Как известно, 10 июля пресс-служба Белого Дома распространила пресс-релиз, содержащий заявление трёх президентов стран-сопредседателей Минской группы ОБСЕ и некоторые детали Мадридских принципов. Как отметил неделей позже российский сопредседатель Юрий Мерзляков, "заявление трёх президентов - это в лучшем случае меньше половины из того, что есть в Мадридском документе". Тем не менее то самое "меньше половины" - это больше, чем ничего, и у азербайджанской общественности появился шанс проанализировать некоторые детали так называемых базовых принципов.

В пресс-релизе отмечается, что "базовые принципы представляют собой разумный компромис, основанный на положениях Хельсинкского Заключительного Акта о неприменении силы, территориальной целостности государств, равноправии и самоопределении народов". Данная формулировка вселяет оптимизм, так как хельсинкский документ чётко очерчивает лимиты самоопределения народов строго в рамках территориальной целостности государств. Любой экспертно-лингвистический и скрупулёзный юридический анализ данного международного документа бесспорно определит, что не территориальная целостность государств закрепляется после завершения процесса самоопределения народов, а, наоборот, самоопределение народов происходит после фиксации и цементирования территориальной целостности государств. Проще говоря, сперва целостность, а затем в рамках её - самоопределение проживающих на территории данного государства народов, национальных меньшинств и прочих групп. Статья VIII хельсинкского документа однозначно устанавливает лимиты самоопределения и позволяет реализовать его с учётом территориальной целостности государств ("внутреннее самоопределение"). Двух трактовок быть здесь не может.

Однако далее раскрываются некоторые детали мадридских принципов:

"Базовые принципы, помимо прочего, включают:

- возвращение территорий вокруг Нагорного Карабаха под азербайджанский контроль;

- установление промежуточного статуса Нагорного Карабаха с обеспечением гарантий безопасности и самоуправления;

- коридор, связывающий Армению с Нагорным Карабахом;

- определение в будущем окончательного правового статуса Нагорного Карабаха путём юридически обязывающего волеизъявления;

- право всех вынужденных переселенцев и беженцев на возвращение в прежние места проживания;

- международные гарантии безопасности, которые включали бы миротворческие операции."

В СМИ появилось немало вариантов перевода, а в некоторых материалах имеются даже откровенные искажения. В частности, некоторые армянские СМИ сознательно подменивают слово "самоуправление" на "самоопределение", а слово "волеизъявление" - на "референдум". Формулировки, приведённые выше, представляют собой собственный перевод автором этих строк с английского оригинала, опубликованного на сайте Белого Дома.

Фраза "помимо прочего" (inter alia) в самом начале абзаца позволяет предположить, что Юрий Мерзляков прав, когда говорит о том, что опубликованные детали - это всего лишь часть мадридских принципов.

Первый пункт, предполагающий возвращение Азербайджану прилегающих к НК оккупированных районов, вызывает, несомненно, удовлетворение, так как раньше Армения настаивала на полной демилитаризации этих районов и передаче их миротворческому санитарному кордону, за спиной которого она могла бы удобно прятаться. Сегодня же речь идёт о возвращении районов под азербайджанский контроль.

Второй пункт ничего нового не привнесёт. Всё останется de facto на прежних местах. Безопасность и самоуправление Нагорного Карабаха (хоть и половинчатое, без участия азербайджанской общины) имеется, в принципе, и сегодня. Поэтому в этом смысле больших изменений не произойдёт. Однако слово "промежуточный" (слово interim можно перевести и как "временный") предполагает установление временных рамок подобного положения вещей. Стало быть, содержится определённый намёк, что вечно продолжаться так не может. Иными словами, то, что сегодня армяне Нагорного Карабаха считают свершившимся и окончательно оформившимся, согласно второму пункту опубликованного документа становится interim, каким бы ни был перевод данного слова.

Третий пункт недостаточно понятен. Что означает коридор между Арменией и Нагорным Карабахом? Коридором, вообще-то, при желании может служить и Агдам. Это смотря как связывать Армению и Нагорный Карабах. Да и потом не совсем понятно, что авторы документа имеют в виду под словом "коридор". Коридор вообще-то существует и сегодня. Означает ли, что мадридские принципы предполагают формальное (т.е. официальное) включение части Лачинского района в состав Нагорного Карабаха или же неизменность административных границ Нагорного Карабаха, но с правом беспрепятственного транзита через азербайджанский Лачин наподобие либерализации турецких проливов? Как видим, в данном пункте остаются вопросы о формальной принадлежности коридора. Впрочем, если предположить первый вариант, то, как ни парадоксально, для Азербайджана это даже выгодно, так как в таком случае Нагорный Карабах, неожиданно получивший официально под свой контроль азербайджанский Лачин, уже точно никогда не сможет формально отделиться от Азербайджана вместе с бесспорно азербайджанским Лачином, исходя из всё того же принципа территориальной целостности Азербайджана. Более того, в Ереване даже не задумываются, что включение в состав Нагорного Карабаха Лачина и даже Кельбаджара вместе с Зангиланом и Губатлы в качестве связующего коридора означает не только территориальное видоизменение Нагорного Карабаха, но и демографическое. Разумеется, одну только землю без её азербайджанского населения никто Нагорному Карабаху не отдаст. Готовы ли к такому риску в Армении перед лицом предстоящего голосования - риторический вопрос.

Четвёртый пункт недостаточно конкретизирует механизм волеизъявления и его участников. Кто будет изъявлять свою волю, в каком формате, на какой территории, в какие сроки (что означает "в будущем"?), на основе какого международного документа (по-прежнему ли Хельсинкского Акта или придётся изобретать новый велосипед)? Все эти вопросы остаются открытыми. Формулировка звучит расплывчато, и интерпретировать её можно по-разному, каждая из сторон - в свою пользу. Это может быть и референдум на всей территории Азербайджана согласно Конституции последнего, и голосование в одном только Нагорном Карабахе, но в двух общинах в отдельности с правом вето (кипрская модель) или же по всему Нагорному Карабаху с простым большинством голосов. Возможно, точки над i не расставлены специально, чтобы вынести самый главный вопрос противостояния - окончательный статус Нагорного Карабаха - как бы за скобки, отложив его на "потом", после того, как восстановится международное право, т.е. будет положен конец оккупации территорий и жизни вынужденных переселенцев в изгнании. Если правовой базой для волеизъявления будет служить по-прежнему Хельсинкский Заключительный Акт, то особых возражений со стороны Баку не возникнет, при условии, разумеется, возвращения вынужденных переселенцев в Нагорный Карабах и их участии в реализации внутреннего самоопределения. Тем не менее, хорошо было бы отметить это в четвёртом пункте, чтобы не создавать у сторон ложные иллюзии o лимитах самоопределения.

Пятый пункт является одним из наиболее противоречивых. Во-первых, существует разница между понятиями вынужденный переселенец (IDP) и беженец. В первую категорию входят все лица азербайджанской национальности, изгнанные армянскими вооружёнными силами из Нагорного Карабаха, семи прилегающих к нему районов и трёх азербайджанских анклавов Юхары Аскипара, Бархударлы и Кярки. В эту же категорию входят бывшие жители армянского села Башкенд, переселившиеся на "материковую" часть Армении, а также жители Азербайджана армянской национальности, переселившиеся в результате конфликта не в Армению или в третьи страны, а в Нагорный Карабах и оккупированные районы, то есть по сути оставшиеся на территории Азербайджана (например, жители армянских сёл Ханларского, бывшего Шаумяновского (сельского), Шамхорского, Шамахинского и других районов и городов Азербайджана, обосновавшиеся в Нагорном Карабахе и оккупированных районах, а не в Армении или в третьих странах). Беженцами же являются все бывшие жители Армении азербайджанской национальности и те жители Азербайджана армянской национальности, которые в результате конфликта покинули международно признанную территорию Азербайджана, перейдя границу и направившись в Армению или в третьи страны. Единственная разница между IDP и беженцeм - это пересечение последним государственной границы и поиск убежища за пределами государства изначального проживания. Опубликованный же на сайте Белого Дома документ упоминает вынужденных переселенцев и беженцев. Означает ли это, что право на возвращение к местам прежнего проживания получат также армянские беженцы из Азербайджана и азербайджанские беженцы из Армении? Если да, то вопрос будущего статуса НК отпадёт моментально, так как у него возникнет элемент сдерживания в лице азербайджанцев Армении.

Во-вторых, согласно Женевской Конвенции 1951 года, армяне Азербайджана (некарабахские) и азербайджанцы Армении являются уже не беженцами, а бывшими беженцами, так как за 20 лет конфликта они давно успели натурализоваться в других странах - азербайджанские беженцы из Армении, в основном, в Азербайджане, а армянские беженцы - в меньшей степени в Армении и большей частью в странах СНГ, ЕС и США. То есть, по большому счёту беженцев сегодня уже не осталось. Практически у каждого бывшего жителя Армении азербайджанской национальности имеется азербайджанское гражданство, как, собственно, трудно будет сегодня отыскать за пределами Азербайджана бывшего жителя Баку, Шамахи или Гянджи армянской национальности, продолжающего жить с одним только азербайджанским паспортом. Согласно Женевской Конвенции, принятие беженцем гражданства иного государства автоматически лишает его данного статуса. Поэтому, не совсем понятно, о каких беженцах идёт речь в опубликованном документе.

В-третьих, настораживает фраза "право на возвращение". Как заметили азербайджанские эксперты из АДА, "право на возвращение" и "возвращение" в качестве условия решения конфликта - это разные вещи. ООН признала и право палестинских беженцев на возвращение из Ливана, Иордании и Египта на территорию сегодняшнего Израиля. И что? Могут ли они его реализовать? У турок-месхетинцев также имеется "право" на возвращение в родные края, и "темпы" репатриации - также у всех перед глазами. Косовских сербов также никто не лишал права на возвращение, однако могут ли они вернуться в свои дома даже при присутствии в крае миротворцев? Очевидно, для внесения ясности в данный вопрос необходимо добиться переформулировки четвёртого пункта, заменив фразу "право на возвращение" на слово "возвращение". Помимо этого, необходимо продолжать напоминать, что эквивалентом азербайджанской общины Нагорного Карабаха являются армяне Нагорного Карабаха, а не бывшие армянские жители остальных районов и городов Азербайджана. У последних имеется свой эквивалент - это бывшие жители Армении азербайджанской национальности. Если армянская община продолжает жить в Нагорном Карабахе, то жить там должна также и азербайджанская община. Любая попытка увязать вопрос возвращения азербайджанской общины в Нагорный Карабах с армянскими беженцами из остальных районов Азербайджана немедленно поднимет вопрос о возвращении азербайджанцев в Армению. Азербайджанцы Нагорного Карабаха - не беженцы, а IDPs!

Наконец, пятый пункт, в котором речь идёт о миротворцах и гарантиях безопасности. Опять же, не совсем ясно, где они будут размещены - на территории Азербайджана по периметру Нагорного Карабаха или вдоль государственной границы Армении и Азербайджана? Два государства обвиняют друг друга в агрессии. Азербайджан - в агрессии Армении против Азербайджана, а Армения - в "агрессии" Азербайджана против Нагорного Карабаха (интересно, где это видано, чтобы операция по наведению конституционного порядка на своей территории подпадало под определение "агрессия"?!) Как бы то ни было, география размещения миротворцев даст ответ на вопрос, чью позицию приняли разработчики мадридских принципов. Если предполагается размещение миротворцев вдоль армяно-азербайджанской государственной границы, значит посредники согласны с тем, что Армения совершила агрессию против Азербайджана. Если по периметру Нагорного Карабаха - то, соответственно, с мнением армянской стороны об "агрессии" Азербайджана против Нагорного Карабаха.

Логично было бы полностью демилитаризовать Нагорный Карабах, а общественный порядок поручить охранять сформированной из местных карабахских жителей смешанной армяно-азербайджанской полиции по примеру боснийско-хорватских сил безопасности в Боснии и Герцеговине. В конце концов, надо как-то начинать вместе жить. В местах совместного проживания армян и азербайджанцев в Нагорном Карабахе разместить международных гражданских наблюдателей, а миротворцев - вдоль государственной границы. Размещение же миротворцев в Нагорном Карабахе воодушевит сепаратистов, которые почувствуют защиту и могут в будущем попытаться вновь отколоться от Азербайджана. До окончательного восстановления территориальной целостности и суверенитета над Нагорным Карабахом Азербайджан должен сохранять за собой право на военный путь решения. Согласие на размещение миротворцев можно давать только после оформления окончательного статуса Нагорного Карабаха как части Азербайджана, а не до того.

Хочется отметить, что знакомство с деталями Мадридских принципов оставляет после себя впечатление расплывчатости и недосказанности такой степени, что создаётся ощущение, что где-то для кого-то в каком-то месте расставлена ловушка. Где и для кого - сказать пока трудно. Однако ясно одно - добиться одновременно и независимости Нагорного Карабаха, и сохранения его в составе Азербайджана, как того хотят, соответственно, в Ереване и Баку, будет невозможно. Нагорный Карабах - один, а не два. И достанется он либо одной стороне, либо другой. Это сознают и разработчики Мадридских принципов. Но только, что у них в уме, определить из опубликованного документа пока трудно.

Вугар Сеидов - представитель AzerTAg в Берлине