Последние парламентские выборы в Латвии привели к сокрушительному поражению партии "За права человека в единой Латвии" (ЗаПЧЕЛ), не сумевшей пройти в Сейм нового созыва, и к не менее громкому успеху главного оппонента ЗаПЧЕЛ, "Центра согласия", сумевшего получить четверть депутатских мест. О причинах этого электорального нонсенса говорилось и писалось уже достаточно много, настала пора поговорить и о последствиях.

Вопреки ожиданиям русскоязычных граждан, отдавших свои голоса "Центру согласия", перехода от деклараций к реальным делам в политике ЦС так и не произошло. И, думается мне, дело тут вовсе не в нежелании рядовых членов ЦС изменить жизнь в стране к лучшему: существует как минимум три причины, которые тормозят и будут тормозить деятельность центристского объединения - и в конечном итоге могут стать гибельными для всей партии в целом.

Во-первых, сама тактика сколачивания единой партии из политических образований с разной идеологией и тактикой политической деятельности оказалась на поверку не самым удачным ходом: не успел "Центр Согласия" насладиться плодами своей победы, как из его разномастных рядов началось бегство. Сначала от ЦС отделилась молодежная организация "Единая Латвия", обвинив своих недавних соратников в пренебрежении интересами избирателей (и, как показали дальнейшие события, обвинение это оказалось далеко не голословным). С неменьшим скандалом покинул партию свежеизбранный европарламентарий Александр Мирский, и по сей день продолжается скандал в вентспилсском отделении партии. Неизвестно, в каком составе и в каком качестве пришел бы ЦС к следующим выборам, если бы экс-президент страны Валдис Затлерс не распустил бы парламент.

Во-вторых, политический парадокс заключается в том, что ради единства собственных рядов и целостности политической позиции (а в итоге - успеха) "Центру согласия" просто необходимо было обеспечить присутствие в Сейме... своих оппонентов ЗаПЧЕЛ. Исторически занимая более жесткую позицию в вопросах прав русскоязычного населения Латвии, "пчелы" могли и должны были стать тем радикальным крылом, на фоне которого "поза умиротворения", принятая ЦС, должна была встречать положительные отзывы у латышской части электората. Оставшись без "жесткого крыла" и лишившись возможности списывать решительные действия на долю своих союзников, ЦС в итоге был вынужден вообще отказаться от решительных действий - так, к примеру, было благополучно отложено в "долгий ящик" решение о переименовании скандальной улицы Джохара Дудаева в Риге.

Третья причина недостижения успеха ЦС кроется в изначально неверной тактике общения с остальными игроками латвийского политбомонда. "Ребята, давайте жить дружно" - хорошая установка для посредника, который хочет достичь согласия двух равноправных сторон. Однако если на стороне одной части общества вся мощь государства, а другая может рассчитывать только на себя - то эта установка становится замечательной только для одной стороны и самого посредника.

Желание договариваться в этих условиях является диктатом сильного и, лишь формально облачено в форму договора. Как справедливо отметил в своей статье на портале Русской общины Латвии Владимир Вахтель, "особенно жалко и нелепо выглядит желание договариваться с теми, кто говорит с вами языком ультиматума, - признайте оккупацию и мы, может быть, бросим вам кость".

Несмотря на все эти очевидные недостатки, руководство "Центра Согласия", пренебрегая очевидными сигналами о несостоятельности выбранной тактики и стратегии, продолжает изначально намеченную линию поведения. Более того, из-за отсутствия явного конкурента в лице ЗаПЧЕЛ парламентский состав политического объединения явно расслабился, испытав этакое "головокружение от успехов" - примером чего могут служить последние скандальные голосования ЦС по самым животрепещущим вопросам в латвийском обществе.

Даже отъявленных национал-радикалов удивила (и обрадовала!) позиция ЦС в вопросе ужесточения наказаний за "недостаточное употребление" государственного латышского языка: с похвальным единодушием "согласисты" либо не приняли участия в голосовании, либо проголосовали "за" четырехкратное увеличение штрафов за неупотребление госъязыка. Теперь рядовой работник может быть наказа штрафом в 1000 долларов, а предприниматель - до 4000.

А вот дальше началось непонятное: сначала депутат-"согласист" Валерий Агешин (выступавший, кстати, содокладчиком по скандальному законопректу) попытался оправдаться - дескать, если бы ЦС не поддержал эти поправки, то в итоге нормы закона могли бы стать еще более жесткими. Логика странная, но дальше с ней, логикой, становится еще хуже: спустя буквально несколько дней все тот же Валерий Агешин публично признается - виноваты, лопухнулись, скандальных поправок в общей массе законопроектов... не заметили! Непременно исправим содеянное, подав соответствующие поправки к поправкам.

Поправки "согласисты", конечно, внесли - хотя даже абсолютно несведущему в латвийской политике человеку было ясно, что ничего из этого жеста не выйдет. Так и произошло - поправки были отклонены еще до их рассмотрения по существу.

Как в свое время сказал французский юрист Антуан Буле де ла Мерт, "это хуже преступления - это ошибка". Ошибка, которая показывает пагубность любого соглашательства с воинствующими национал-радикалами и которая может привести не только к потере "Центром согласия" доверия электората, но и к дальнейшему ужесточению государственной латвийской политики в отношении русскоязычной части общества. Тем более, что уроков из происшедшего ЦС, похоже, так и не извлек: не успел еще стихнуть скандал по поводу языковых поправок, как депутаты от "Центра Согласия" умудрились проголосовать и за другие не менее пагубные поправки: теперь жильцов денационализированных домов смогут выселять даже без решения суда, если домовладелец оказался должником. После поддержки такого откровенно антинародного закона даже самые твердые сторонники ЦС стали сомневаться - являются ли эти "ошибки" обычным головокружением от достигнутых успехов или же "ошибочные" голосования являются продолжением тактики ЦС "уступки в обмен на власть"?