Джамиль Гасанлы: 1921: почему турецкая делегация была обижена на руководство Советского Азербайджана?
ИА REGNUM продолжает публикацию серии статей доктора исторических наук, профессора Бакинского государственного университета
В первые дни апреля 1921 года город Эривань вновь перешел в руки большевиков, и Г.Чичерин сообщил послу ангорского правительства в Москве Али Фуад-паше, что, поскольку Армения опять стала советской, пора турецкой армии выполнить условия Московского договора, т.е. отойти к установленным границам (См: Документы внешней политики СССР. Т. IV, М., 1960, С.49). В переписке с турецким послом и другими официальными лицами Г.Чичерин был подчеркнуто вежлив, однако в письмах руководящим работникам советских кавказских республик он не скрывал свои раздражения и не чурался угрожающих фраз в адрес турок. 7 апреля 1921 года наркоминдел писал Буду Мдивани: "Укажите туркам на роковые последствия столкновений и на то, что война с одной из советских республик означала бы войну с нами. Надо во что бы то ни стало избежать этого результата, а для этого необходим немедленный уход турок из Александрополя" (Депеша Г.Чичерина П.Мдивани. 07.04.1921 // Коллекция документов РГАСПИ). В тот же день, 7 апреля Али Фуад-паша выразил Г.Чичерину удовлетворение тем, что с 2 апреля Эривань вновь перешел в руки советов, но повторил, что для обеспечения безопасности восточных границ Турции Гюмри должен оставаться под контролем турок. Далее он добавил, что, как только исчезнет военная опасность со стороны армянской контрреволюции, Гюмри будет освобожден в соответствии с Московским договором (Документы внешней политики СССР. Т. IV, С.49). В те же дни военный министр Турции Февзи Чакмак-паша сделал заявление о том, что в целях сохранения баланса сил турецкие войска еще некоторое время останутся на Кавказе и подчеркнул, что они уйдут из региона только после реализации условий Александропольского договора. Крайне недовольный этим заявлением, Г.Чичерин направил турецкому послу в Москве ноту с напоминанием о том, что право создавать на Кавказе баланс сил является миссией объединенной
Между тем, в соответствии с Московским договором, турецкие войска 16 апреля 1921 года покинули территорию Нахичевани. Одновременно из Анкары поступила директива не спешить с освобождением Гюмри до признания дашнаками своего окончательного поражения и потому турецкие войска продолжали оставаться там вплоть до 23 апреля (См.: Nurcan Toksoy. Revan'da Son Günler. Türk Yönetiminden Ermeni Yönetimine. Ankara, 2007, S.320).
Антисоветское восстание, поднятое в Армении 17 февраля, сами армяне объясняли нерешенностью своих национальных проблем и крахом надежд на Советскую Россию. Дашнаки, захватив власть в Эривани, 18 февраля обратились за помощью к правительству Грузии. А свергнутые армянские большевики бежали туда, откуда пришли - в Дилижан и в азербайджанский уездный город Казах (Сообщение Атабекяна по прямому проводу Г.Орджоникидзе. 25.02.1921 // Коллекция документов РГАСПИ). Первым шагом Эриванского правительства дашнаков стало закрытие представительств советской Армении за рубежом. Одновременно была объявлена незаконной деятельность армянской делегации во главе с А.Бекзадяном, участвовавшей на Московской конференции (Телеграмма Армянского Комитета Спасения Г.Орджоникидзе и Г.Чичерину. 17.03.1921 // Коллекция документов РГАСПИ). Следует заметить, что наспех осуществленная 25 февраля атака Красной Армии на Тифлис и советизация Грузии в большой степени были также обусловлены событиями в Армении. В "Докладной записке", подготовленной уже после подавления восстания в начале апреля, отмечается, что важнейшим условием передачи власти советам было обязательство России "включить в пределы Независимой Советской Республики Армении: всю Эриванскую губернию; Зангезурский уезд и нагорную часть Казахского уезда Елисаветпольской губернии; всю территорию Борчалинского уезда Тифлисской губернии (населенной преимущественно азербайджанцами - Дж.Г.) и юго-восточную часть Карсской области. Армяне сетовали, что ни один из пунктов подписанного между Б.Леграном и армянским советским правительством договора не был выполнен. "Нахичеванский уезд, хотя находился под властью коммунистов, отказался присоединиться к Армении, тяготея то к Азербайджану, то к Турции", и это армянские политические круги также отнесли на счет слабости советской власти (Докладная записка о восстании Армянского народа против Советской власти в Армении. 09.04.1921 // Коллекция документов РГАСПИ).
После подписания Московского договора армяне заявили, что зафиксированная в этом документе линия границы между Турцией и Южным Кавказом ослабляет оборону закавказских республик, а возможности защиты Армении вообще сводит к нулю. В письме, которое армяне направили в ЦК РКП (б), а копии Г.Чичерину и И.Сталину, подчеркивалось, что новые границы поставили Армению в безвыходное положение, а ее центральные города Эривань и Гюмри вообще оказались в приграничной зоне. Но, как ни странно, больше всего в этом документе армян заботили не свои собственные вопросы, а "безопасность Баку". В письме отмечается, что передачей Турции Карса, Карсского плато и Ардагана "оборона Баку, этого жизненного нерва не только Закавказья, но и всей Советской России ставится также в тяжелые условия. Новая граница открывает туркам, в случае войны, большие возможности и перспективы в смысле овладения Баку". Открытие для турок дороги на Баку армяне в большей степени связывали с передачей Нахичевани под протекторат Азербайджана. По их мнению, передача Нахичевани под протекторат Азербайджана открыла туркам два оперативных направления на Баку. Первый из них: Нахичевань - Биченагский перевал - Герус - Шуша - Евлах - Баку; второй: Нахичевань - Ордубад - Худаферинский мост - Евлах - Баку (или же Худаферинский мост - Карабахская степь - Баку). Опасность второго пути армяне видели в том, что он проходит по сплошь мусульманскому району (Письмо в ЦК РКП (б), копия Г.Чичерину и И.Сталину. 1921 // Коллекция документов РГАСПИ). Армянские коммунисты с ехидством называли границы, определенные в Москве, новой брестской границей. Г.Чичерин в письме совпреду в Германии В.Коппу называет Карс ключом к Кавказу, однако передачу Карса и Ардагана туркам объясняет "вынужденной неизбежностью". Он отмечает, что точно так же, как была неизбежной передача Карса и Ардагана туркам, "без предоставления Батума Грузии и Нахичевани Азербайджану, никакой мир с Турцией не был бы возможен" (Письмо Г.Чичерина В.Коппу. 20.03.1921 // Коллекция документов РГАСПИ).
К тому времени, как 8 апреля турецкая делегация достигла Баку, нарком иностранных дел Азербайджана М.Д.Гусейнов получил от Г.Чичерина телефонограмму, запрещающую "Бакинским товарищам" вступать с турками в переговоры без согласования с другими кавказскими республиками. Наркоминдел РСФСР сообщал: "Линия турок заключается в том, чтобы всячески содействовать Азербайджану разыгрывать роль его протектора, сделаться его опекуном, создавать почву, чтобы вмешиваться в его дела и всячески в него присасываться" (Телефонограмма Г.Чичерина М.Д.Гусейнову. 09.04.1921 // Коллекция документов АПД УДП АР). Г.Чичерин предупреждал, чтобы "Кавказские Республики не подписали договоров не запросив нас" (ЦК РКП (б) - Дж.Г.). Тем самым, он доводил до сведения М.Д.Гусейнова решение ЦК от 3 апреля. Г.Чичерин не только инструктировал южнокавказские советские республики, но даже прислал готовый проект договора, который они могли бы совместно подписать с Турцией (Телефонограмма Г.Чичерина М.Д.Гусейнову. 09.04.1921 // Коллекция документов АПД УДП АР).
До 19 апреля турецкая делегация оставалась в Баку, имела несколько встреч с официальными лицами, однако, строго следуя инструкциям Г.Чичерина, азербайджанские делегаты отказывались подписывать какой-либо документ. Наркомат иностранных дел России сильно нервничал из-за затянувшегося пребывания в Баку турецкой делегации. Г.Чичерин усиленно рекомендовал Азербайджану под любым предлогом выпроводить турок из Баку. М.Д.Гусейнов успокаивал наркома иностранных дел РСФСР заверениями, что Азербайджан не допустит над собой чьего-либо протектората, включая Турцию. Кроме предусмотренных по решению правительства нескольких сот тысяч пудов нефтепродуктов, никаких других договоренностей с Турцией в одностороннем порядке подписано не будет. Если требуется создать единый фронт республик Южного Кавказа, то об этом можно [открыто] объявить туркам. Но невозможно предложить туркам покинуть Баку только по той причине, что переговоры пройдут в Тифлисе (Телеграмма М.Д.Гусейнова Г.Чичерину. 12.04.1921 // Коллекция документов АПД УДП АР).
Г.Чичерин очень ревностно воспринимал попытки турецкой стороны продолжить переговоры в Баку. Несмотря на то, что М.Д.Гусейнов 12 апреля заверил, что не будет заключать сепаратных договоров, Г.Чичерин в тот же день по прямому проводу связался с ним, чтобы вновь разъяснить задачи, вытекающие из Московского договора, и напомнить азербайджанскому комиссару, как себя должны вести с Турцией кавказские республики и, в первую очередь, Азербайджан. Г.Чичерин хорошо понимал, что в Московском договоре от 16 марта есть Нахичеванский вопрос и турки захотят получить официальные заверения Азербайджана, что эта земля не перейдет третьей стороне. Попытки турецкой делегации втянуть Азербайджан в переговоры были продиктованы именно этим щепетильным для Москвы обстоятельством. В Анкаре хотели и в будущем видеть Нахичевань неотъемлемой частью Азербайджана, стремились упрочить политический и юридический статус этого края. Но Советская Россия опасалась сепаратного договора между Азербайджаном и Турцией, предпочитая консолидированный договор между республиками Южного Кавказа и Турцией, причем, такой договор, проект которого был разработан в Москве. Об этом документе Г.Чичерин говорил: "В договоре, а если будет несколько, в договорах с Кавказскими Республиками прежде всего не должно быть ничего ограничивающего суверенную власть Кавказских Республик, поэтому всяческие нормы контроля Турции в Армении должны быть безусловно устранены. Точно также недопустимы постановления вроде тех, которые были в проекте договора с Азербайджаном, показанном мне Шахтахтинским, где Турция обязывалась защищать Азербайджан и даже снабжать его вооруженными силами. Всякие формы вмешательства во внутренние дела должны быть безусловно отвергнуты" (Инструкция Наркома иностранных дел Г.Чичерина М.Д.Гусейнову по прямому проводу. 12.04.1921 // Коллекция документов АВП РФ).
Далее в инструкции следуют длительные рассуждения о Батумском вопросе в контексте Московского договора. Затем наркоминдел РСФСР вновь обращается к важной для Баку теме о Нахичевани: "С Арменией и Азербайджаном есть вопрос о Нахичевани. Статья о тройственной Комиссии из Армении, Азербайджана и Турции для уточнения границы в треугольной зоне возникла следующим образом: когда было решено, что Нахичевань переходит под протекторат Азербайджана, турки определяли границу области Нахичевани по Александропольскому договору, то есть отхватывали в пользу Нахичевани южный треугольный кусок Эриванской области. По оплошности военных экспертов без нашего ведома это было принято в специальной комиссии военных экспертов о границе. Поэтому, когда вопрос перешел опять в конференцию, единственно, что мы могли сделать, это опротестовать направление границы в южном треугольном куске. После долгой борьбы было решено, что Комиссия Армении, Азербайджана и Турции окончательно уточнит границу в этой местности. И раньше, когда Шахтахтинский говорил с нами о Нахичевани, он считал крайним пределом Нахичеванской области Волчьи ворота. Между тем, треугольная зона, т.е. южный треугольный кусок Эриванской области, лежит за пределами Волчьих ворот, то есть дальше того, на что претендовал Шахтахтинский. Обсудите предварительно и сообщите, где точно должна проходить, по-вашему, граница между Нахичеваном и Арменией. Надо будет предварительно эту границу установить, чтобы знать, с чем армянские и азербайджанские представители войдут в тройственную комиссию с Турцией" (Инструкция Наркома иностранных дел Г.Чичерина М.Д.Гусейнову по прямому проводу. 12.04.1921 // Коллекция документов АВП РФ).
Касаясь общих вопросов, Г.Чичерин отмечал: турки стремятся разыгрывать роль покровителей мусульман во всех странах и в качестве обоснования своего тезиса напоминал, что турецкая делегация в Москве требовала признать за мусульманами России право эмиграции в Турцию. Он подчеркивал, что Турция будет контролировать "кавказских татар" и рекомендовал во всех случаях считать недопустимым выступление турок в роли "протекторов всех мусульман" (Инструкция Наркома иностранных дел Г.Чичерина М.Д.Гусейнову по прямому проводу. 12.04.1921 // Коллекция документов АВП РФ).
Менторские инструкции Г.Чичерина были безукоризненно учтены: турецкая делегация встретила холодный прием в Баку. Высокопоставленные чины в азербайджанском правительстве под разными предлогами избегали встреч с гостями. Несомненно, это задевало самолюбие турецких дипломатов, и член делегации доктор Рыза Нур позднее в ВНСТ охарактеризовал происходящее в Баку как "оскорбление турецкой делегации" (Türkiye Büyük Millet Meclisi'nin Gizli Celese Zabıtları. Devre: I. C. II. Ankara, 1985, S.229).
Однако, несмотря на все препоны, туркам все же удалось встретиться с главой азербайджанского советского правительства Н.Наримановым и наркомом иностранных дел М.Д.Гусейновым. 14 апреля в присутствии Г.Орджоникидзе (в качестве контролирующего из Москвы) состоялась длительная беседа между М.Д.Гусейновым и Юсуф Кемаль-беем. Отвлекаясь от главных проблем, в угоду Москве М.Д.Гусейнов поинтересовался причинами задержки эвакуации турок из Гюмри. На это Юсуф Кемаль-бей ответил, что имел обширную беседу с Г.Чичериным и даже получил от комиссариата иностранных дел ноту о необходимости освободить Гюмри (Телеграмма М.Д.Гусейнова Чичерину, Леграну, Орахелашвили и Мравяну. Копия Орджоникидзе. 19.04.1921 // Коллекция документов РГАСПИ). В действительности, часто всплывавший в Баку вопрос об освобождении Гюмри в качестве отвлекающего маневра был продиктован установками Москвы. Это вдохновляло присутствовавшего на Бакинских переговорах
Встреча турецкой делегации с Н.Наримановым при участии М.Д.Гусейнова, прошла в сложной обстановке. Турки настаивали на подписании договора с Азербайджаном, но Н.Нариманов попросил уточнить, о каком договоре идет речь? Турецкая сторона объяснила, что "есть необходимость подписать договор и это касается Нахичеванского вопроса. Мы передали Нахичевань под протекторат Азербайджана с тем условием, что это право не будет передано третьей стране. Ведь может наступить такой день, когда под влиянием коммунистических взаимоотношений Азербайджан захочет передать Нахичевань Армении или России. Вот тогда и пригодится наш договор, чтобы удержать Азербайджан в его протекторате над Нахичеванью" (Türküye Büyük Millet Meclisi'nin Gizli Celese Zabıtları. Devre: I. C. II. Ankara, 1985, S.227).
Турки не ошиблись в своих расчетах. Спустя некоторое время, 29 июня 1921 года представитель России на Южном Кавказе Б.Легран уже жаловался Г.Чичерину и Г.Орджоникидзе на то, что Нахичевань ведет себя как независимое государство. Он писал, что признание протектората Азербайджана над Нахичеванью приводит к нежелательным последствиям. По мнению совпреда Б.Леграна, "это не только поклон в направлении исламистской политики. С этим вопросом надо будет познакомиться поближе. Мы очень оторваны от Нахичевани. На днях оттуда вернулся Караев, наркомвоенмор Азербайджана. Он сообщает, что в Нахичевани образован Совнарком и что Нахичеванское правительство имеет определенную склонность рассматривать себя как правительство независимой республики. Должно быть придется в ближайшем будущем туда поехать самому, чтобы на месте ознакомиться с положением" (Письмо Б.Леграна Г.Чичерину и Г.Орджоникидзе. 29.06.1921 // Коллекция документов РГАСПИ).
По ходу переговоров с турками Н.Нариманов, следуя инструкциям Г.Чичерина, заявил: "Мы хотим создать объединение трех республик. В него войдут Азербайджан, Грузия, Армения и, возможно, Дагестан. Затем хотим заключить союз между объединением правительств и Турцией". На вопрос турецкой стороны, против кого же будет направлено это объединение республик, глава правительства Азербайджана Н.Нариманов ответил: против империализма. Когда же Юсуф Кемаль-бей попробовал уточнить, откуда ожидается наступление империализма, Н.Нариманов утверждал, что империализм может явиться отовсюду. Он сказал: "Даже если в России падет Советское правительство, его обязательно сменит империалистическое правительство, тогда заключим союз и против него". Явно недовольная такой мотивацией, турецкая делегация резко заявила, что не уполномочена вести переговоры с несуществующим Кавказским союзом и заключать с ним договор. По ходу беседы доктор Н.Нариманов всячески пытался также уговорить турок отказаться от Александропольского договора (Türkiye Büyük Millet Meclisi'nin Gizli Celese Zabıtları. Devre: I. C. II. Ankara, 1985, S.229).
После столь неопределенных и уклончивых ответов председателя СНК Азербайджана Н.Нариманова, турецкая делегация прервала переговоры и через турецкого посла в Баку Мемдуха Шевкет-бея (в предыдущей статье имя турецкого посла по ошибке было указано Махмуд - Дж.Г.) выразила протест НКИД Азербайджана. Вернувшись в Анкару, член турецкой делегации доктор Рыза Нур даже не скрывал своего разочарования, заявив, что "Азербайджан показал нам нос" (Беседа Ибрагима Абилова с Юсуф Кемаль-беем. 26.01.1922 // Коллекция документов ГА АР). С ним был солидарен и глава турецкой делегации Юсуф Кемаль-бей, назначенный после возвращения из Москвы министром иностранных дел. В беседе с полномочным представителем Азербайджана в Анкаре Ибрагимом Абиловым он не преминул напомнить: "Выезжая в Москву для заключения Договора с РСФСР, мы намерены были проездом заключить договор с Азербайджаном, затем с Грузией, и, наконец, с Арменией. Но в Азербайджане, к нашему сожалению, к этому вопросу отнеслись не так, как мы ожидали" (Беседа Ибрагима Абилова с Юсуф Кемаль-беем. 26.01.1922 // Коллекция документов ГА АР).
Позднее, когда в 1923 году против Н.Нариманова развернулась широкая кампания, в письмах Б.Шахтахтинского в ЦК РКП (б) и лично И.Сталину эти события освещаются в несколько ином свете. Так, Б.Шахтахтинский пишет: "Проездом из Москвы в Ангору турецкая делегация остановилась в Баку, чтобы заключить с нами политический договор. Нужно отметить, что турки делали самые отчаянные усилия заключить с Закреспубликами сепаратные договоры, а в особенности с Азербайджаном, а директива Москвы была такова, что ни о каком сепаратном договоре не могло быть и речи. Нариманов должен был дать туркам ответный визит. Я и Гусейнов подготовили Нариманова и снабдили его всеми необходимыми аргументами дать туркам раз и навсегда понять, что ни о каком сепаратном договоре не может быть и речи, дабы этим облегчить нашу задачу. Каков был наш ужас, когда мы от него же узнали, что [он] дал туркам полное и окончательное согласие на заключение сепаратного договора. Нариманов поставил нас в такое глупое положение, что мы ровно пять дней не могли показаться туркам. Наконец мы заявились к ним, и Юсуф Кемаль сразу повел на нас атаку, и, ссылаясь на полное согласие главы правительства, потребовал заключения сепаратного договора" (Письмо Б.Шахтахтинского в ЦК РКП (б). Август, 1923 // Коллекция документов РГАСПИ).
(Продолжение следует)