В октябре 2012 года в Грузии должны состояться очередные парламентские выборы. Как внутри страны, так и за рубежом, они на постсоветском пространстве, как правило, привлекают меньше внимания, чем президентские. Обычно так было и в Грузии (хотя руководство страны всячески пытается отрицать принадлежность Грузии к постсоветскому пространству).

Но особенность будущих выборов в том, что они пройдут в русле конституционной реформы, осуществленной в Грузии. По этой реформе президент страны фактически перестает быть самой влиятельной и политически "сильной" фигурой во власти. Такой фигурой становится премьер-министр, который избирается и смещается парламентом (хотя процедура выражения недоверия премьер-министру весьма сложная). Таким образом, парламентские выборы становятся по существу определяющими для расстановки сил в руководстве страны.

Нынешняя власть подчеркивает важность этих выборов и тем, что собирается перенести здание парламента из Тбилиси в Кутаиси (Западная Грузия), где строится новый комплекс для функционирования законодательного органа. Не стоит сомневаться, что пропагандистская машина власти во всю силу использует этот факт, как еще одну демонстрацию "возрождения" Грузии, якобы ее превращения в новый Сингапур и т.д. Этим будет задан фон парламентским выборам, как началу "новой эры" и одновременно, продолжению резкого и окончательного разрыва с советской эпохой и постсоветским пространством, чем кичатся Михаил Саакашвили и его соратники.

"Национальное движение", как правящая сила, готовится к этим выборам со всей серьезностью. В ее планах провести их так, чтобы, с одной стороны, для наблюдателей создалось впечатление некой демократичности процедуры и предвыборной кампании в целом, с другой стороны, результат должен быть предсказуем для националов с точностью до 1-2 мандатов.

Пока что не видно принципиальных препятствий для правящей силы достигнуть такого результата. Несмотря на то, что экономическая ситуация в стране сложная, она все же не ухудшается драматически, благодаря внешним вливаниям и перечислениям грузинских эмигрантов, которые переводят на свою родину огромные для маленькой и небогатой республики суммы. Помощь западных стран пока тоже продолжается. И хотя власть периодически устраивает "экзекуции" различным слоям населения, то повышая тарифы (как на проезд в городских маршрутных микроавтобусах), то вводя новые поборы для некоторых сфер предпринимателей, она не теряет контроль над ситуацией. Люди терпят, потому что не видят иного выхода. К тому же кроме кнута, власть иногда бросает и "пряники" - с сентября обычная пенсия повышена на 20 лари (около 12 долл.) и составит 100 лари (60 долл.).

В целом так называемый административный ресурс нынешней власти выглядит солидно и не позволяет предполагать, что у нее будут серьезные проблемы на выборах. Какого-то раскола или брожения в верхах не наблюдается, что было бы свидетельством недовольства западных партнеров нынешним режимом. Вместе с административным ресурсом режим располагает практически полным контролем над СМИ, главным образом, основными телеканалами, формирующими общественное мнение.

А что же оппозиция? Как она готовится к выборам или их возможному бойкоту? Начнем с так называемой конструктивной или умеренной оппозиции. Несколько месяцев назад 6 партий объявили о планах создания некого альянса, который мог бы трансформироваться в будущем в предвыборный блок. Неформальным лидером этой группировки выступают бывший сотрудник органов безопасности, а затем представитель Грузии в ООН Ираклий Аласания и его партия. Своей стратегической целью эти партии объявили привлечение на свою сторону 1 миллиона избирателей. В условиях Грузии это означало бы победу на выборах и завоевание парламентского большинства.

Но может ли "шестерка", как ее называют в Грузии, рассчитывать на реальную конкуренцию с правящей силой? По мнению большинства экспертов, и в этом трудно с ними не согласиться, это объединение, если оно сформируется в предвыборный блок, вряд ли сможет набрать больше 10-15 процентов голосов. Тем более, в условиях грузинской политической системы, где итоги выборов почти всегда предопределены.

Причины сравнительно низкой популярности умеренной оппозиции в Грузии в том, что у нее нет своей широкой опоры в обществе, преданного электората. Общество в Грузии сильно поляризовано и по политическим, и по имущественным разделительным линиям. В Грузии не сложился многочисленный и независимый от правительства средний класс. Как среди власть имущих и богатых, так и среди бедного населения подавляющее большинство составляют либо активные сторонники, либо радикальные противники нынешнего режима. При этом ясно, что зажиточные граждане всячески избегают афиширования своей позиции, если она направлена против власти, так как это чревато "раскулачиванием" и применением других репрессивных мер. О финансировании оппозиции, даже умеренной, без ведома и согласия властей, и речи быть не может.

Умеренных могли бы поддержать прозападно и либерально настроенные слои населения, которые хотят видеть во власти "улучшенного Мишу", то есть, фигуру, похожую на Саакашвили по внешней политике, по ориентации на Запад, но при этом более уравновешенного и менее импульсивного. Однако такая фигура, по всей видимости, была бы лишенной харизмы, что в Грузии резко снижает популярность политика. Поэтому поклонников модели "улучшенного Миши" среди населения Грузии не так много, особенно в регионах.

Об этом свидетельствуют даже депеши из посольства США в Тбилиси, которые отправлялись в Вашингтон. В одной из них описывается беспомощная предвыборная кампания, которую вел И. Аласания. "Согласно опросам, у Аласания высокие показатели, но он второй и далеко отстает от мэра - Гиги Угулава. Нисходящая тенденция Аласания должна быть тревожной для его сторонников. По внутренним опросам "Национального движения", Аласания получает 10%, это лишь половина той поддержки, которая у него была два месяца назад. Аласания стоит перед сложной политической задачей - увеличить рейтинги до солидного показателя и повернуться лицом к избирателям, от ориентированного на внешнюю политику дипломата до сильного кандидата в мэры, у которого есть план, как управлять городом. Пока что Аласания не может это сделать".

При этом на политическом поле все равно расширяется присутствие именно этой умеренной и "конструктивной" оппозиции, которую радикально настроенные граждане и общественные деятели называют карманной. Властям и ее западным покровителям выгодно наличие в политическом спектре таких игроков, поскольку они, с одной стороны, не представляют стратегическую и тактическую угрозу для "царствования" нынешнего режима, а с другой стороны исполняют роль фасада демократической системы.

Нельзя исключать и того, что режиму иногда нужны и радикальные (точнее, псевдорадикальные) "спарринг-партнеры" для того, чтобы показательно расправляться с ними и тем самым в очередной раз запугать общество и упрочить в нем миф всемогущества власти (так произошло, например, после событий в мае этого года). Поэтому, на наш взгляд, радикалы в обозримом будущем не будут полностью вытеснены из политического пространства, так как их на плаву будет скрытно держать сама же власть.

Среди "умеренного" крыла грузинской оппозиции выделяются две силы, которые и поведут борьбу за "почетное второе место" на предстоящих выборах. Это уже упомянутая группировка, во главе которой стоит И. Аласания, и Христианско-демократическая партия Грузии во главе с Георгием Таргамадзе. Обе эти политические силы выступают почти с аналогичных позиций. Например, они полностью поддерживают прозападный курс нынешнего правительства. При этом у Аласания - имидж либерала, а у Таргамадзе - имидж "государственника", ориентированного на сотрудничество с Православной церковью. Хотя во время последних событий вокруг Церкви, когда обсуждалось принятие закона о религиозных организациях, Аласания занял точно такую же позицию, что и Таргамадзе.

Есть признаки того, что формируется еще одна, сравнительно небольшая группировка умеренной оппозиции, которая будет выступать под лозунгами улучшения отношений с Россией. В центре этой группировки находится партия "Свободная Грузия" во главе с К. Кукава. Представители этой партии регулярно совершают визиты в Россию и ведут переговоры о возобновлении грузинского экспорта в эту страну. Они уже достигли некоторых успехов, в частности, глава Роспотребнадзора Онищенко заявил о готовности вести окончательные переговоры о допуске на российские рынки грузинских минеральных вод и вин. Кстати, Саакашвили не раз высказывался в незаинтересованности в этом, так как, по его словам, грузинская продукция уже нашла свои рынки вне России. Если до начала выборов грузинские вина и минеральные воды все же попадут к российским потребителям, упомянутые партии будут использовать это для своей рекламы, так как, несмотря на слова Саакашвили, многие грузинские производители отчаянно нуждаются в огромном российском рынке.

Что касается так называемого радикального фланга грузинской оппозиции, то после жестокого разгона митинга 26 мая этого года там наблюдается затишье. Муж Нино Бурджанадзе (она возглавляла эти акции протеста), находится в бегах, а пресловутое "Представительское народное собрание", которое выставлялось его создателями как чуть ли не альтернативный орган власти, никак не проявляет себя. Среди опубликованных на днях на сайте WikiLeaks материалов о Грузии были и такие, в которых говорилось о нелестных высказываниях грузинских оппозиционеров друг о друге. Правительственные СМИ с удовольствием принялись смаковать детали очередного мини-скандала в рядах оппозиции, однако Бурджанадзе и некоторые другие оппозиционные деятели не поддались на провокации и обещали спокойно и по-дружески разобраться в своих рядах. Тем не менее, пока что не видно какой-либо подготовки "радикалов" к очередным акциям протеста, несмотря на то, что осень традиционно является для Грузии временем подобных выступлений.

В конце августа в Абхазии, признанной Россией независимым государством, прошли президентские выборы. В 2004 году, когда проводились аналогичные выборы, грузинские политики и СМИ подняли ажиотаж, выставляя С. Багапша чуть ли не прогрузинским кандидатом, которого "топит" Москва. Хотя именно во время нахождения Багапша у власти в Абхазии и произошло ее признание Россией. На сей раз также была тенденция увидеть в одном из кандидатов, а именно в А. Анквабе, человека, благосклонно относящегося к налаживанию связей с Грузией. Масло в огонь подобных спекуляций подлило интервью бывшего министра обороны Грузии в начале 90-х годов Т. Китовани, который заявил одному российскому изданию, что Анкваб являлся агентом грузинских спецслужб. Это заявление подхватили противники Анкваба в Абхазии. Тем не менее, "грузинскому агенту" удалось довольно легко выиграть эти выборы уже в первом туре. Наученные горьким опытом с предыдущим "прогрузинским" президентом, грузинские политики и СМИ не стали на этот раз открыто торжествовать, однако высказались в том смысле, что Анкваб если и не пойдет на сближение с Грузией, то продолжит курс на дистанцирование от России, который якобы наблюдался за последние годы при Багапше. Будет ли это так, покажет ближайшее будущее, хотя вероятность того, что Россия допустит снижение своего влияния в стратегически важной для нее республике, весьма мала.

Гурам Шария - спецкор "Третьей Силы", Тбилиси