ИА REGNUM публикует полный текст выступления исполнительного секретаря Международного комитета инициативы "Интернациональная Россия" Романа Газенко на состоявшемся 24 ноября в Институте динамического консерватизма заседании на тему "Приднестровская проблема: история вопроса, современное положение, перспективы. Русский фактор и позиция РФ".

Коллеги! Призываю помнить простую истину: иллюзия - это пустышка, за которую приходится платить очень высокую цену. Когда все переходит в практическую плоскость, нужны, с одной стороны, очень точные дефиниции, а с другой - механизмы. Если мы говорим, что судьба Приднестровья решается в России, то тогда надо быть откровенными с самими собой. Предлагаю исходить из следующей дефиниции: между Приднестровьем и Россией в этом отношении принципиальной разницы нет. И приднестровская будущность, и российская будущность сейчас, к сожалению, определяются монополиями с внешним управлением.

То, что происходило этим летом в Приднестровье и чему я сам был свидетелем как частичный инсайдер избирательного процесса, обнаруживает следующее: все время возникает вопрос, о какой России идет речь. От имени России выступает огромное количество людей, и каждый заявляет, что у него есть в России поддержка. В том числе, это делает и кандидат от Кремля, причем явно передергивая факты. И тишина... Потому что, как сказал господин Калашников, в России политический кризис, в России нет единого центра принятия политических решений. В этом проблема.

Второе. Заявлять о том, что нам надо поддержать любого кандидата, который является выбором приднестровского народа, это еще одна самоиллюзия. До момента вмешательства в избирательный процесс кремлевской администрации, причем грубейшего вмешательства, выборы происходили совершенно по другому сценарию. Кандидат Кремля, господин Каминский - это "товарищ", который в данном случае присягнул тем центрам принятия решений в России (я здесь не хочу называть Дмитрия Медведева, поскольку это было бы смешно), которые воплощают ту же самую политику, которая другим краем бьет по Приднестровью со стороны той же самой Молдавии.

Еще одна иллюзия: не надо уделять столько внимания Молдавии и Румынии, поскольку они не являются субъектами в этих отношениях. Как им щелкнут пальцем, так и будет.

Призываю прислушаться и усилить линию размышлений над тем, что сказал Максим Калашников. Я имею в виду то, что у Соединенных Штатов очень скоро будет не хватать ресурсов на политику, которую они осуществляют, и то, что моновалютной системе в Европе в нынешнем виде осталось существовать по самому оптимистичному сценарию до следующего лета. И тогда не то что вопрос, нужна ли Европе Молдавия, не будет стоять, а произойдет метаморфоза: сначала мы спасаем Грецию, а теперь надо спасать саму Европу.

Когда мы говорим об ответственности России, имея в виду ответственность русского народа, когда мы говорим об ответственности приднестровского руководства, надо помнить, что ответственность без онтологии - это пустышка. Отвечать надо за реализацию какой-то определенной цели. С моей точки зрения, Игорь Смирнов оказался в какой-то степени не готов к нынешнему развитию событий. Как известно, прочность цепи определяется прочностью самого слабого звена. Самым слабым звеном Смирнова оказалась самоуспокоенность. А в политике, как здесь сегодня уже говорил Валентин Фалин, самоуспокоенность недопустима. Смирнов выиграл несколько выборов в качестве отца-основателя нации. У него не было альтернативы не потому, что там был режим, а потому, что это, действительно, было голосование народа. Сейчас, с моей точки зрения, он оказался не готов. Выборы планировались как пейнтбол, а это оказалась настоящая война. Смирнов ошибся с выбором сил и средств избирательной кампании.

Мы с вами понимаем, что с точки зрения русских национальных интересов, с точки зрения обеспечения функции Приднестровья как форпоста России Смирнов - фигура понятная. С другой стороны, есть один очень тонкий момент: мне кажется, что Игорь Николаевич сейчас не учел меняющейся ситуации. Да, в России политический кризис, но тренд уже понятен. Я не беру сейчас абсолютно не к месту сделанное заявление Медведева по поводу Калининграда - понятно, что оно было продиктовано прагматикой (речь о заявлении Медведева о размещении ПРО в Европе, сделанном 23 ноября 2011 года, в котором он дал поручение Минобороны России незамедлительно ввести в боевой состав РЛС в Калининграде, и не исключил возможности развёртывания в Калининградской области ракетного комплекса "Искандер" - прим. ИА REGNUM). Но Владимир Путин, с моей точки зрения, действительно несколько поменял масштабы стратегического мышления: от поставленной задачи комфортного прозябания на территории бывшего Советского Союза к другой задаче, которая опережает рефлекторные действия мировой финансовой и политической элиты, не имеющий представления о том, что делать с собственными кризисами. Путин очень по-русски перенес проблему за линию горизонта. При этом учитывается, что мир поляризуется. В условиях поляризующегося мира занимать позицию в какой-то мере самоизоляции, которая была оправдана, когда с Россией было непонятно, что это такое, сейчас уже нельзя. Надо было успеть "присягнуть знамени". И те, кто понимает специфику этих выборов, видит, что Смирнов эту возможность упустил.

Добавлю также, что в условиях мобилизационного существования приднестровского общества недопустима не только та самоуспокоенность, о которой говорил Валентин Фалин, но и та степень демократизации, которая заложена в действующей приднестровской конституции. Такие полномочия парламента, которые не позволяют президенту в случае часа X моментально ввести чрезвычайное положение, недопустимы. Слишком много демократии. Этот уровень демократии не соответствует текущему внутреннему и внешнеполитическому контексту. Это какой-то идеализм.

И последнее. Когда мы говорим о том, что надо вести информационную войну, рассказывать о Приднестровье, надо отдавать себе отчет в том, что ничего кроме интернета у нас сейчас нет, поскольку в течение года тема Приднестровья в российских электронных СМИ заблокирована как нежелательная.