Вражда, вспыхнувшая между Литвой и Латвией на почве экономических недоразумений, была полной неожиданностью для почитателей балтийских республик. Целое десятилетие эти страны демонстрировали уникальное образцовое единство и тем создали себе имидж некоторого "целого" - как в экономической, так и в политическом смысле.

Что же произошло на самом деле? Что скрывается за "войной свиней"? Чем объяснить вспышку эмоций, которые, вслед за предпринимателями и чиновниками низшего ранга, продемонстрировали с обеих сторон и высшие руководители обеих стран (президент Латвии Вайра Вике-Фрейберга отказалась от давно запланированного визита в Вильнюс на празднование коронации Миндаугаса, а председатель литовского сейма Артурас Паулаускас почти одновременно ответил отказом на приглашение приехать на празднование юбилея латышского парламента)?

В Литве по этому поводу имеются различные мнения. Если мы присмотримся более внимательно, то увидим, что "война свиней" - лишь самое громкое недоразумение между предпринимателями Литвы и властями Латвии (вот конкретные цифры: в 2003 г. Латвия уменьшила квоты для Литвы на свинину - до 254,4 тонн в год, на субпродукты - до 6,6 тонн в год. Сравним с экспортом литовской свинины в Латвию в 2002 г.: 1861 тонна. То есть экспорт уменьшен сразу в 7 раз). За ней стоят и резко уменьшенные квоты на экспорт литовской муки (Латвия отменила автоматическую, по договору, лицензию на ввоз 3000 тонн пшеничной и 1000 тонн ржаной муки из Литвы), и закрытие пунктов санитарного контроля на двух пограничных пунктах, что автоматически (еще "до квот") уменьшило ввоз литовского мяса. Как сообщила ведущая газета Литвы Lietuvos rytas, неприятности - даже угрозы со стороны министра сельского хозяйства Латвии добиться закрытия магазинов - имел и "VP Market", крупнейшая сеть литовских супермаркетов, захватившая на сегодня немалую часть рынка Латвии (а самое главное - быстро расширяющая свое влияние). Предприниматели Литвы постоянно жалуются на "неблагоприятную" атмосферу, которую им создают латышские власти.

Однако так не было всегда. Сложности у литовского бизнеса в Латвии начались тогда, когда он стал слишком "давить" на интересы латвийских предпринимателей и производителей, вытесняя их, "в честной конкурентной борьбе", путем введения более низких цен, со своего собственного рынка.

Обратимся к фактам. В 1996 г. в списке стран, куда импортировалась литовская продукция, Латвия занимала всего лишь четвертое место. В 1997 г. - Латвия на пятом месте. Всего 9 % литовского экспорта пересекало латвийскую границу. Остальной экспорт плыл, большей частью, в Россию и страны СНГ. Тогда именно мы и имели "образцовое единство" балтийских стран. Если просмотреть литовские газеты за те годы, вы практически не найдете враждебных чувств к латышам, скорее - дружеское расположение, понимание, что у прибалтийских стран одни проблемы, одна цель, готовность "держаться вместе".

Ситуация в корне изменилась после российского дефолта. В результате потери "восточного" рынка литовский бизнес испытал шоковое состояние. Нужно было срочно переориентироваться "на Запад". Однако западноевропейский рынок, как и рынок американский, - крепкий орешек: найти там нишу было очень сложно, да к тому же это требовало времени (сегодня литовцы могут праздновать победу и здесь: еще никогда их бизнес не зависел так мало от финансовой и экономической ситуации в России и в СНГ, как теперь). Нужно было также знать тамошние законы и "правила игры". В то же время политические и экономические, законодательные процессы в Латвии - удивительным образом напоминали литовскую действительность. С другой стороны - латвийский лат был несравнимо более надежной валютой, чем только что потерявший триста процентов своей стоимости российский рубль.

В результате уже в 2000 г. Латвия становится первой страной в списке стран, куда поступает литовский экспорт. Уже тогда прошла генеральная репетиция "войны свиней": не в таком масштабе, как сегодня, но латыши попытались ограничивать экспорт литовской продукции. Но главный "удар" литовцы нанесли латышам на их территории в 2002 г., когда Латвия стала и первой страной, куда больше всего было вложено литовских инвестиций. То есть речь уже стала идти не только об экспорте продукции, но и об интенсивной скупке недвижимости, строительстве собственных зданий и создании частных предприятий уже на латвийской территории (и здесь примером, конечно, может служить "VP Market", который стал открывать по всей стране большие и маленькие супермаркеты, проникая в самые отдаленные уголки соседней страны).

Однако разве такая активность предпринимателей из соседней страны не должна вызывать и положительную реакцию? Создаются новые рабочие места, покупатели имеют возможность приобретать качественную продукцию по выгодным ценам (логично, что в среде "рядовых" жителей Латвии, далеких от политических и экономических баталий, во время "войны свиней" было заметно беспокойство по поводу подорожания мяса в результате навязанного государством снижения конкуренции на рынке)...

И тут напрашивается несколько объяснений ситуации. Одни литовские аналитики выдвигают версию "передреферендного синдрома", когда власти вынуждены заигрывать с крестьянами, переживая за результаты народного волеизъявления. Напомним, что в то время, как Литва уже благополучно прошла испытание, Латвию и Эстонию оно ожидает только осенью. В Литве тоже переживали за "голоса деревни" и делали шаги, чтобы успокоить производителей сельхозпродукции.

Однако такое объяснение кажется все же поверхностным. Другие аналитики копают глубже. Невооруженным глазом заметно, что в "войне свиней" столкнулись не предприниматели Литвы и предприниматели Латвии (в таком случае они бы решали спор в конкурентной борьбе), а две неравные и с разных сфер силы: предприниматели Литвы и латвийское государство, которое ударило "законами" по литовскому частному экспорту (и в каком-то смысле по литовским инвестициям в Латвию в целом). А почему интересы латвийского бизнесмена так активно защищает государство? Даже несмотря на подписанный им же трехсторонний договор с государствами Литвы и Эстонии о свободной экономической зоне: согласно которому - а тем более имея в виду перспективу единого экономического пространства в составе ЕС - оно бы не должно было принимать "антидемпинговых" законов?

А потому, что, по довольно распространенной в кругу литовских знатоков Латвии версии, в Латвии капитал коррумпировал государственные структуры. Государство используется латвийским бизнесом как инструмент в конкурентной борьбе с иностранным товаром. Причем эта схема взята на прокат у России и стран СНГ. Однако встает следующий вопрос: а почему в Литве нет похожей ситуации (литовское государство "законодательно" никак не защитило своих предпринимателей в торговой войне с соседями, ограничившись словами о возможном введении "ответных мер": впрочем, глава МИД Литвы и эти слова отказался подтвердить)? А потому, что основной бизнес в Латвии делается русскими (русскоязычными), которые принесли в латвийскую атмосферу свой "восточный" дух и метод (в Литве бизнес в целом контролируется коренными литовцами).

Так ли это? По определенным оценкам, русскоязычных предпринимателей в Латвии на самом деле имеется больше, чем коренных латышей. И уж по крайней мере по силе влияния они чаще всего превышают "латышский элемент". Теперь обратимся к статистике, касающейся коррупции. В 1999 г. "Transperancy International" оценивал индекс коррупции в Латвии как 3,4, в Литве - 3,8 и в Эстонии - 5,7. Соответственно в списке стран, составленном с учетом их коррумпированности, Латвия занимала 58 место, Литва 50, а Эстония - 27. А вот данные через год: в 2000 г. Латвия на 57 месте, Литва уже на 43, а Эстония удерживает 27 место. В 2001 г. Латвия деградирует: 59 место, Литва делает прыжок и попадает в сорок первых стран - 38 место, Эстония - удерживается в тридцатке наименее коррумпированных стран: 27 место. Наконец в 2002 г. у Латвии небольшое улучшение позиции, однако она все еще 52-я по коррумпированности, Литва улучшает свое положение на 2 пункта и становится 36-й, Эстония - 29-я в рейтинге.

Эта статистика косвенно говорит в пользу вышеприведенной версии о коррупции в Латвии как скрытой причине "антидемпинговых" и ему подобных законодательных шагов латышских государственных властей. Однако другой источник, исследование Мирового банка, делает картину еще более очевидной. В 2000 г. он определил уровень коррупции стран по двум категориям: "административная коррупция" и "индекс завладения государством". Первое означает, что предприниматели дают взятки чиновникам, которые существующие законы применяют на выгодных им условиях (трактуя их по-своему, искривляя их смысл). Второе означает, что частный бизнес завладевает государственными органами, которые принимают им необходимые законы: при этом частный капитал входит в тесный контакт с госчиновниками и политиками, добиваясь принятия официальных законодательных актов, охраняющих их монополию, привилегированное положение на рынке и т.п. Таким образом им нет особой надобности давать взятки "на местах". Именно так, по мнению Мирового банка, действует бизнес в России и в странах СНГ. Так вот по первой, гораздо менее важной, категории у Латвии положение лучше, чем у Литвы: в Латвии на взятки мелким чиновникам предприниматель отдает меньше 1,5 % годового дохода, а в Литве - около 2 % (для сравнения в России чуть меньше 3 %, на Украине больше 4 %). Кстати здесь Латвия обгоняет даже Эстонию, у которой - больше 1,5 %.

Зато в более "грозной" категории, учитывающей "индекс овладения государством", Латвия находится в числе наиболее коррумпированных стран, наравне с Россией, Украиной, Киргизией и Болгарией. "Индекс завладения государством" у Литвы составляет 12 (у Эстонии 10). Зато у Латвии он - целых 30 пунктов. За отметку 30 переходят Россия и Украина. Даже у Румынии он всего лишь чуть больше 20. Самый маленький индекс среди посткоммунистических стран - меньше 10 - у Словении и Венгрии.

Отсюда делается вывод, что латышское государство во многом "управляется" местным частным капиталом, который устраивает, через государственные структуры, такие законы, которые помогают ему, капиталу, валить конкурентов не в честной борьбе на рынке, а, можно сказать, "по-советски", прикрываясь, по сути, государственным управлением рынка. В пользу этой версии говорит и тот факт, что действия латвийской стороны на самом деле выглядят очень уж алогичными: во-первых, они вступают в кричащее противоречие с договором о свободной торговле между тремя балтийскими странами. Во-вторых, они не соответствуют духу Европейского Союза, членом которого Латвия собирается стать с 1 мая 2004 г. Наконец, они вредят имеющему давние традиции установившемуся духу добрососедства, солидарности с литовцами и эстонцами (напомним, что "антидемпинговые" меры были предприняты не только по отношению к Литве, они коснулись и Эстонии). Нелогичным также выглядит и подобный шаг в преддверии членства в ЕС, которое автоматически ликвидирует все эти законы и постановления, вводящие квоты и другие ограничения, поскольку любые антидемпинговые меры внутри ЕС невозможны. Наконец, никто не думает про потери латвийского потребителя, которому, закрывая границу, навязывают латвийский продукт, лишая возможности выбирать качество и цену.

С другой стороны, латвийская сторона говорит о благородной стороне дела: защитить "национальный рынок", "национального производителя", жалеет местного фермера, который из-за ввезенного мяса не может продать им произведенное. После введения квот и таможенных пошлин, цена на закупки мяса, как известно, в Латвии возросла. В ход идут также национальные чувство и комплексы, задетое национальное самолюбие. Однако в Литве считают, что и этот момент может раздуваться специально, чтобы громкими словами прикрыть не очень благородную суть дела.

Правда, в последние недели Латвия пошла на уступки Латвии и Эстонии, несколько увеличив квоты. Но пока лишь на словах, поскольку речь идет всего лишь о предложениях министерства сельского хозяйства, по поводу которых еще должно пройти совещание с местными производителями, а также должны принять решение высшие этажи власти.

Что касается литовской стороны, то литовские предприниматели не перестают жаловаться на "плохое" отношение к себе латвийского чиновника (на эту тему печатает постоянно статьи Lietuvos rytas). А литовские верхи уже заявили, что экономической войны с Латвией не будет (значит ли это, что литовский капитал не сумел "овладеть государством" в той степени, как латвийский?). На этом фоне также символичной выглядит вспышка громких "антикоррупционных" скандалов в Литве, затронувших верхи государственной власти, в то время как в Латвии о подобном широком фронте борьбы с коррупцией пока не слышно.

Как бы там ни было, Литва, на взгляд большинства литовских аналитиков, может оказаться в конечном итоге в выигрыше, поскольку у нее в руках реальная сила - изворотливость, умение приспособиться и в то же время агрессивность литовского капитала (что не скажешь о капитале латвийском, чья сила очень слабо ощущается в Литве). Козырь же латвийского предпринимателя - его защищающее государство (в силу ли коррумпированности или в силу национального сентиментализма, не так уже важно) - битый: менее, чем через год, внутри ЕС начнется война не по правилам, установленным госчиновниками из Риги, а по правилам свободного рынка, установленными чиновниками из Брюсселя. И тогда не пограничник, а только лучшее качество при меньшей цене смогут остановить литовскую свинину на пути к латышскому потребителю.