4-5 мая по приглашению главы государственного департамента США Хиллари Клингтон Вашингтон посетит министр иностранных дел Азербайджана Эльмар Мамедъяров. Одновременно появились сообщения и о том, что "в первых числах мая" в США прибудет и глава МИД Армении Эдвард Налбандян. Госдеп не случайно пока "разводит" глав внешнеполитических ведомств двух конфликтующих сторон. Хотя нельзя исключать того, что при определенных обстоятельствах они могут провести совместную встречу в Вашингтоне. Все будет зависеть от степени готовности, прежде всего Азербайджана, к продолжению политико-дипломатического диалога по урегулированию карабахской проблемы.

Вот почему повестка дня предстоящих в Вашингтоне переговоров у Эльмара Мамедъярова оказывается перегруженной. Если раньше в проблеме карабахского урегулирования легко было расставлять "главные ударения" по наработанной схеме, обвиняя Москву в "проармянских симпатиях", то теперь приходится иметь дело уже не со Смоленской площадью, а с Госдепом, и не с Кремлем, а с Белым Домом, который не страдает комплексами "общего исторического прошлого".

Тем более что - после подписания между Анкарой и Ереваном при активном участии американской дипломатии "Дорожной карты" - Вашингтону теперь важно обеспечить дееспособность Минского процесса. Потому, что, как считает, например, глава турецкого Центра национальной идеологии Сади Самунцуоглы, "решение карабахского вопроса затянется на годы".

Теоретически в подобном ходе событий могут быть заинтересованы Ереван и Анкара, которым предстоит еще "переварить" реальные плоды начавшейся еще в 2007 году секретной дипломатии. Но только теоретически. Армения после достижения договоренностей по нормализации отношений с Турцией, вступив в прямой контакт с президентом США Бараком Обамой, получила возможность "ковать железо, пока оно горячо": совершать политико-дипломатические маневры, предлагая различные компромиссные решения. Поэтому Ереван, похоже, будет демонстрировать склонность к подвижкам и уступкам по разрешению нагорно-карабахского конфликта.

В сложной ситуации оказывается Баку. После армяно-турецкого сближения у него рушатся не только все ранее наработанные дипломатические схемы, но и геостратегия по выводу своих энергоресурсов на мировой рынок в обход Армении. Более того, после кавказского кризиса на горизонте Азербайджана замаячила и перспектива утраты статуса возможного транзитного государства. Вот почему Баку теперь приходится принимать важнейшие решения в условиях ограниченного ресурса времени.

Как и почему такое произошло - проблема для будущих историков. Но фактом становится то, что после кавказского кризиса события на Южном Кавказе развиваются в сторону необратимого сценария. Неслучайно на пресс-конференции в Ереване американский сопредседатель Минской группы ОБСЕ от США Метью Брайза следующим образом прокомментировал недавнее заявление госсекретаря США Хилари Клинтон о том, что Карабахский вопрос может разрешиться в течение месяца: "Я думаю, что моя начальница не сказала, что вопрос решится в течение месяца. Нет, она сказала, что решится в течение следующих нескольких месяцев. Это возможно".

Какой вариант выхода из ситуации может предложить своему азербайджанскому коллеге Эльмару Мамедъярову госсекретарь Хиллари Клинтон? Скорее всего, Баку от имени уже Минской группы будет предложен план, предполагаемый освобождение пяти оккупированных армянскими войсками районов Азербайджана. Он будет упакован в схему поэтапного урегулирования карабахской проблемы. Это позволит, во-первых, снять налет напряженности между Азербайджаном и Турцией, появившейся после принятия "Дорожной карты". Во-вторых, Анкара сохраняет лицо, и на пути открытия армяно-турецкой границы снимаются все препятствия. Не случайно именно на такой сценарий развития событий сценарий намекал начальник Генштаба ВС Турции генерал Илькер Башбуг, который, говоря о необходимости вывода Арменией войск с оккупированных территорий Азербайджана, не употребил фразу "всех территорий". В-третьих, сам формат Минской группы позволяет преподнести эту акцию как общее дипломатическое достижение.

Что же касается вопроса о статусе Карабаха, то его решение можно отнести на перспективу с учетом быстро меняющейся политической панорамы на Кавказе. Дело остается за малым: создать такую ситуацию, при которой Азербайджан мог бы квалифицировать освобождение пяти своих регионов от армянских войск как свою дипломатическую победу.

В целом же складывающая ситуация расщепляется на несколько составных частей. На 7 мая в Праге намечена встреча президентов Армении и Азербайджана. В случае, если госсекретарю США Хиллари Клинтон удастся склонить к принятию своего плана азербайджанскую сторону, то повестка дня пражского саммита может быть скорректирована. И тогда, как считает французский сопредседатель Минской группы ОБСЕ Бернар Фасье, многоходовый политико-дипломатический процесс приблизится к своей кульминации. В июне - в рамках Петербургского экономического форума при участии президента России Дмитрия Медведева главы Азербайджана и Армении подпишут подготовленное Минской группой ОБСЕ "генеральное соглашение" по урегулированию нагорно-карабахского конфликта.

Если Баку откажется от предлагаемых дипломатических мер по урегулированию карабахской проблемы, то велика вероятность возникновения вооруженного конфликта, на что ранее не раз намекали лидеры Азербайджана. В таком случае вырисовывается вариант уже с признанием независимости Нагорного Карабаха по примеру того, как это сделала Россия в отношении Южной Осетии и Абхазии после грузинской агрессии. Но только в данном случае инициатором акции выступит, скорее всего, уже не Россия, а Запад.

С другой стороны, это будет означать продолжение процесса фрагментации геополитического пространства Кавказа, чего многим участникам игры хотелось бы избежать.