На вопросы ИА REGNUM отвечает доктор политических наук, профессор Кубанского государственного университета, руководитель проекта "Интеграция мигрантов на юге России: модели участия некоммерческих общественных организаций", поддержанного Координационным бюро по вопросам международного сотрудничества при Посольстве Швейцарии в РФ Михаил Валентинович Савва.

- В 2002 году на Кубани обострилась ситуация в межэтнических отношениях. С чем это было связано?

- Прошлый год был очень интересным и одним из самых показательных во всей истории развития межэтнического взаимодействия в крае. Это было определено, по моему мнению, двумя факторами. Во-первых, попытками краевой власти что-то сделать с межэтническими отношениями и миграцией, которые вылились в Абинское совещание марта 2002 года. К сожалению, власти Кубани не смогли тогда предложить какой-то новой концепции, которая действительно привела бы к стабилизации. Трудно сказать, что задумывалось "на выходе", но получили мы тогда лишь обострение межэтнических отношений. Второй фактор прошлогоднего осложнения - тупиковая ситуация с турками-месхетинцами на Кубани. С 1989 г., когда из Узбекистана приехала их основная масса, положение вокруг турок-месхетинцев, ситуация в самой общине и взаимодействие турок-месхетинцев с местным сообществом изменились, по моему мнению, очень существенно. Но в то же время сама проблема остается не решенной. Назрела необходимость радикально менять подходы властей к этой проблеме, радикально менять отношение общественного мнения к туркам-месхетинцам и радикально менять отношении самой турецко-месхетинской общины к Кубани, кубанцам и ситуации, в которой они оказались.

- Какие события 2002 года можно назвать знаковыми для межнациональной ситуации, сложившейся на Кубани?

- Прошлый год был отмечен целым рядом очень важных событий - это Абинское совещание, о котором я уже сказал, это голодовка турок-месхетинцев в Крымском районе и целый ряд погромов, информация о которых не дошла даже до местных районных газет. Есть смысл остановиться подробнее на этих очень показательных событиях. По моим оценкам, конец 2002 года продемонстрировал значительный, я бы сказал, принципиальный рост организационного потенциала группировок, которыми проводились погромы в Краснодарском крае. Я имею в виду события середины декабря прошлого года в поселке Афипском Северского района Кубани, а также в самой станице Северской, которые не попали на страницы газет и даже не отразились в милицейских протоколах. Произошло следующее: днем к кафе и бильярдной поселка, которые расположены недалеко от железнодорожного переезда, подъехал автобус ПАЗ. В автобусе сидели люди, одетые в ярко-оранжевые куртки с узенькой красной повязкой на левом рукаве каждого. Автобус остановился, один из этих людей встал и прямо в автобусе начал что-то объяснять остальным. Это продолжалось не более пяти минут, после чего он раздал им свернутые в рулончик газеты, и эта группа вышла из автобуса. Они построились в отряд, развернули газеты, под которыми оказались куски арматуры, цепи. Затем эти люди развернули повязки на рукаве, и оказалось, что это повязки красного цвета с белым кругом и черной свастикой в центре круга. Затем боевики начали избивать всех, кто находился на крыльце этой бильярдной, кто выходил или пытался войти туда. Лозунги и крики при этом были соответствующие, главный из них - "Бей черных". Продолжалось все не более 15 минут. В итоге два человека остались лежать на земле, позже они оказались в больнице, и еще несколько серьезно пострадали. Я описываю это со слов жертвы погрома - студента Кубанского госуниверситета. Я хотел бы подчеркнуть ряд моментов, свидетельствующих о резком росте организованности группы погромщиков: во-первых - наличие транспорта, во-вторых - единая униформа, в-третьих - отработанные технологии маскировки, то есть куски арматуры в газете и свернутые повязки (эти люди не хотели заранее демонстрировать свою идеологическую принадлежность и только перед самым началом действия развернули повязки с нацистской символикой). Стоит отметить, что свастика была обычная, без каких-либо дополнительных элементов. Буквально через день после этих событий в поселке появились надписи на стенах соответствующего содержания, то есть нацистские призывы. Через несколько дней нечто подобное произошло в самой станице Северской в местном парке. Судя по описанию, действовала та же группа.

- Если подвести итог 2002 году, какие выводы можно сделать?

- Выводы, на мой взгляд, очень просты, но их реализация далеко не проста. Первый вывод: в условиях объективно глубоких изменений ситуации в Краснодарском крае в сфере миграции и межэтнических отношений, власти, да и общество этих изменений не видят и продолжают оценивать ситуацию с позиции середины 90-х годов прошлого уже века. Второй вывод - основной всплеск миграционной волны уже позади, и необходимо в общественном мнении края целенаправленно и очень серьезно менять отношение к самой миграции. Ограничительные меры того периода в отношении миграции уже дали свой результат и исчерпали себя. Миграция в крае на протяжении многих лет воспринимается как какое-то безусловное зло, хотя на самом деле является многогранным явлением. Поэтому необходимо сознательно формировать отношение к миграции как к многогранному явлению, в котором есть позитивные стороны и которая, при грамотной регуляции, может быть полезной региону. Иными словами, краю нужна новая, причем не новая на уровне рихтовки, а принципиально новые концепции или программы государственной политики в отношении миграции и этнических общностей в Краснодарском крае. Эти концептуальные документы должны быть ориентированы как на людей - носителей национального самосознания, так и на их общественные объединения. Я связываю сейчас миграцию и этничность не потому, что являюсь сторонником идеи об их взаимосвязи, я как раз против их связывания. Дело в том, что, если мы рассматриваем миграцию только как прибытие в край представителей этнических меньшинств, "за бортом" темы остается русский миграционный поток. Однако миграция и этничность пока еще тесно взаимоувязаны в общественном мнении населения Кубани. Это плохо, но это факт.

Есть еще один очень серьезный фактор изменения отношения к миграции и этническим общностям - уровень инвестиционной привлекательности. Сегодня объективно высокая инвестиционная привлекательность Краснодарского края не реализована в полной мере. Мы могли бы иметь больший объем инвестиций, но крупные инвесторы очень внимательно оценивают риски и факторы, которые препятствуют вложению средств в наш край. Среди этих факторов есть и политические - крупные инвесторы просто не идут со своими деньгами туда, где нарушаются права человека. Они делают это как в силу личных взглядов, так и прислушиваясь к рекомендациям своих правительств. Инвесторы предпочитают не работать с территориями, которые контролируются политическими режимами, не стоящими на позициях демократии и безусловного соблюдения прав человека. Сегодня во всей России идет соревнование регионов за привлечение инвестиций. В стране существует дефицит инвестиционных ресурсов, поэтому регионы, которые сделали правильный стратегический выбор уже несколько лет назад, сегодня стали центрами вложения очень больших денег, например два Новгорода - Великий и Нижний.

- Что вы можете назвать в числе основных причин возникновения межэтнических конфликтов на Юге России?

- Среди причин можно назвать например высокий уровень этнической мозаичности населения, который в сотни раз выше, чем в областях Центральной России. Но это не непосредственная причина этноконфликта. Высокий уровень этнической мозаичности лишь создает возможность конфликта. Согласитесь, что нельзя утонуть, если нет воды. Или - если в Армении 99% населения - армяне, то и межэтнический конфликт нереален. То есть высокий уровень этнической мозаичности - предпосылка конфликта, которая еще не означает, что конфликт с какой-то железной неизбежностью произойдет. Уровень этнической мозаичности повысила активная миграция на юг России, приведшая с 1989 года к созданию в регионе достаточно крупных диаспор народов, которые ранее здесь были представлены всего десятками или сотнями людей (турки-месхетинцы, курды).

Особую важность как фактор, провоцирующий межэтнические конфликты, имеют уголовные преступления, в которых жертва и преступник - представители разных национальностей.

Внутрирегиональная миграция в настоящее время уже является серьезным провоцирующим фактором. Продолжается отток русского населения из республик Северного Кавказа, в то же время в последние месяцы усилился приток выходцев из Дагестана в Краснодарский край. Превышение 10-процентного порога численности мигрантов от всего количества населения станицы, хутора, города считается в современной науке опасным пределом, после которого отношение к мигрантам становится враждебным. 10%-й порог - это определенная закономерность массового сознания, социальной психологии, причем выявленная не на российском материале. Когда люди видят, что количество "чужаков" превышает определенный порог, начинается изменение отношения к этим "чужакам". Это начало длительного и сложного процесса изменения отношений, и в зависимости от множества других факторов данный процесс может идти бурно, а может и практически не идти. Наконец, даже если он бурно идет, опять же уже в зависимости от других факторов, он может приводить к конфликту или не приводить. В конечном итоге, несмотря на существование социальной закономерности, от самих людей зависит, чем это все закончится - конфликтом или сотрудничеством.

Еще одним фактором возникновения конфликтов является своеобразие процессов социальных изменений. "Западная" свобода поведения уже налицо, но в то же время традиционное представление о "чужих" как врагах, и возможность аморального поведения в отношении "чужаков" другой национальности еще очень живучи. Большое влияние на общество оказывают такие традиционные институты, как советы родов (тейпов, тукхумов и т.д.), старейшины, религиозные братства, действующие на основании норм права эпохи "военной демократии", то есть более чем тысячелетней давности. Эти общественные институты приходят в Краснодарский край вместе с носителями соответствующей культуры. Если анализировать структуру нарушения прав человека, то, на мой взгляд, среди незафиксированных нарушений прав человека очень многие права нарушаются не государством или какими-то властными структурами, а именно традиционными социальными институтами. Когда молодому человеку запрещают жениться на девушке, потому что она другой национальности или вероисповедания и делается это от имени некоего рода, то это самое настоящее нарушение прав человека, которое тоже может быть предпосылкой этноконфликта.

Нельзя упускать из вида такой фактор, как историческую память. Войны между кавказскими народами, предания о Кавказской войне 1818-1864 гг., относительно свежие воспоминания о депортациях народов сталинских времен служат психологическим оправданием агрессии.

Сегодня на первый план выходит также такой фактор, как активизация религиозного фундаментализма. Именно на юге России находятся главные центры ваххабизма - политизированной формы ислама, которая используется в своих целях лидерами национальных радикальных движений. На Кубани нет центров религиозного фундаментализма, но наш край является транзитной территорией, в том числе и для этого явления. Однако, я не исключаю создание на Кубани и центров религиозного фундаментализма, если понимать Кубань не только как Краснодарский край, а как естественный регион, включающий край и Республику Адыгея. Такая организация, как "Всемирный исламский призыв" (ВИП) на территории Адыгеи активно действует и сейчас, при этом Министерство юстиции этой республики не находит в Уставе ВИП никаких расхождений с российским законодательством, хотя этот устав предусматривает, в частности, введение религиозной формы правления.

И, наконец, нельзя среди причин возникновения этноконфликтов исключать внешнее воздействие со стороны ряда государств Ближнего Востока. Целый ряд соседей России не заинтересован в стабильности в южнороссийском регионе, а самый простой способ нарушить стабильность в регионе - поддержка радикальных национальных и сепаратистских движений.

- Какова на ваш взгляд роль прессы в регулировании межэтнических отношений?

- Если говорить о роли прессы в формировании общественного мнения по поводу миграции и межэтнических отношений, то, выводя общий вектор, я хочу сказать, что роль эта негативна. Средства массовой информации Кубани, в своей массе, подают миграционные и этнические проблемы, во-первых, чрезвычайно односторонне, во-вторых - недостаточно профессионально. Тема межнациональных отношений и миграции очень сложна, и в ней очень легко допустить ошибку. Ошибаются даже опытные специалисты, а журналистам часто не хватает элементарных знаний. Но не это самая большая проблема. По крайней мере, она решаема. Гораздо хуже то, что сами СМИ, в лице редакторов, намеренно подстраиваясь под то, что они считают настроением общественности, усугубляют негативные национальные стереотипы и стереотипы миграции как процесса и мигрантов - живых людей. При этом рождаются мифы, которые совершенно не соответствуют действительности. Например, миф о том, что миграция кардинально меняет или даже уже изменила национальный состав населения Кубани. Этого в действительности не происходит, и те цифры, которые иногда приходится видеть в прессе, цифры о количестве представителей этнических меньшинств, живущих на Кубани, просто поражают своей полной несуразностью. Тем не менее, они выдаются за некие экспертные оценки, хотя, я думаю, что в большинстве своем это все же мнение самих журналистов. Полных данных прошлогодней переписи населения еще нет, и даже когда они появятся, то существует серьезнейшая проблема, поскольку эта перепись, по моему мнению, была проведена некорректно. Даже перепись 1989 года была выполнена более качественно. Я знаю целые дома, целые кварталы, где переписчики не появились вообще. Конечно, хотелось бы, чтобы результаты поскорее появились, это все же лучше, чем ничего.

Как показали мои исследования, СМИ Краснодарского края достаточно сильно привязаны к власти соответствующего уровня - краевой, муниципальной. У нас в крае в бюджете прошлого 2002 года 0,8% всего бюджета было предназначено на поддержку СМИ. Это высокий показатель. Если сравнивать его с аналогичным показателем в других субъектах федерации, то в Москве он выше - больше 1%, в Татарстане примерно такой же, как на Кубани, но в большинстве других субъектов федерации он намного ниже: 0,2% в Ростовской области, 0,02% в Кемеровской области. Власти многих субъектов федерации не стремятся столь активно привязать к себе СМИ через такой эффективный механизм, как бюджетная поддержка. Сама привязка прессы к власти конфликтным фактором, конечно, не является. Но когда власть и пресса, не сдерживая и не уравновешивая друг друга, работают в одном направлении, и это направление - усугубление социальных мифов и предрассудков, это уже опасно. Ну а то, что социальные мифы на Кубани это очень популярное явление, а их изготовление - очень популярное ремесло, становится уже свершившимся фактом. И если пресса Кубани, на уровне рядовых журналистов, готова откликнуться на любые новые социальные инициативы, которых не так уж и много, то позиция самих редакций, привязанных к бюджетному финансированию, мешает журналистам работать так, как они этого бы хотели.

- Говоря о новых социальных инициативах, что вы имели в виду?

- Я хотел бы сказать о проекте, который осуществляет Южный региональный ресурсный центр с весны этого года. В проекте, который называется "Интеграция мигрантов на юге России. Модели участия общественных организаций", речь идет о локальной попытке начать изменения общественного мнения в отношении миграции. При этом мы не ставим перед собой цели кого-то убеждать в том, что миграция хороша или плоха. Мы ставим цель показать объективную ситуацию такой, какой она в настоящее время является. Показать ее без заданности и предвзятости. И мы уверены, что одно это уже будет менять общественное мнение, менять в сторону более толерантного, более терпимого, более взвешенного восприятия миграции. На Кубани сейчас существует ситуация, когда уже достаточно объективно показать реальность. Общественное мнение начало уставать от постоянного выпячивания проблем, негатива, подчеркивания неизбежных катастроф, в то время как на самом деле процессы интеграции идут. Если говорить о той же группе турок-месхетинцев, то и в этой среде идут, хотя и достаточно медленно, процессы включения в местное сообщество. В 2002 году появились первые межэтнические браки даже в этой общине, которая в силу ряда причин является достаточно замкнутой. Это случилось в Белореченском районе, где девушки-турчанки вышли замуж за местных русских. Факт очень показательный, ведь женщинам-мусульманкам их родственные группы очень редко позволяют делать это. Я думаю, что это уже тенденция, хотя и подтвержденная пока очень скромной статистикой.

Еще одной важной инициативой является проект создания при Полномочном представителе Президента РФ по Южному федеральному округу "Совета по работе с мигрантами". Проект Положения "О совете по работе с мигрантами при Полномочном представителе Президента РФ по Южному федеральному округу" уже вынесен на обсуждение общественности. Мы опубликовали его в бюллетене Южного регионального ресурсного центра "Сила сетей", который издается при поддержке Координационного бюро Посольства Швейцарии в РФ.

Проект готовили эксперты организаций вынужденных мигрантов и представители аппарата Полномочного представителя. Это попытка на уровне федерального округа сделать то, что хорошо бы сделать и на уровне Краснодарского края, и на уровне других субъектов федерации. Идеальной была бы схема, когда все 13 субъектов Российской Федерации, входящие в ЮФО, создают такие советы при своих губернаторах, а затем формируют окружной совет. Это инновация, такого еще не было и потому продвижение проекта идет достаточно сложно.

Совет по работе с мигрантами предполагается в качестве совещательного и консультативного органа, созданного для постоянного наблюдения и контроля за соответствием законодательству РФ нормативных документов органов региональной представительной, исполнительной и муниципальной властей; за соблюдением миграционного законодательства РФ на территории округа, для выработки рекомендаций по совершенствованию нормативной базы, реализации положений государственной миграционной политики и применению их с четом условий и особенностей ЮФО, включая вопросы пребывания и проживания вынужденных мигрантов на территории Южного федерального округа.

Положение будет доработано с учетом предложений, поступающих от заинтересованных лиц и организаций в адрес экспертов действующего в Краснодаре Южного регионального ресурсного центра и в Ростове-на-Дону - регионального Движения пострадавших в чеченском конфликте.

- Какой вы видите роль национально-культурных общественных объединений в деле стабилизации межэтнических отношений?

- Сегодня роль национальных общественных организаций, на мой взгляд, недостаточна, и причин этому несколько. Во-первых, любая из этнических общественных организаций представляет далеко не все сообщество. В принципе это и невозможно, но национальная общественная организация должна хотя бы быть признанным центром влияния, чего сегодня не наблюдается. Вторая причина - национальные общественные организации говорят о том, что они защищают права, но при этом они практически никогда не берут на себя ответственность за положение дел. Я далек от идей коллективной ответственности, но в любом случае, существует центры влияния в любой национальной общине, и хотелось бы, чтобы эти центры влияния были легальными, а именно - существовали в виде зарегистрированных общественных объединений. Ну и третья проблема - национальные общественные объединения находятся вне постоянного контакта с властью. Я горячий сторонник того, чтобы при главе администрации края был консультативный совет, состоящий из руководителей национальных объединений и национально-культурных автономий. У этой структуры, если говорить именно о консультативном совете, должны быть достаточно большие совещательные и информационные полномочия. Этот орган не может принимать никаких обязательных для исполнения решений, но он должен располагать информацией, он должен находиться в регулярном контакте с властью и в силу этого он будет влиятельным. А уже в самой этой структуре будет проходить взаимодействие лидеров самых разных национальных объединений, они будут ближе друг к другу и к власти и таким образом смогут стать не только транслятором устремлений власти, но и наоборот - транслятором мнений своих общин, которые адресованы власти. Такой канал взаимодействия уже назрел.