Последние месяцы принесли обострение дискуссий вокруг ветеранов латышского легиона гитлеровских Ваффен СС, которых предлагается наделить особым статусом и социальными льготами. Эта ситуация продемонстрировала ту ловушку, в которую попали власти Латвии, оказавшиеся в путах собственной же, тщательно выстроенной за двадцать лет идеологии.

Между молотом и наковальней

Аккурат к минувшему 16 марта депутаты парламентской фракции Национального Союза подготовили законопроект об установлении юридически оформленного статуса "Борца за свободу Латвии". Обладатель данного статуса автоматически получает право на ежемесячное пособие и ношение особого памятного знака. Предоставляться он будет лицам, которые в ходе Второй мировой войны сражались против СССР. Конкретнее, речь идет о гражданах Латвии, в период с 22 июня 1940 года по 8 мая 1945 года входивших в состав латышского легиона и других регулярных военных отрядов, сформированных при немецком участии. На ежемесячные пособия для этих лиц потребуется из госбюджета около 360.000 латов.

Законопроект разработан по предложению легионерских организаций - Латвийского союза национальных воинов, Daugavas Vanagi, Латвийского объединения национальных партизан и Объединения латышских офицеров. Авторы законопроекта полагают, что его принятие поможет восстановить историческую справедливость и официально признать заслуги пожилых людей, сражавшихся против оккупантов. А им, этим старикам, данное признание жизненно необходимо. Хотя бы в качестве компенсации за пережитые в советские времена лишения - когда для них существовал ряд ограничений на получение образования и прием на работу.

Руководство страны отнеслось ко всем этим предложениям прохладно. Ранее, не так давно, парламент уже отклонял аналогичный законопроект, подготовленный все тем же объединением VL-ТБ/ДННЛ. Вот и сейчас многие представители элиты отнюдь не воспылали энтузиазмом. Так, заместитель председателя фракции Партии реформ Затлерса Вячеслав Домбровский напомнил, что среди всех включенных в состав нацисткой армии легионеров лишь 20% служили добровольно, а около 80% были мобилизованы принудительно. Можно ли в связи с этим считать их осознанными борцами за латвийскую свободу? В свою очередь, спикер Сейма Солвита Аболтиня не стала углубляться в исторические нюансы. Дескать, уважать историю страны надо, но особенно важно сконцентрироваться на задачах, которые ставит будущее.

Такая ситуация никого не должна удивлять. Ведь в случае с легионерами латвийская власть фактически угодила между ею же созданными молотом и наковальней. Истоки этого расклада прослеживаются в событиях двадцатилетней давности, когда создавалась идеология нынешнего Латвийского государства. Как всем известно, любая страна, обладающая суверенитетом, нуждается в собственной государствообразующей мифологии, посредством которой, при помощи ряда ярких образов и символов, народу объясняется, в чем, собственно, состоит смысл существования этого государства. При создании Латвийской Республики была выбрана идеологическая конструкция, целиком базировавшаяся на отрицании предыдущего советского периода. Этот период оказался подвергнут максимальной демонизации, был выставлен царством сплошного кошмара латышского народа - и на контрасте с ним нынешняя жизнь представлялась, как долгожданное торжество свободы, счастья и демократии. Данный тезис послужил обоснованием многих действий современной власти - от уничтожения промышленной базы Латвийской ССР ("наследство оккупации, в свое время противоестественным образом внедренное в нашу экономику"), до введения института негражданства для национальных меньшинств ("а какое право на гражданство независимой Латвии имеют оккупанты и их потомки?!).

Казус легионера

Естественно, никакая мифология не мыслится без своих героев. Тут же встал вопрос: где их отыскать? Даже на данный момент суммарная история первой и второй Латвийских Республик едва перевалила за сорок лет. Конечно, можно взять тех латышских воинов, которые в 1917-1920-х сражались против немцев, большевиков и бермонтовцев - и данные факты истории действительно были использованы по максимуму. Но этого было явно недостаточно. К тому же, как-то нужно было разъяснить казус 1940 года. Если СССР действительно был абсолютным злом, то как объяснить факт мирного и бескровного вхождения Латвии в его состав? Особенно на фоне столь яркого параллельного исторического примера, как такая же маленькая Финляндия, в то же самое время оказавшая яростное сопротивление тому же Советскому Союзу.

Факт остается фактом: в те годы латыши массово сражались с СССР лишь в составе гитлеровской армии. Поэтому, у создателей новой государствообразующей идеологии не оставалось иного выбора - пришлось поднимать на щит легионеров, которые "участвовали в борьбе против Советского Союза с целью предотвратить повторную оккупацию Латвии и геноцид латышского народа". Безусловно, немалое участие в насаждении такой точки зрения приняли сами легионеры (некоторые из них, такие как Висвалдис Лацис, заняли достаточно высокие места в иерархии Латвийской Республики), а также вернувшиеся в страну потомки беглецов, спешно оставивших ее в 1944-1945 гг. Но своим воспеванием латышского легиона они создали одно из крупнейших слабых мест, словно бы предназначенное для полемических стрел критиков нынешней власти. Ведь как ни крути, но черного кобеля не отмоешь добела, а "нацист" до сих пор считается в мире бранным словом. Соответственно, пособничество нацистским преступлениям рассматривается в качестве поступка, безусловно достойного порицания. Правда, латвийские историки приложили немало усилий к тому, чтобы доказать, что латышский легион был чисто войсковым формированием и его бойцы не участвовали в геноциде мирного населения. Спорный тезис, к которому многие историки относятся, мягко говоря, критически. Впрочем, власти не настроены на спор с подобными историками. Однако, и не осознавать то, как в мире относятся к воспевателям нацизма, представители латвийского государства не могут.

Отсюда двусмысленность ситуации. С одной стороны, получается, что не наделять легионеров, как это предлагает Национальный Союз, официальным статусом "борца за свободу" нельзя - ведь это противоречило всей государственной идеологии, тщательно пестуемой все эти годы. Но... как посмотрит на подобное Европа и весь остальной мир? Если же учитывать тотальную зависимость Латвии от зарубежных финансовых вливаний, кредитов и траншей, то становится ясно, что ссориться с западными государствами ей никак нельзя.

Каков же выход? Конечно, можно попытаться внушить другим странам, что легионеров нельзя рассматривать как заурядных нацистских пособников - что и делается. Недаром президент Андрис Берзиньш недавно во всеуслышание заявил, что перед легионерами "надо склонить голову" - поскольку "они попали в немецкий легион путем принуждения. Они боролись с мыслью защитить Латвию. Латыши в этом легионе не являются преступниками". Тем не менее, президент так и не решился на однозначный ответ - стоит ли в Латвии официально отмечать день легионерского шествия 16 марта. Кроме того, он напомнил, что в стране "осталось менее 500 человек, связанных с этой датой", и что средний возраст легионеров - 90 лет. В переводе с официального языка на общечеловеческий это можно понять и так: подождите, скоро вопрос разрешится естественным поводом, и негативный фактор постепенно исчезнет сам по себе. Спорный момент, особенно если учитывать, что в шествиях 16 марта помимо самих легионеров участвует и множество их молодых приверженцев.

Герои или преступники?

Впрочем, отношение латышской политической элиты к проблеме легиона никак нельзя назвать единым. Безоговорочно считают их героями разве что представители того самого Национального союза, собравшего в своих рядах крайних радикалов. Представители же других представленных в парламенте латышских национальных политобъединений - "Единства", Союза "Зеленых" и Крестьян и особенно Партии Реформ Затлерса - гораздо больше дорожат своим имиджем и не очень-то желают давать прямых поводов обвинить их в поддержке гитлеровцев. Отсюда расплывчатость формулировок в отношении легионеров.

Когда автор этих строк общался с латвийским историком Дмитрием Олехновичем (который осенью прошлого года баллотировался в Сейм от ПРЗ), то тот выдал достаточно примирительную оценку в отношении легионеров: "Не смею утверждать с точностью до доли процента, но примерно 10 процентов легионеров это как раз те, кто ранее служил в полицейских батальонах и мог запятнать себя различными карательными акциями. Кстати, те, кто служил там, в большинстве случаев просто спивались - расстрелы мирных жителей вряд ли благотворно действовали на психику. Остальные процентов 90 - были жителями Латвии, в большей или меньшей степени изначально аполитичными, подвергнутыми массированной и изощренной пропаганде. Служба в легионе представлялась им участием в противоборстве со злыми силами большевизма на стороне добра. К тому же, главный руководитель СС Гиммлер издал указание о принудительной мобилизации лиц призывного возраста, т.е. мужчин родившихся в 1922-1923 годах. Потом возрастная группа призывников постоянно расширялась, от шестнадцати, вплоть до призыва сорока-сорокапятилетних. Призыв оказался своеобразной русской рулеткой. За уклонение от него следовали очень жесткие санкции, вплоть до расстрела, особенно ближе к концу войны. На фронте же был шанс уцелеть - правда, нередко призрачный, ведь немцы действительно использовали легионеров как пушечное мясо, "затыкая" ими самые опасные участки линии фронта. То есть, люди просто пытались выжить. Задумаемся - кто из нас сегодня готов идти против течения, против всех и вся? Максимум, процентов десять-пятнадцать. Естественно, в выборе: тюрьма, расстрел или фронт, делался выбор в пользу фронта. Тем более что это выбор реальный, а не призрачное кухонное мечтание, о том, что я стал бы героем! Наконец, кто такие эсэсовцы? Надо учитывать, что было два СС и разделять Легион как таковой и СС как организацию. Так, "черный СС" являлся элитнейшей организацией, куда набирали исключительно арийцев, к тому же политически выдержанных. В Легион же брали всех - проводились, в буквальном смысле слова, настоящие зачистки, в ходе которых людей забирали на службу. Легионеры участвовали именно в боевых действиях на фронте, не принимая участия (за редчайшим исключением), в тыловых карательных операциях. Другое дело, что на войне случается всякое. Обязанность солдата - выполнять приказы. Все понимают, какая кара полагается за невыполнение приказа в условиях военного времени..." Тем не менее, Д. Олехнович признал, что "попытка представить легионеров борцами за независимость Латвии некоторыми "завсегдатаями" Сейма, выглядит, мягко говоря, трагически забавно".

...Вряд ли стоит ожидать, что ситуация с легионерами в ближайшие годы кардинально поменяется. Они будут считаться героями на эдаком "полуофициальном" уровне, но всякий раз властям будет "что-то мешать" провести их окончательную героизацию. Например, после того, как в середине 90-х состоялось первое шествие 16 марта, на происходящее обратил внимание Израиль, и под давлением международной общественности данные мероприятия свернули. Однако в 2004-м будущий вождь Национального Союза Райвис Дзинтарс сумел по суду "продавить" возобновление шествий, и с тех пор легионеры вновь торжественно ходят по центру Риги. Но вот получение ими официального статуса "борца за свободу" является маловероятным - ибо слишком уж серьезными имиджевыми издержками чревато это для Латвии.