1. Автор данного материала ранее в коллективном монографическом исследовании (Брюно П., Шансе Вельмот Ф., Верник О. Международное право и независимость Приднестровья. Бендеры, 2007. 176 с.) уже высказывал свою ключевую мысль о том, что имеющееся как бы "противоречие" между такими двумя основополагающими принципами международного права как право народов на самоопределение и принцип территориальной целостности государств является абсолютно надуманным и некорректным. Уже давно нет на карте Европы целого ряда государств, подписавших заключительный документ Хельсинского совещания 1975 года, закрепивший принцип территориальной целостности государств-подписантов. Среди исчезнувших стран-подписантов - СССР, Чехословакия, ГДР, Югославия. Очевидно, что процессы, связанные с их исчезновением так или иначе нарушали территориальную целостность вышеназванных государств. Однако международное сообщество и международное право совершенно справедливо не связывали внутренние процессы распада этих государств с проблематикой защиты их территориальной целостности. Массовое самоопределение народов этих государств анализировалось, с одной стороны, как вполне законный международно-правовой процесс, а, с другой стороны, как процесс сугубо внутренний, то есть происходящий внутри вышеобозначенных государств и не имеющий неких открытых внешних факторов. Именно в таком анализе и именно в таком подходе и вскрывается вся спекулятивность этого мнимого "противоречия". Международно-правовой принцип территориальной целостности государств устраняет угрозу (соответственно регулирует проблематику) именно внешней агрессии и внешней экспансии одного суверенного государства по отношению к другому суверенному государству и ни в коем случае не ограничивает сугубо внутренний принцип самоопределения народов.

2. 22 июля 2010 года Международный Суд ООН (International Court of Justice) в Гааге огласил консультативное заключение относительно провозглашения властями Косово независимости края. Суд постановил, что принятие декларации о независимости Косово не запрещено международным правом и что ни одна норма международного права не могла запретить Косово провозгласить свою независимость 17 февраля 2008 года. Несмотря на целый ряд оговорок и недосказанностей, данное решение имеет, по мнению автора, очень большое значение в деле урегулирования и приднестровского вопроса на принципах международно-правового признания самоопределившегося народа Приднестровья.

3. Однако автор не разделяет излишнего оптимизма, царящего в среде интеллектуальных и государственных элит Армении, Абхазии, Южной Осетии и, разумеется, Приднестровья в связи с обозначенным выше консультативным заключением Международного суда ООН. И дело тут даже не столько в проблематике статуса (ни для кого не обязательного и исключительно консультативного) самого этого решения, хотя и тут есть целый ряд настораживающих моментов. Гораздо более разочаровывающим фактором выглядит геополитический срез проблемы.

4. За текст консультативного заключения проголосовали судьи из Японии, Сьерра-Леоне, Иордании, США, Германии, Франции, Новой Зеландии, Сомали, Великобритании и Мексики. Против документа были судьи из Словакии, Марокко, России и Бразилии. В составе Международного суда ООН работают 15 судей, 9 из которых являются гражданами государств, признавших Косово. Согласно статуту Международного суда ООН, судьи выступают в личном качестве. Однако в данном случае их позиции полностью совпали с политическими линиями соответствующих государств. Вот именно здесь и кроется основная проблема для самоопределившихся, но пока еще не признанных государств - вновь геополитические интересы основных мировых игроков становятся куда более значительным фактором для определения их судьбы, нежели сам международно-правовой принцип права народов на самоопределение.

5. В частности, не может не разочаровывать сторонников международно-правового признания приднестровского самоопределения крайне непоследовательная позиция Российской Федерации. Практически все ключевые официальные лица РФ поспешили заявить о своем категорическом несогласии с консультативным заключением Международного суда ООН. Тем самым, с одной стороны, они существенно осложнили международно-правовые перспективы Приднестровья, Нагорного Карабаха, Южной Осетии и Абхазии, а с другой стороны, вскрыли всему международному сообществу свою собственную крайнюю непоследовательность в отношении к принципу права народов на самоопределение. В частности, это подтверждается апелляциями высокопоставленных российских представителей к решениям Совета Безопасности ООН по признанию незаконными объявления независимости Северного Кипра (Резолюция 541 - 1983 года) и Южной Родезии (Резолюции 216 и 217 - 1965 года). Интересно отметить, что при этом ими стыдливо и двулично умалчивается абсолютно аналогичная по содержанию и аргументации резолюция, отказывающая в праве на самоопределение полностью самоопределившемуся к тому времени сербскому анклаву - Республика Српска (Резолюция 787 - 1992 года). Отсюда самым настораживающим образом звучат в их устах тезисы о том, что право на самоопределение, согласно международному праву, имеют только бывшие колонии или народ, находившийся под иностранной оккупацией.

6. Обратим особое внимание на Статью 51 консультативного заключения Международного суда ООН. В ней, в частности, говорится: "Вопрос сформулирован очень узко и специфично; в нём Суд просят высказать мнение относительно соответствия провозглашения независимости международному праву. Суд не просят ответить на вопрос о правовых последствиях данного провозглашения. В частности, в вопросе, заданном Суду, не содержится просьбы высказать позицию по поводу того, достигло ли Косово государственности. В нём не содержится также вопроса о наличии или отсутствии правового эффекта признания Косово теми государствами, которые признали его в качестве независимого государства. Соответственно, при ответе на поставленный Генеральной Ассамблеей [ООН] перед Судом вопрос он не считает для себя необходимым касаться таких тем, как, например, привело ли провозглашение независимости к образованию государства или дача оценок актам о признании [Косово]" (выделено автором). Как видим, суд всячески избегает при вынесении вердикта по конкретному (казуальному) случаю Косова каких-либо выходов в общетеоретическую плоскость принципов международного права. Многие аналитики и юристы рассчитывали, что Международный суд ООН все же попытается в своем решении дать общеприменимые алгоритмы разрешения вопросов, связанных с проблематикой реализации народами такого международно-правового принципа как право на самоопределение. Однако этого не произошло. Данный концептуальный ход судейского корпуса сыграл на руку как сторонникам тезиса о некоей "уникальности" Косовского прецедента (США и их европейские союзники по НАТО), так и их оппонентам из просербского лагеря (Россия и ее геополитические союзники, Китай, Словакия и целый ряд стран со сложным мультиэтническим составом).

7. Даже более настораживающей для сторонников самоопределения народа Приднестровья, по мнению автора, выглядит Статья 56 консультативного заключения Международного суда ООН. В частности, там говорится следующее: "Вопрос, поставленный перед Судом, не обязывает его высказывать своё мнение относительно того, наделяет ли международное право Косово правом на одностороннее провозглашение независимости или предоставляет ли, в целом, международное право тем или иным общностям внутри государства право на одностороннее отделение. Действительно, вполне возможно, чтобы то или иное действие - в частности, одностороннее провозглашение независимости - не входило в противоречие с международным правом, но это вовсе не означает, что совершающая эти действия сторона обладает правом [на провозглашение независимости]. Суд просили дать ответ на первый вопрос, а не на второй". По сути, данная оговорка суда, изложенная в Статье 56, категорически нивелирует само результативное заключение в пользу соответствия международному праву анализируемого судом косовского документа о провозглашении независимости, так как суд отказался даже отвечать на вопрос, имело ли Косово право принимать свою декларацию о независимости.

8. При этом в своем консультативном заключении Международный суд ООН решении особо отметил, что уполномоченный суд рассматривает и анализирует не вопрос отделения (the issue is not secession), а вопрос, относительно того, имеется ли в международном праве какой-либо универсальный запрет на провозглашение независимости. В действительности, в международном праве отсутствует всякий запрет на провозглашение той или иной общностью своей независимости от государства. Таким образом, согласно решению суда, органам временной косовской администрации, действительно, не возбраняется принимать подобного рода декларацию о независимости. Однако на ключевой вопрос по анализируемой судом международно-правовой ситуации какого-либо внятного и определенного ответа мы так и не получили. А главный и ключевой вопрос проблематики косовского самоопределения таков - означает ли то, что с принятием декларации о независимости Косово немедленно превращается в независимое государство?

9. Так или иначе, но автор материала отдает себе отчет в том, что путь Приднестровья к своей независимости не будет усеян розами, а международно-правовая проблематика реализации принципа самоопределения приднестровского народа по целому ряду причин не будет вызывать особого восторга у ведущих мировых игроков. Но, несмотря на столь критичное отношение автора материала к анализируемому выше документу Международного суда ООН с точки зрения реализации стратегических задач обретения Приднестровьем всей полноты международно-правового признания, следует все же отметить, что кроме юридической судейской казуистики есть еще немало и других срезов проблемы. И потому самым ценным приобретением для нас является как раз не текстуальная составляющая консультативного заключения, а тот поистине мирового масштаба позитивный общественный резонанс, который сопровождал как все перипетии судебного процесса, так и оглашение окончательного решения суда.

Олег Верник - ассистент кафедры теории и истории государства и права юридического факультета Киевского национального университета имени Тараса Шевченко, Председатель ЦК независимого профсоюза "Захист праці"