Стандартный список проблем, связанных с миграцией, озвучивается на каждом шагу. Нежелание ассимилироваться в течение одного-двух поколений; появление этнических анклавов; угроза превращения коренного населения в меньшинство; высокая преступность, делающая какую-либо интеграцию совершенно безнадёжной. Алармизм процветает, в мозгу обывателя бродит призрак Еврабии и Москвабада.

Между тем, нынешние миграционные потоки по отношению к численности населения кратно уступают тем, что наблюдались в XIX- начале XX века. Скажем, доля иммигрантов в США была максимальна на рубеже прошлого и позапрошлого столетий. Равным образом, Франция уже пережила один пик иммиграции после Первой мировой войны. Однако, согласно "библии мигрантофоба", это были другие, идеальные, приезжие. Они принадлежали к европейской цивилизации, всеми силами стремились к ассимиляции и молниеносно становились добрыми гражданами. Что касается примера США, то он и вовсе не уместен - это территория, где не действуют законы физики, идеальный плавильный котёл, где мгновенно растворяется любая этническая группа.

Теперь попробуем отвлечься от мифологии и посмотрим на историю иммиграции в США (это как раз наиболее показательный пример) как она есть.

Итак, среди белого населения Штатов преобладают выходцы из Англии (условно системообразующее, "титульное" население), Германии, Ирландии и Италии. Рассмотрим историю каждой из иммигрантских групп более внимательно.

Немцы начали приезжать в США с 1683-го, и уже к началу войны за независимость составляли очень значительную часть населения в Пенсильвании (немецкоязычные анклавы сохраняются там и сейчас). Типичная реакция на германское нашествие выглядела так. Бенджамин Франклин: "Почему мы должны терпеть засилье палатинских буров (Палатинат - историческая область на Рейне) в наших поселениях? Они сбиваются вместе и вводят свой язык и манеры, а наши вытесняют. Почему основанная англичанами колония Пенсильвания должна стать колонией чужаков? Скоро их станет так много, что они онемечат нас (а не мы их). Они никогда не примут нашего английского языка, обычаев и нашего внешнего облика".

То же отношение доминировало и в XIX веке. Для этого были основания - немцы селились анклавами (один из районов Филадельфии до сих пор называется Germantown), устойчиво сохраняя свою идентичность и связи с родиной. В 1850-м даже нью-йоркские выходцы из Германии составляли достаточно замкнутую общину: покупали в "своих" магазинах, строили "свои" церкви со своими пасторами и ходили в "свои" пивные. Ещё перед Первой мировой в США выходила немецкая пресса, существовали многочисленные американо-германские общества.

Поток иммигрантов шёл по нарастающей до 1882-го. В итоге почти вся северная половина территории США до Небраски превратилась в "немецкий пояс", где потомки выходцев из Германии стали наиболее многочисленной группой населения. Всё закончилось истинным кошмаром "националиста" - немцы практически вдвое превзошли англосаксов по численности. Иными словами, если перед вами Смит - с большой вероятностью это Шмидт, цинично маскирующийся под "настоящего американца".

Впрочем, оставим в покое немцев и посмотрим на вторую по численности иммигрантскую общину. Начиная с эпохи Великого голода 1845-49 гг. из Ирландии в Штаты хлынул поток нищих крестьян с абсолютно средневековым менталитетом и дикими бытовыми привычками. Типичную картину ирландской жизни представлял район Файв Пойнтс в нижнем Манхэттэне, "заполненный уродливыми многоквартирными домами, славящимися грабежами и убийствами; здесь сплошная мерзость, гниль и разруха". Многие, отчаявшись найти работу, нищенствовали. Богадельни были переполнены.

Естественно, иммигранты селились анклавами - причем не только кварталами, а целыми замкнутыми городами в определенных районах страны. Дети отправлялись в частные католические школы, игнорируя государственную систему образования.

Масса абсолютно неквалифицированной и сверхдешевой рабочей силы ("под каждой шпалой железной дороги лежит по ирландцу") создавала конкуренцию местным рабочим. И, наконец, ирландская преступность была эпична. Chicago Post: "Ирландцы затопили наши тюрьмы и ночлежки; поскреби заключенного или нищего - и найдешь ирландского католика. Если посадить их на лодки и отправить домой, мы уничтожим преступность в стране". В 1859 году в Нью-Йорке 55% арестованных составляли люди ирландского происхождения. Ирландцы представали перед американским обывателем как алкоголики, дебоширы, преступники, а получившие какую либо государственную должность - как поголовные коррупционеры.

Однако это была всего лишь "бытовуха" - а ирландцы были способны на большее. С 1855-го ирландские банды и опиравшееся на ирландских иммигрантов нью-йоркское отделение Демократической партии (Таммани-Холл) попросту приватизировали Нью-Йорк, контролируя назначение всех чиновников, крышуя бизнес. Шеф банды стал сенатором США. В 1863-м, во время гражданской войны в Нью-Йорке случился чудовищный бунт против призыва, в котором ирландские "уличные армии" сыграли огромную роль. Итогом стали артиллерия, обстреливающая иммигрантские предместья, и картечницы, выкашивающие толпу, 120 убитых, по меньшей мере 2000 раненых, ущерб на миллион долларов (Аляска стоила американцам 7 млн.), две сожжённых протестантские церкви. Ещё в 1880-м году заселённый ирландцами нижний Манхэттэн представлял собой зону, практически недоступную для полиции. Влияние ирландских банд несколько пошло на спад в середине десятилетия (в основном по причине массового вымирания гангстеров из-за распространившегося опиекурения), однако в целом выходцы с "зелёного острова" продолжали доминировать в преступном мире США вплоть до середины 1920-х.

Естественно, что взаимоотношения "понаехавших" с местным населением были, мягко выражаясь, неидеальны. На бытовом уровне их кратким, но ёмким выражением стали вывески в духе "ирландцам и собакам вход запрещён", и весьма распространённая оговорка в объявлениях о найме - "ирландцев просим не беспокоиться". Идеологически на это накладывалась религиозная рознь и обычная в таких случаях конспирология. Отношения между радикальными католиками-ирландцами и радикальными протестантами-американцами были примерно такими же, как сейчас между христианами и мусульманами. Протестанты полагали, что "паписты" приехали "убить Библию" и подвести страну под "кровавую руку папы римского". Взаимные погромы церквей не были редкостью.

Любопытным нюансом антиирландских настроений был их расистский пафос - ирландцам отказывали в праве называться белыми. Нью-йоркский Harper's Weekly, например, вдумчиво проводил параллели между "обезьяноподобными" ирландцами, собственно обезьянами и неграми, противопоставляя их расово-полноценным англосаксам. При том, эта традиция не была чисто американской - англичане не отставали. Для большинства англосаксов той эпохи "ниггеры" начинались уже в Дублине. Так, писателя Кингсли в Ирландии "преследовали толпы человекоподобных шимпанзе". "Консервативную" оценку озвучил естествоиспытатель и медик Роберт Нокс, утверждая, что "кельтская и русская нации... презирающие... труд и порядок... стоят на низшей ступени человечества". Антикатолические и по сути антиирландские настроения сохранялись в американском обществе и в ХХ веке.

Так или иначе, случилось "страшное". В 1960-м ирландцы, наконец, захватили США целиком - президентом страны стал некто Кеннеди, и с тех пор у 22 президентов, включая Обаму, обнаруживались ирландские корни. Иногда обнаруживались со значительным трудом, но это было политически необходимо - сейчас потомков ирландцев в Штатах почти в полтора раза больше, чем англосаксов.

Третьей по значимости "великой волной" иммигрантов стали итальянцы (их массовый въезд в США начался с 1870-х и продолжался до середины прошлого столетия). В целом италоамериканцы продемонстрировали вполне стандартную картину. "Маленькие Италии" надолго превратились в замкнутые гетто, оснащённые нищетой, грязью и своеобразным населением, часто неграмотным, сильно склонным к клановости и коррупции - подавляющее большинство иммигрантов происходило из сельской местности отсталого юга Италии. Об итальянской этнической преступности знают, кажется, все. Тем не менее, у италоамериканцев были особенности, отличающие их от предшественников. Во-первых, менталитет сицилийцев и компании весьма сильно отличался от того, что сейчас принято считать "европейским". Например, южные итальянки еще лет пятьдесят назад носили исключительно глухие черные платья - это мало чем отличалось от хиджаба. Нравы были соответствующими. Во-вторых, в расистских на тот момент Штатах, "определивших" в "черномазые" даже ирландцев, массами появились действительно "тёмные" "пришельцы" - южные итальянцы относятся к тому же средиземноморскому антропологическому типу, что и североафриканские арабы. С точки зрения американского обывателя той эпохи они, безусловно, не были "белыми". Более того, ощутившие себя к тому времени "местными" ирландские гангстеры повели борьбу с "понаехавшими" под расовым знаменем - так конфедерация ирландских банд, противостоявшая итальянским, именовалась не иначе как "Белая рука". В итоге италоамериканцев сейчас более чем в полтора раза меньше, чем англосаксов.

Что касается суммарного конечного результата, то он таков. В 2000 году немцы составляли 15,2% населения США, ирландцы 10,8%, англосаксы - 8,7%, итальянцы - 5,6%. Иными словами, англосаксы давно составляют в Штатах квалифицированное меньшинство.

Итак, каковы выводы? Во-первых, процесс ассимиляции представителей любого традиционного общества не может быть быстрым, и для его завершения нужны не 1-2, а примерно четыре поколения. При этом решительно не видно разницы между арабом из глубинки, переехавшим в Германию, и ирландским крестьянином, бежавшим в Штаты от великого голода - не считая того очевидного факта, что арабы создают немцам существенно меньше проблем. Во-вторых, формирование достаточно замкнутых этнических анклавов - неприятный факт, однако далеко не повод для разговоров о заведомом провале интеграции. На практике сравнительно замкнутые общины формируют практически все иммигранты - включая принадлежащих к одной этнической группе с коренным населением (например, "русские" немцы в Германии). Это неизбежный этап процесса, но постепенно он преодолевается. В-третьих, в конечном итоге "перевариваются" даже этнические группы, начинающие создавать проблемы не во втором поколении, а непосредственно в порту. Ирландцы этому живейший пример - а между тем, современные иммигранты выглядят по сравнению с ними более чем бледно. Однако США почему-то не рухнули - процесс ассимиляции не быстр, но практически неизбежен. Наконец, Штаты представляют собой крайне примечательный пример страны, где потомки "титульной" нации составляют абсолютное меньшинство, но при этом она сохраняет "титульную" идентичность.

Иными словами, призраки Еврабии, Москвабада и прочих "мечетей Парижской богоматери" - это не более чем фантомы.