших граждан родной язык русский. И им его вполне достаточно для повседневной и деловой жизни. И второй "домашний" язык им не нужен. Ведь одновременно ни говорить, ни писать на двух языках невозможно. Все эти досужие разговоры о некоем билингвизме наших граждан - чушь несусветная. Билингвизм бывает лишь у детей из смешанных семей, когда их родители разной национальности. Не бывает двух национальных языков у народных масс, живущих на родине предков - т.е. у народа как культурного феномена.
Нельзя не видеть, что ситуация назрела для того, чтоб ликвидировать абсурдное государственное двуязычие и назвать вещи своими именами. Признать и назвать русские народные массы республики её титульной нацией, а носителей "литаратурнай бел.мовы" - нацменьшинством. Пусть о сохранении и развитии своей "мовы" они пекутся сами под защитой правовых актов о нацменьшинствах и соответствующей помощи государства. Такое решение ликвидирует внутреннюю напряжённость в социуме республики.
Несколько замечаний об упомянутых в перечислении нематериальных историко-культурных ценностей диалектах. Известно, что появившийся в своё время в униатской церковной среде письменный язык был назван польскими учёными (а иных тогда на территории Белоруссии не было) диалектом польского языка. Известно, что этот же язык в царской России называли "белорусским наречием". В середине XIX века было даже постановление цензуры, запрещающее использовать "польский алфавит" в литературных произведениях "на белорусском наречии". С чем, видимо, и связано приобретение униатским языком русского шрифта с дополнительной буквой "у" краткое. Ныне этот т.н. белорусский (униатский) письменный язык уже не диалект иного литературного языка, и не наречие, а в полном смысле один из развитых западных (по своему грамматическому строю) литературных языков. И этот язык никакого отношения не имеет к нашим народным массам, письменно и устно пользующимся русским языком, своим подлинно национальным. Академик Б. А. Рыбаков писал (когда об этом стало можно писать): "В ВКЛ действовали русские законы и господствовал русский язык". "Статут ВКЛ" был разработан на основе "
Русский язык ныне не имеет диалектов. Он и на Сахалине такой же, как в Минске, Москве, Ростове, Иркутске, Днепропетровске, Одессе и т.д. Если он и имел региональные диалекты, то в пору своего развития в XI-XVIII веках. Нынче русский язык является родным языком основной массы граждан нашей республики. Лишь у пожилых выходцев из сельской местности родным средством общения был местный говор их деревень. Так что нельзя ставить в один ряд с этнографическими данными белорусов, какой либо из письменных (литературных) языков, функционирующих на нашей территории. Но, известно, что наши "моваведы" вопреки названной выше азбучной научной истине считают, что белорусские местные говоры - это то же самое, что "литаратурная бел.мова". Известно, что группа белорусских говоров состоит из четырёх их разновидностей: двух основных и двух переходных. Возможно, авторы формулировки ст.14 (наши гуманитарии) в ряду этнографических данных белорусов по обыкновению вместо природного устного средства общения, местного говора, написали "язык ("мова"), (что безграмотно), а диалектами посчитали эти четыре разновидности местных белорусских говоров? Если это так, то это и дало повод "чальцам ТБМ" под словом "мова" понимать "литаратурную бел.мову" - т.е. свой национальный язык, и "качать права? Дало им "падставу (основание) больш актыуна пашыраць" их "родную мову ва усих сферах грамадскага жыцця краины". Образно говоря, это дало им основание "лезть на рожон", чтоб их возненавидели те наши белорусы, кто говорит по-русски, чей родной язык русский, у кого навязываемая "мова" ничего, кроме антипатии, не вызывает. Можно представить, как "обрадуются" дети республики, чей родной язык русский, если их обяжут изучать отечественную историю и географию на чуждой им "мове". Не меньше "обрадуются" и их родители, чей родной язык также русский. Во что может вылиться эта "радость"?
Если у горстки наших граждан, носителей и истых пользователей "литаратурнай бел.мовы" она является родным языком, то это вовсе не должно означать, что эта "мова" (когда-то считавшаяся диалектом польского языка) является родным языком всего остального нашего коренного славянского населения. Общеизвестно: в наше просвещённое время родной язык у человека тот, на котором он говорит с колыбели. Как смеют наши власти вслед за нашими "моваведами" (то ли бездарными, то ли непорядочными) врать, что родным языком всего нашего коренного славянского населения (в этнографическом смысле белорусов) является "литаратурная бел.мова", если основная масса этого населения с колыбели говорит по-русски? Насаждение тем или иным способом "литаратурнай бел.мовы" нашему населению, общающемуся на своём подлинно родном, национальном русском языке, является национально-языковым насилием. Насаждение "мовы" на уроках отечественной истории и географии детям, чей родной язык русский, если, не дай Бог это случится, будет национально-языковым насилием. А всякое насилие вызывает ответную реакцию. Не все столь терпеливы, как наши учителя, которые посредством профессиональной газеты - "Настауницкай" - подвергаются национально-языковому насилию под предлогом государственного двуязычия. Как видим, государственное двуязычие не решило в нашей республике национально-языковые вопросы, а лишь запутало их.
Где, в какой стране мира возможен подобный абсурд, чтоб основная масса граждан письменно и устно пользовалась одним языком, а национальной литературой этой массы граждан считалась литература на ином языке? Чтоб сфера культуры страны пользовалась этим иным языком, а не тем, которым пользуется основная масса её граждан? К примеру, ничего, кроме смеха, не вызывает внешний вид Плана работы нашего ППНС (нижней палаты парламента - ИА REGNUM). Ибо вопросы, касающиеся сферы культуры, значатся в нём на "бел.мове", а все остальные на русском языке. Где в мире есть ещё такая страна, где бы у её граждан и её сферы культуры были разные языки?