Вопросы возможной экономической и политической интеграции на постсоветском пространстве в последние несколько месяцев занимают в информационном пространстве России и Белоруссии довольно большое место. По мнению многих аналитиков, подобное связано с одной стороны, с приближением президентских выборов в Российской Федерации, а с другой стороны - с серьезными экономическими проблемами в Республике Беларусь. При этом большинство белорусских аналитиков, почему-то, абсолютно забывают еще одного основного участника интеграционного процесса - Казахстан, отводя ему роль статиста. Однако на наш взгляд, подобное отношение к данной республике абсолютно неправильно.

За последние несколько лет процесс интеграции бывших союзных республик прошел довольно большой путь - от простых заявлений о дружбе и партнерстве, до появления Единого экономического пространства и планов создания Евразийского союза. При этом если в 1990-х и начале 2000-х главным инициатором объединения была Белоруссия, то сегодня эта роль переходит к России и Казахстану. Более того, в Москве, по-видимому, уже окончательно решили отодвинуть Минск на третий план, заменив его Астаной. Ярким подтверждением подобной политики, стало недавнее интервью российского премьера В. Путина трем федеральным каналам. Если внимательно проанализировать ряд его заявлений, то складывается впечатление об абсолютной незначительности белорусского вопроса не только в деле интеграции, но и во всей внешней политике России. Даже при разговоре о проблеме объединения трех государств Путин заявил, что "реальным автором этих предложений и планов был далеко не только я. И не только Россия. На самом деле первый толчок в этом направлении был сделан президентом Казахстана Назарбаевым". Заметьте, ни слова о Белоруссии. Более того, белорусский президент, так долго заявлявший о своей главной роли в деле интеграции, оказался практически статистом во время переговоров: "Я (Путин - Н.Р.), Назарбаев, Лукашенко и тогдашний президент Украины Кучма... мы его дождались и вчетвером разговаривали". Конечно, можно говорить о том, что подобное заявление носит еще и некую эмоциональную окраску, которая должна продемонстрировать отношение российских властей к белорусскому руководству. Однако не стоит забывать, что такой опытный и хитрый политик, как Путин, не говорит ничего просто так, тем более во время запланированного ранее интервью. К тому же, выступая 19 октября на пресс-конференции по итогам заседания Межгосударственного совета ЕврАзЭС и Высшего органа Таможенного союза, российский премьер неоднократно указывал на более высокое положение Казахстана и его президента в интеграционном процессе, называя Назарбаева не только инициатором вхождения в ТС новых членов, но и основным автором Евразийского союза. Белоруссии же досталось лишь небольшая констатация фактов сложности экономического развития и сарказм в отношении статьи белорусского лидера в "Известиях": "меня (Путина - Н.Р.) порадовало, я обратил внимание на некоторые изменения, трансформацию мировоззрения Александра Григорьевича Лукашенко. Я знаю его как убеждённого атеиста. Он там на Библию ссылается... Это, на мой взгляд, очень хороший, позитивный момент...".

В сложившихся сегодня условиях, когда Белоруссия практически потеряла статус одного из главных стратегических партнеров России на постсоветском пространстве, попытки Минска восстановить былую славу выглядят весьма печально. Даже недавняя статья белорусского президента, опубликованное в газете "Известия", не стала политическим событием недели, а напоминала всего лишь комментарии к предыдущей статье Путина. Напомним, что у Лукашенко есть уже опыт обращения к россиянам через СМИ. Так, 28 июля 2010 года он написал открытое обличительное письмо в российскую газету "Правда", в котором со своей точки зрения объяснил истоки российско-белорусской "газовой войны", обвинив при этом российскую сторону в постоянном срыве переговоров по цене на газ. При этом прошлогоднее послание белорусского президента наделало как в России, так и в Белоруссии, куда больше шума, чем нынешнее, что подтверждает тезис о скатывании белорусской вопроса на дно российской политики. На наш взгляд, ее место постепенно занимает Казахстан.

Для Казахстана вопрос об интеграции на постсоветском пространстве играет довольно важную роль. При этом Астане, на наш взгляд, абсолютно не важно, будет ли в подобном объединении Белоруссия, Украина или кто-либо еще. Гораздо важнее сотрудничество с Россией. По мнению ряда экспертов, согласие Казахстана присоединиться к возглавляемому Москвой Таможенному союзу в 2009 году имеет серьезный экономический смысл, обеспечивая стране с 16-миллионным населением доступ к куда большему рынку России. Помимо этого, в Астане надеются, что иностранные инвесторы, сильно сконцентрированные в секторе природных ресурсов Казахстана, проявят больший интерес к производственным предприятиям для диверсификации экономики и отхода ее от нефти и газа. К тому же, сотрудничество двух стран позволит и Москве, и Астане более успешно противостоять растущей экспансии китайских товаров на их рынки. Есть ли место для Белоруссии в подобном экономическом объединении, вопрос весьма спорный.

Для будущего Евразийского союза Минск играет, скорее, роль геополитического, а не серьезного экономического партнера, так как на сегодняшний день Минску особо нечего предложить ни России, ни Казахстану, которые не желают решать белорусские проблемы за счет собственных ресурсов. Подтверждение этому можно найти во все том же интервью Путина: "мы же не говорим о каком-то политическом объединении, о возрождении Советского Союза, да Россия даже и не заинтересована в этом сегодня. Она не заинтересована в том, чтобы брать на себя избыточные риски, нести избыточную нагрузку за те страны, которые по тем или иным причинам в тех или иных областях пока ещё немножко у нас за спиной находятся. Но какую-то часть нагрузки, имея в виду заинтересованность всех, в том числе и России, в расширении этого экономического пространства, мы, посчитав её, готовы будем взять сегодня на себя. Это - что касается наших партнёров в рамках СНГ". Заметьте, последняя часть высказывания российского премьера касается российских партнеров в рамках СНГ, а не только ЕЭП или Таможенного союза, что, на наш взгляд, является стремлением подтолкнуть еще не определившиеся постсоветские республики присоединиться к процессу интеграции. Белоруссия к таким странам, как известно из многолетней позиции Лукашенко, уже не относится. Как и не относится к тем странам, в сближении с которыми заинтересована не только Россия, но и Запад.

Так уж случилось, что последние годы правления президента Лукашенко, статус Белоруссии как страны с высоким потенциалом социально-экономического развития постепенно снижался и в настоящее время практически сошел на нет. В то, что республика сможет в ближайшее время выйти из глубокого экономического пике не верит похоже уже никто, даже сам президент. Это видно из поведения белорусского лидера и его высказываний. Создается впечатление, что Лукашенко если и не растерян, то, по крайней мере, находится в определенном недоумении относительно происходящего в стране. Он видит, что его приказы и пожелания не выполняются не по причине нежелания подчиненных, а в связи с реальными законами экономики, принять которые, в силу определенных обстоятельств, он не в состоянии. Белорусский лидер бросается из одного дела в другое, объезжает колхозы, дает интервью и пресс-конференции, успокаивает свой электорат, ужесточает законы и т.п., но всего это, как оказывается, мало для того, чтобы остановить падение страны в пропасть. Единственной отрадой для Лукашенко должно было стать создание ЕЭП и возможность получать российские энергоносители по сходной для него цене. Однако и здесь, как оказывается, не все так просто. Основными участниками, как Единого экономического пространства, так и возможного Евразийского союза, оказывается, являются Россия и Казахстан, для которых вопрос о дешевых ценах на газ и нефть не являются критическими. Более того, чем выше цена, тем больше доходов получат оба государства. Да и вопрос продажи "Белтрансгаза", похоже, решается не совсем в том ключе, в котором хотелось бы Минску. Вероятность того, что Белоруссия получит возможность положить полученные от "Газпрома" 2,5 млрд. долларов США в золотовалютный резерв не велика, так как Москве проще оставить деньги у себя на счетах в счет будущей и бесперебойной оплаты за газ, чем дарить их Лукашенко.

Определенное несоответствие основных интересов руководства Белоруссии с одной стороны, и России и Казахстана с другой, заставляют белорусского лидера искать любые возможности оставить за Минском некое привилегированное место в будущем образовании. Отсюда и демагогически рассуждения о "братстве двух народов", совместном "гниении в окопах" в годы Великой Отечественной войны, единстве культурно-исторического наследия, дороговизне вступления Белоруссии в ЕЭП (по мнению Лукашенко, из-за этого в стране и начался валютно-финансовый кризис) и т.п. К сожалению, больше, чем статус "бедного родственника", белорусские идеологи так и не смогли предложить Лукашенко для обоснования особой роли Белоруссии в объединительном проекте.

Иное дело Казахстан, который вместо пустословия постепенно превращается в интеграционный полюс будущего ЕЭП. Астана, в отличие от своих партнеров, уже приступила к оптимизации национальных законов: происходит сокращение на 30% лицензий и разрешений (в том числе путем перевода отдельных разрешений на уведомительный порядок), а также перечня контрольно-надзорных функций государственных органов. Помимо этого, средняя цена на большинство видов энергоресурсов в Казахстане минимум на 15% ниже, чем в большинстве российских регионов, ниже транспортные тарифы, а уровень налоговых изъятий в Казахстане всего 29,6% (в России - 46,5%, а в Белоруссии все 80,4%), что естественным образом привлекает в страну российский бизнес. По словам Путина, с начала года уже более 400 российских предприятий переехали в казахскую республику, что позволит им не только сохранить старые связи, но и получить новые рынки сбыта, прежде ориентированные только на Казахстан. Это, в первую очередь, связано с активной внешнеполитической деятельностью Назарбаева: после года успешного председательства в ОБСЕ Астана в этом году возглавила Организацию Исламского сотрудничества (ОИС), что открывает весьма заманчивые перспективы сотрудничества со странами исламского мира всех участников ЕЭП. Белоруссия же, вследствие политики Лукашенко, предложить что-либо подобное на европейском направлении не может, что значительно снижает ее экономическую ценность для партнеров по ЕЭП.

Стремление Казахстана реально сотрудничать и развивать совместную деятельность в рамках самого широкого спектра вопросов, а не только в сфере энергоресурсов, свидетельствует, по мнению председателя правления Сбербанка России Германа Грефа, о том, что "интеграция России и Казахстана значительно более подготовлена. Интеграция с Белоруссией требует еще очень большого объема совместной работы. Если эту работу не провести, то, мне кажется, мы можем получить не всегда тот эффект, который мы ожидаем". Не согласиться с подобным заявлением, на наш взгляд, достаточно сложно.

Исходя из всего вышеизложенного, можно сделать один весьма неутешительный для Белоруссии вывод - страна, имевшая все шансы стать главным политическим и экономическим партнером России не только на постсоветском пространстве, но и на территории всей Европы, вследствие своеобразной многолетней политики ее руководства оказалась на периферии международного сотрудничества. Старые инструменты воздействия, основанные на эмоционально-психологических факторах, сегодня практически полностью утеряли свою эффективность в процессе сотрудничества со всеми экономическими партнерами республики, что свело финансовые возможности режима практически к нулю. Единственно возможным выходом из сложившейся ситуации, на наш взгляд, является скорейшая модернизация социально-экономических законов и приведение их в соответствие с существующим законодательством партнеров по ЕЭП, что позволит Белоруссии вернуть инвестиционную привлекательность не только со стороны стран СНГ, но и европейского бизнес-сообщества. Проще говоря, Белоруссии необходимо догонять далеко ушедший вперед Казахстан, чтобы в будущем иметь возможность разговаривать на равных в процессе формирования Евразийского союза.