26 апреля, стоя на земле, которая когда-то называлась "зараженной зоной", да и теперь зовется "чернобыльской", хоть и находится далеко от опустевшего, горестно памятного украинского местечка, Александр Лукашенко объявил журналистам о начале заключительного этапа в борьбе с последствиями крупнейшей атомной катастрофы за всю историю человечества. По крайней мере, на белорусской территории.

Фукусима-1 даже по прошествии месяца, полного головотяпства, неразберихи и преступной медлительности, что были проявлены японскими властями, все же не дотягивает до масштабов Чернобыля. С этим согласна МАГАТЭ (возглавляемая ныне японцем), с запозданием присвоившая "ядерному цунами" значение, лишь на один уровень отстающее от чернобыльского. Впрочем, сей уровень - настоящая пропасть, все еще разделяющая две последние ядерные катастрофы. Фукусима по количеству атомной "грязи" пока составляет лишь 10% от Чернобыля. И слава Богу!

Не дотягивает она и по степени реагирования, т.е. по степени того напряжения, с которым тогдашнее советские руководители (имеется в виду союзное правительство, военные, академия наук, и, конечно же, местные органы) буквально набросились на ликвидацию сначала самой аварии (природа которой до сих пор еще не до конца ясна), а потом и ее последствий. И по степени героизма, который тогда проявили и русские, и украинцы, и белорусы, и представители других национальностей Советского союза, нынешняя Фукусима тоже далеко позади. Кстати, привезенные тогда же к разрушенному 4-му энергоблоку японские роботы так и не смогли заработать, а вот наши люди, из плоти и крови - смогли. Прав был Маяковский: гвозди бы делать из этих людей! И Горбачев сделал все, от него зависящее (а зависело от него тогда немало), чтобы они со всем их героизмом все-таки стали "гвоздями", но... в крышку гроба великой страны. И не вина, а беда простых советских тружеников, - ученых, военных, рабочих, руководителей среднего звена, - что в то самое время, когда они порой ценою собственных жизней "латали" атомную пробоину в корпусе их общего корабля, где-то наверху, в капитанской рубке чьи-то извращенные умы уже искали наикротчайший путь к рифам. Так что Фукусима не дотягивает не только по радиационному, но и по политическому фону! Если тогда Чернобылем воспользовались все, кому не лень, - от внутренних врагов советской власти, комфортно окопавшихся в ее же высших эшелонах, до внешних и вполне откровенных западных антисоветчиков, - то Японию нынче никто не хочет ни идеологически "взрывать", ни "расщеплять" территориально. Теперь, после развала СССР, все знают - подобные геополитические землетрясения никогда не обходятся без последствий. Так зачем же усугублять и без того плачевное положение?

Памятуя о политической составляющей чернобыльской трагедии, о ее воздействии на массовое сознание, Лукашенко, вероятно, и объявил этими днями о начале нового и заключительного этапа в ликвидации ее последствий. И хотя слова эти белорусским "батькой" не были произнесены вслух, но смыл его речи на уже цветущей норовлянской земле сводится к следующему призыву: "Мы, белорусы, должны, наконец-таки преодолеть чернобыльский синдром!". Это крайне важно для общества, это крайне важно для власти, да и для всей страны, последние три года потратившей немало сил на преодоление изоляции со стороны Запада, потерпевшей на этом пути вполне закономерное фиаско и теперь нуждающейся в "глотке свежего воздуха" - в каком-то новом, вселяющем оптимизм проекте. Таким проектом - и одновременно зримым актом преодоления "чернобыльского синдрома" - должно стать строительство белорусской атомной электростанции.

Вообще, преодоление любым обществом своих страхов, комплексов, а тем более не благоприобретенных синдромов - всегда мощный стимул к саморазвитию. Это как выздоровление, как возвращение на столбовую дорогу истории - всегда влечет за собой консолидацию общества, рост его оптимизма и, как следствие, - креативности. Причем, креатив сей не обязательно должен оказаться позитивным для окружающих, но обязательно - для самого общества. Проще говоря, если у общества не все ясно с целью развития, если оно находится на перепутье, то преодоление какого-либо общего синдрома - это уже цель. И не воспользоваться ею политически для консолидации общества - просто глупо!

Под лозунги о преодолении "вьетнамского синдрома" - спустя 15 лет после того, как этот комплекс возник в американском обществе - пришел к власти Рональд Рейган. И боюсь, историки 21-го века запишут его чуть ли вторым великим президентом США за весь 20-й век - естественно, после Франклина Делано Рузвельта. А может статься, и впереди! Потому что победа над "великой депрессией" и Гитлером все же не были победой над идеологическим противником, а еще неизвестно, что же сочтут современные американские историографы важнее для американской же нации...

Конечно, у белорусов нынче несколько иные проблемы. Им бы побыстрее и как можно безболезненней преодолеть ту экономическую "менопаузу", которая возникла - и вполне неизбежно - буквально на пару-тройку месяцев, пока не "притрутся" торгово-производственные циклы внутри только-только заработавшего Таможенного союза Трех. Дело в том, что Белоруссия подошла к этому моменту не в самой лучшей форме - с возросшим в 3 раза дефицитом торгового баланса, а, как все знают, от устранения таможенных барьеров всегда больше выигрывает тот, кто больше продает, чем покупает. У Белоруссии, бывшего "сборочного цеха" 2-й экономики мира, есть для этого все потенциальные возможности. Но и устранение дефицита, до сих пор так и не устраненного за все 20 лет независимости и возросшего как раз в последние два года, когда шла усиленная переориентация белорусских поставок на Запад, возможно только в рамках ЕЭП, для которого Таможенный союз - лишь порог, ступенька в процветание. Именно в рамках Единого экономического пространства Белоруссии, России и Казахстана белорусская промышленность получит доступ к мощным инвестиционным кластерам, а затем начнет поступательно расти и увеличивать свой экспортный потенциал. И этот процесс неукоснительно потребует возросших энергетических ресурсов. Причем, в первую очередь электричества...получаемого от запланированной белорусской АЭС!

Такова перспектива, которая станет возможна как раз с преодолением белорусским обществом "чернобыльского синдрома". А для того, чтобы синдром этот больше никогда не возник, нужно одно - чтобы и в атомной энергетике, и в политике принимались только лучшие решения!