Политические процессы в Закавказье, получившие мощнейший импульс в августе 2008 года, демонстрируют серьезный конфликтный потенциал и тенденцию к ассиметричному развитию с самого первого месяца нового 2011 года. Происходит это от того, что в ходе пятидневной российско-грузинской войны не были даны ответы на ключевые региональные вопросы. Признание Россией независимости Абхазии и Южной Осетии не стало и не могло стать логическим и окончательным завершением грузино-абхазского и грузино-осетинского конфликтов для мировых центров силы - США, ЕС и Китая, региональных тяжеловесов - Турции и Ирана, и соседей Грузии по региону - Азербайджана и Армении.

Ни одна из указанных стран не поддержала Россию в ее решении. Пожалуй, именно в этом принципиальное отличие указанных проблем от косовской, получившей после войны и признания со стороны США, стран ЕС и нескольких десятков других государств отложенное во времени, но принципиальное и окончательное политическое урегулирование, которое не решается оспорить даже расчленённая Сербия.

Более того, военный метод решения проблем с Грузией, который вынужденно применила в августе 2008 года Россия, породил среди государств Черноморско-Каспийского региона массу вопросов и претензий. Например, о праве на аналогичное решение нагорно-карабахской проблемы активно заявил Азербайджан. В свою очередь, Армения укрепилась в сознании того очевидного факта, что только адекватная сила может позволить ей удержать статус-кво, а значит и контроль над НКР.

Вставшие перед всеми после грузино-российской войны вопросы требовали решения и сулили новые, доселе недосягаемые выгоды для США. Вашингтон резко принялся мирить Армению с Турцией, чтобы добиться разблокирования границы и сухопутного доступа в регион. Турция и Иран, в свою очередь активизировали конкуренцию за влияние в Азербайджане, который активно старалась перетянуть на свою сторону Москва. Публичный провал армяно-турецкого переговорного процесса не остановил эти тенденции. Наоборот, он их лишь активизировал, но уже в непубличном формате. Участники теперь уже подковерной, "тихой" дипломатии, как очень метко и честно назвал ее президент Турции Абдулла Гюль, окончательно убедились в том, что проблематика Кавказа являет собой клубок взаимосвязанных проблем. Попытка решения одной из них влечет цепную реакцию и обязательное столкновение интересов десятка игроков в обширном регионе от Средней Азии до Ближнего Востока и Балкан.

Идет очень тонкая игра с высочайшими ставками. Ее участникам приходится учитывать весь комплекс существующих вопросов, связей, возможных и невозможных закулисных договоренностей, существующих интересов и перспективных проектов. Уже никто не говорит, что нагорно-карабахская проблема не связана с армяно-турецкими отношениями. Турция прямо заявила, что эти вопросы должны решаться в комплексе. Уже очевидно, что Грузия не оказалась после войны на задворках международной политической системы, а при активной поддержке западных кураторов небезуспешно клеит России ярлык "оккупанта" и кроит Кавказ по своему лекалу. Уже совершенно понятно, что в случае новой войны в Нагорном Карабахе, Россия будет лишена оперативного маневра, а позиция Грузии приобретет для Армении жизненно важный характер. Практически не вызывает сомнений желание Ирана расшатать политическую систему Азербайджана (выступления исламистов в Баку и других азербайджанских городах), предвидя неминуемое укрепление военно-политических позиций США в этой стране. И столь же бесспорна причина активности Запада - это карт-бланш в Туркмении и ставшая явной перспектива реализации проекта NABUCCO. Для России потеря инициативы в Закавказье сопряжена с прогрессирующим нарастанием рисков на Северном Кавказе. И вклад Грузии в достижение этой цели бесспорен, ярким свидетельством чему стали откровения дагестанцев, воспользовавшихся соответствующим указом Саакашвили и отправившихся на хадж в Мекку транзитом через Грузию.

Запутанную паутину текущих политико-дипломатических маневров можно выявить, наблюдая за визитами высших должностных лиц стран региона. 24 января в Москве состоятся первые в этом году переговоры по карабахской проблематике с участием министров иностранных дел Азербайджана, Армении и России. За несколько дней до этого глава МИД РФ Сергей Лавров побывал в Турции (тень Анкары над карабахским процессом нависала на всем протяжении 2009-2010 годов). Главы МИД Армении и Азербайджана прибудут в Москву под впечатлением переговоров с их грузинским коллегой Григолом Вашадзе, который с 20 до 23 января совершил челночные визиты в Ереван и Баку. В поездке в армянскую столицу Вашадзе составил компанию своему шефу - президенту Грузии Михаилу Саакашвили, который был удостоен руководством Армении весьма теплого приема. За несколько дней до Вашадзе в Баку побывал глава Еврокомиссии Жозе Мануэл Баррозу, подтвердивший всю серьезность планов Запада в отношении закавказского транзитного коридора. Президент Армении Серж Саргсян в этот период предпринял турне на Кипр и в Грецию, откуда обрушился с критикой в адрес Турции, создав иллюзию армяно-греческого союза. В Анкаре состоялись переговоры по иранской ядерной программе, разбившиеся, как и следовало ожидать, о глухую оборону Тегерана.

Весь этот калейдоскоп событий не должен и не может отвлечь внимание наблюдателей от главной ставки. А она сделана давно, но побочные обстоятельства мешают ей сыграть. Закавказье мыслилось и остается в планах Запада - безопасным транспортно-коммуникационным коридором, связывающим Среднюю Азию и Каспийский регион с Европой. Парадоксально, но августовская война лишь ускорила осуществление этого проекта, поскольку обозначила максимальную линию доступа России в регион. Новые военные базы РФ в Абхазии и Южной Осетии не могут заменить по своей стратегической значимости выведенные ею базы в Ахалкалаки и Батуми, являющиеся узловыми пунктами грузинского коридора.

Все еще актуальные факторы риска для конструкторов коридора - конфликт в Нагорном Карабахе и непредсказуемый Иран. Собственно вокруг этих двух проблем и идут активные маневры. Влияние России в карабахском процессе огромно только по той простой причине, что она сохранила свои военно-политические позиции в Армении. Инициированный американцами процесс примирения Армении с Турцией был призван ослабить именно эту ключевую точку опоры. Однако он провалился. Попытки Москвы обеспечить сопоставимый с Арменией уровень отношений с Азербайджаном, создав некий баланс в этом треугольнике, обречены, поскольку лишены сопутствующих рычагов влияния на Баку и не подкреплены внятными экономическими или же военными позициями.

Возможная новая война в Карабахе нарушит всю "коридорную логику", подорвет гарантии безопасности Баку-Тбилиси-Джейхана и ключевого отрезка NABUCCO - Баку-Тбилиси-Эрзрума, ожидающего к 2015 году туркменский газ. В данном контексте следовало бы развить мысль о том, кому может быть выгоден удар по транзитным трубопроводам на азербайджанской территории, который перманентно грозятся произвести армянские военные в случае попытки блицкрига с азербайджанской стороны. С другой стороны, нельзя не заметить и то, на кого возложена вся полнота ответственности за такой сценарий. В обоих случаях речь идет о России, которая, безусловно, не заинтересована в укреплении гарантий безопасности транзитного коридора "Восток-Запад", но при этом ограничила свой доступ туда с севера, а теперь и создает гарантии его безопасности с юга. И небезуспешно, о чем свидетельствует подписанная президентом РФ Дмитрием Медведевым Майендорфская декларация.

Из сказанного может возникнуть ложное впечатление, что новая война в Нагорном Карабахе может принести России стратегические дивиденды при потере некоторой части международного политического имиджа. Но это совершенно не так. Новая война в Закавказье приведет к катастрофе регионального масштаба и вновь актуализирует абхазский и осетинский очаги с перспективой разбалансировки ситуации на всем Северном Кавказе. Более того, на этот раз прогнозами о новой холодной войне дело не закончится. В военные действия неминуемо будет втянута Турция, подписавшая с Азербайджаном военно-политический договор о взаимопомощи, сравнимый по своему значению с аналогичным армяно-российским документом. Именно с учетом этих обстоятельств можно с высокой долей уверенности полагать, что после войны в Южной Осетии политика России в карабахском, впрочем, как и приднестровском вопросах носит характер вынужденный и лишенный альтернативных, не чреватых серьезнейшими последствиями, вариантов.

Очевидно, это понимают и все остальные участники указанных процессов. Для России вырисовывается необходимость дальнейшей заморозки карабахского процесса. Однако данная задача представляется трудновыполнимой, в первую очередь, из-за экономической ситуации, в которой оказалась Армения. Обеспечение экономического и военного паритета с Азербайджаном требует год от года новых усилий. Недоумение, которое высказывали армянские политологические круги в связи с досрочной пролонгацией срока дислокации российской военной базы в Гюмри, в сложившейся ситуации, выглядит, как минимум, неадекватным. На самом деле, это был действенный шаг по наращиванию военного потенциала Армении и срока действия российских гарантий на десятилетия вперед.

Но и вместе с тем это был сигнал о том, что на большее Армения в случае быстрого возобновления войны рассчитывать от России не может. Понимая это, Армения спешит заручиться дополнительными гарантиями "третьего", наиболее непредсказуемого, но при этом наиболее важного игрока - Грузии, довершающей, между прочим, демонтаж жизненно важного для Армении коридора "Север-Юг". Разговоры о возможности передачи газопровода Моздок-Тбилиси азербайджанской госнефтекомпании и планах его использования для прокачки азербайджанского газа к грузинским портам не возникли на пустом месте. Это мощнейший элемент шантажа Армении и России. Значение этих разговоров для Еревана выше, чем прогнозы о предстоящей продаже C-300 Азербайджану. Вряд ли здесь забыли, кто именно в свое время помешал российскому "Газпрому" приватизировать эту трубу. Наверняка тот, кто сегодня допускает его передачу Азербайджану!

"Да здравствует безопасная Армения. Да здравствует безопасная Грузия" - провозгласил президент Армении Серж Саргсян, выступая на днях в Ереване рядом с Саакашвили. И он был совершенно искренен, поскольку в случае срыва ситуации в Карабахе в военное русло, "небезопасная" Грузия подорвет тылы и похоронит всякую надежду армян на победу. А кто может подорвать безопасность Грузии - общеизвестно. Как уже было отмечено выше, Россия на данном этапе выполняет иную работу - она повышает эту безопасность, хотя и вынужденно.

Таким образом, для Еревана, отдающего себе отчет в неизбежности коллапса коридора обеспечения "Север-Юг", остается уповать на гарантии Саакашвили и лелеять надежду на присоединение к живительному коридору Восток-Запад. И здесь вопрос номер один - полномочен ли Михаил Саакашвили регулировать такие вопросы? Необходимо констатировать - безопасность и функции транзитного коридора определяются не той страной, по территории которой он пролегает, а поставщиком и потребителем транзитного продукта - в данном случае Азербайджаном и Турцией. Здесь стоит вспомнить, как в результате грамотной координации действий и невзирая на усилия Запада, Баку и Анкара "похоронили" Цюрихские протоколы.

Напрашивается следующий вывод: даже если усилия Вашингтона и Брюсселя приведут к выводу России из региона и запуску NABUCCO, Баку и Анкара продолжат свою долгосрочную стратегию по изоляции Армении вплоть до полной ее капитуляции. Более того, ультиматум Баку - "NABUCCO в обмен на Карабах" будет звучать тем отчетливее, чем ближе завершение стройки века - газопровода "Восток-Запад" - в Туркмении.