Российский академик: Архитектуре надо отказаться от политических жестов
Задача архитекторов в противодействии процессам глобализации в современной архитектуре. Нужно укреплять региональную специфику и национальные особенности культуры. Об этом заявил в интервью корреспонденту ИА REGNUM Новости академик Международной академии архитектуры, член-корреспондент Российской академии архитектуры и строительных наук Александр Скокан. 11-12 сентября в Риге (Латвия) проходил 4-й форум культурного наследия региона Балтийского моря "Культурное наследие - современный вызов". Что делать с наследием? Как с ним обращаться? Реставрировать или оставлять, как есть? С такими вопросами обратились к приехавшим в столицу Латвии из 11 стран профессионалам организаторы и участники форума. О том, как на эти вопросы отвечают в России и рассказал корреспонденту ИА REGNUM Новости Александр Скокан.
Любая реставрация несовершенна, уязвима и критикуема. Есть только один пример достоверной реставрации, когда не теряется качество. В Японии на двух расположенных рядом площадках попеременно ведется строительство синтоистского храма. На одной из них стоит храм, построенный с соблюдением всех традиций, а на другой, через 30 лет, но еще "при жизни" старого храма, начинается строительство нового. Причем строят его люди, которые участвовали в строительстве старого храма как подмастерья. А на протяжении этих тридцати лет идет заготовка и обработка дерева для стен, камыша для крыши и так далее. И так из века в век. Но это уникальный случай.
ИА REGNUM Новости: Как вам в связи с этим понравилось заявление главы Латвийской инспекции по защите памятников Юриса Дамбиса о том, что Европа - это место наиболее плотного "залегания" культуры? Не кажется ли вам это проявлением "высокомерия отсталости" и непонимания того, что культура еще большей плотности, только не европейская, присутствует и в других частях планеты? В той же Японии, например.
Да, конечно. Просто, европейская культура оперирует какими-то материальными остатками. Руины - чисто европейское понятие. Руины - это развалины. В народном сознании - это беда, это какое-то несчастье. И только в Европе, у европейцев руины вызывают интерес. Нигде в мире руины не являются объектом паломничества. И если они привлекают внимание, скажем, японцев или китайцев, то только тех, что уже восприняли европейскую культуру. Кстати, интересная игра славянских корней. В польском языке памятник называется "забыток" - от слова "забывать", а по русски "забыток" - это памятник, от слова "помнить".
ИА REGNUM Новости: Тема вашего выступления на форуме и смысл послания. Я хочу показать, как реставрируют, разрушают и подменяют исторические памятники сейчас в России, в частности, в Москве. Хочу показать нашу российскую специфику отношения к материальному историческому наследию в архитектуре. Она не совпадает с европейской и вытекает из нашей специфической истории. В России слишком часто происходили радикальные смены культурных парадигм. В начале XVIII века
В русской культуре, на мой взгляд, подлинность, аутентичность вообще не является какой-то ценностью. Россия строилась из дерева, часто горела, строилась вновь, и это считалось доблестью. В последнее время мы часто видим, как какие-то исторические объекты фактически создаются заново: храм Христа Спасителя, деревянный дворец Алексея Михайловича... Какой царь? Какой Алексей Михайлович? Дворец Юрия Михайловича - это еще понятно. Тем не менее, народ все это кушает. Царицино, которое фактически построили заново. У нас в порядке вещей поизносившийся исторический объект сломать и заново построить: крепче будет.
ИА REGNUM Новости: Но прежде, когда горел город или село, то строили вновь не хуже прежнего. Красота и чувство прекрасного передавались из поколения в поколение. Почему же сегодняшние архитекторы не способны творить красоту в достаточном количестве, чтобы восхищаться современной застройкой той же Москвы? Или мы еще не привыкли к тому, что это красота?
Все относительно в современной архитектруре. Сейчас среди профессионалов - и в Европе, и у нас - очень высоко ценится архитектура 1960-х годов. В том, что некогда было оплевано и признано чем-то позорным, недостойным - простые, нехитрые формы 60-х годов - на контрасте с тем, что строится сейчас, мы видим скромную, небросскую красоту, хороший вкус и профессионализм, который утрачен сегодня. Не исключено, что и в том, что делается сейчас, через 20-30 лет увидят нечто достойное восхищения. Для отделения зерен от плевел, для отбора исторически ценного нужна определенная временная дистанция. Сегодня можно только догадываться, что останется, а что уйдет.
ИА REGNUM Новости: В одном интервью вы сказали, что 20 лет назад в вашей профессии появились новые заказчики и новые отношения между заказчиком и архитектором, к которым последние оказались неподготовлены ни морально, ни профессионально, ни творчески. Что вы имели в виду?
В 1990-х годах возникли новые потребности и появились новые люди (в малиновых пиджаках), которые вчера стали богатыми, хотя позавчера еще жили в коммунальных квартирах. Они хотели и требовали от архитектора красоту, толком не зная, что это такое. Архитекторы в тот момент тоже не сильно были искушены в этих вопросах. Но постепенно это наладилось. Сейчас все - и заказчики и архитекторы - понимают, что значит дорогое, эксклюзивное, элитное жилье. Правильные представления более или менее сформировались.
ИА REGNUM Новости: Этого не скажешь, глядя, например, на исторический центр Москвы, который демонстрирует образчики безвкусицы и варварского вмешательства в складывавшуюся веками застройку.
Не надо переоценивать архитекторов. Они тоже простые и слабые люди. Архитектура в Москве - циничное занятие. С одной стороны, это следствие "правильного" обращения с деньгами. Строительство - всегда сфера криминальная, поскольку в нем очень много неучтенных и плохо контролируемых расходов. А если строительство связано со сносом чего-то большого и грандиозного, будь то гостиница "Москва" или гостиница "Россия", то там открываются возможности совершенно неограниченные. С другой стороны, архитекторы в целом плохо себя показали за эти 20 лет. Архитекторы оказались не готовы к тем самым свободам, о которых они так долго мечтали. Не хватило им профессиональной зрелости. Архитекторы должны были формировать вкусы городского начальства, а они сделали это не лучшим образом. В начале 1990-х у начальства не было определенных пристрастий, все правильные слова нашептали ему на ухо архитекторы. Ну а то, как восприняло, так и реализует.
ИА REGNUM Новости: Какие задачи стоят сегодня, на ваш взгляд, перед российскими архитекторами? На каком этапе, на какой развилке стоит современная российская архитектура и по какому пути она должна пойти?
Очень часто архитектура решает ложные задачи. Пример ложной задачи - строительство в Санкт-Петербурге высотного здания "Охта-центра". И уже второй вопрос, как архитекторы на нее ответили. Был объявлен международный конкурс, для которого была неправильно сформулирована задача. Были привлечены лучшие силы и все, извините, накрылось, потому что нельзя в Санкт-Петербурге строить 300-метровую башню. Плохой вопрос - плохие ответы, и бесмыссленно разбираться, какие из них менее плохие.
Важнее всего уйти от ложных задач престижного строительства: "Охта-центр" в Питере, Сити в Москве. У современного города есть очень много реальных, актуальных задач, требующих сиюминутного вмешательства. Но эти задачи неинтересны, потому что их решение незаметно. А у городских властей всегда очень много политики. Им нужны политически яркие, заметные жесты. Отсюда, например, восстановление храма Христа Спасителя - чисто политическая акция. На те же деньги, как говорили специалисты по реставрации, можно было привести в порядок массу разрушающихся памятников. К сожалению, архитекторы не участвуют в выработке каких-то политических решений, связанных с архитектурой и градостроительством. Как им стать профессиональными участниками этих процессов - тоже их профессиональная задача. За эти 20 лет архитекторы очень много потеряли, продемонстрировав, что они достаточно гибкие,что они легко покупаемы и манипулируемы. Есть надежда на талантливую, более свободную, независимую и в то же время более прагматичную и профессиональную молодежь.
ИА REGNUM Новости: Вы как-то сказали, что сегодня национальные архитектуры распались на индивидуальности. Но неужели эти индивидуальности не формируют некое новое общее. Разве у современной российской архитектуры нет каких-то характерных приемов и форм, которые отличают ее от той же латвийской архитектуры?
Если вы откроете какой-нибудь современный архитектурный журнал...
ИА REGNUM Новости: Например, российский архитектрурный журнал. И видишь, что проекты прибалтийских архитекторов отличаются от того, что предлагают российские. А приглядевшись, можно розличить и более тонкие нюансы: вот это эстонцы, это латыши, а это - литовцы.
Даже в советское время прибалтийская архитектура, особенно эстонская, считалась передовой. Она была более европеизирована. Но. Если мы откроем современный архитектурный журнал и видим в нем какой-то проект, то сначала мы определяем автора и только потом пытаемся выяснить, где же это построено. И оказывается, что какой-нибудь датский, голландский или французский архитектор с именем построил что-то в Испании, Португалии, Италии или Нью-Йорке. Слабеют региональные привязанности. Архитектурные звезды, которых на весь мир порядка двадцати человек, выигрывают один за другим международные конкурсы и строят по всему миру.
ИА REGNUM Новости: Но разве в архитектуре не считается хорошим тоном учитывать среду и строить, не конфликтуя с нею?
Это не входит обычно в программу международных конкурсов. Их идея в другом. Лучше всего она реализовалась в Бильбао на Севере Испании, где Фрэнк Гери построил фантастическое здание Музея Соломона Гуггенхайма. Благодаря этому захолустный Бильбао появился на туристической карте Европы и туда едут специально, чтобы посмотреть творение Гэри. После этого и другие города захотели построить какое-нибудь архитектурное чудо.
ИА REGNUM Новости: Но архитектурные чудеса не определяют целого.
Они задают тон. Это проекты-лидеры. Они открывают новые горизонты, и эти горизонты, как правило, не имеют никакого отношения к местным, региональным особенностям. Это одна из форм глобализма и интернационализма, как он проявляется в архитектуре. Таким образом, глобализм проникает в национальные среды. А начиналось все с аэропортов. Все аэропорты устроены и оформлены примерно одинаково. Вначале говорили: как это хорошо, как гуманно - помогает снять стресс при больших перемещениях. Но дальше, больше. Глобализация явление не культурное, а коммерческое: ее смысл - продвижение иностранных корпораций и создание условий для того, чтобы те могли работать во всем мире. И появляются глобальные города, как Дубай, например. Город, построенный в пустыне, не имеющий никаких корней. И все больше и больше городов получают "сити", которые, как и аэропорты, суть фрагменты глобального мира. Все они устроены примерно одинаково. Будь то в Лондоне, Париже, Москве, или у вас в Риге, где тоже фрагменты сити появятся, это одни и те же бренды, одна и та же архитектура, одни и те же кафе, одни и те же отели...
ИА REGNUM Новости: Один и тот же образ жизни.
Да. Тамбурные зоны глобального мира расширяются и создается впечатление, что, пересекая на самолете половину земного шара, мы не выходим из привычной для нас среды. Внутри одной цивилизации появляется другая - глобальная цивилизация, подчеркнуто индифферентная к тому, где она находится. Эта тенденция существует. Она непреодолима. Задача культурных институций с этим бороться, сопротивляться этому, а не ложится, не подстилаться под это.
ИА REGNUM Новости: Направить это течение в национальное русло, придать ему черты индивидуальности невоможно?
Они и придаются. Какая-то доля национальной специфики на уровне сувенирных лавок прорывается внутрь этих замкнутых урбанистических капсул. Но это не меняет направления тренда. Задача архитекторов, журналистов не радоваться и не помогать этому, потому что это и без нас продавит себе дорогу, ведь за этим стоят колоссальные деньги. Задача в том, чтобы укреплять региональную специфику, национальные особенности культуры.
ИА REGNUM Новости: А как вы оцените наше, еще недостроенное "архитектурное чудо" - здание Национальной библиотеки, которое возводят на правом берегу Даугавы, напротив Старой Риги?
Пока виден только силуэт - необычный, странный. На мой взгляд, это тоже пример престижной, чисто политической акции. Нужны ли в наше время, в 2010 году, такие большие по конституции национальные библиотеки - это большой вопрос. Возможно, эти деньги могли быть потрачены более эффективно.
ИА REGNUM Новости благодарит соорганизаторов Форума культурного наследия латвийский Amber Bridge Baltic fonds и лично