Выступление на Третьем Энергетическом форуме в Будапеште, 28 октября 2008.

Новая Европа, называющая себя Центрально-Восточной, разделена. Её единство испортила политика "энергетической безопасности". И теперь на этом энергетическом форуме, который проводится при активном участии представителей США и без равного участия представителей Германии, Франции, Италии, обсуждается один главный вопрос: как заставить другие страны Новой Европы отказаться от энергетического диалога с Россией, например, от "Южного потока", выработать единую "энергетическую политику", а потом заставить Старую Европу присоединиться к этой политике. На это, очевидно, будут направлены и будущие энергетические саммиты в Софии, Будапеште и Праге.

Президент Венгрии правильно сказал здесь: цель этой политики - "энергетическая справедливость". А специальный представитель президента Украины объяснил, как надо понимать эту справедливость: "Энергоносители, как (бесплатный) воздух, должны быть доступны всем". Традиционный для современной Европы экономический социализм превращается в экономический коммунизм.

Следующий шаг - требование к России подчинить её энергетические ресурсы международному контролю. Почему? Потому что социалистической экономике Новой Европы, которая, как правильно заметил здесь президент Венгрии, потребляет слишком много энергии, ей не хватает энергетических ресурсов.

Можно ожидать, что мировой кризис сделает этот вопрос внутренней политики ЕС ещё более острым. У Старой Европы три внешних источника традиционных энергетических ресурсов (Северное море, Северная Африка и Восток), а у Новой - чаще всего один - Россия, с которой Новая Европа привыкла и хочет вести холодную войну. Даже теперь, когда в мире холодная война давно закончилась.

Эта эволюция в последние годы затронула и общую европейскую политическую риторику. И, можно сказать, подчинила себе риторику "Нового соседства" Европейского Союза и погубила её. Риторика "Нового соседства" стала жертвой конфликтной риторики "энергетической безопасности" и вытекающей из неё утопии "энергетической независимости", которая была импортирована в Европу из США и навязана ей странами Новой Европы. Подмена идеологии "Нового соседства" - идеологией политической экспансии и конфликта - драматическая ошибка Европы в отношениях с Евразией.

Политика "Нового соседства" ЕС (реформ и новых стандартов, диалога и сотрудничества) была сформулирована Европейской Комиссией в марте 2003 года и делала особый акцент только на Белоруссии, Молдавии, Украине и России, странах Северной Африки и Ближнего Востока. В Европейской стратегии безопасности, утверждённой в декабре 2003, прямо сказано: "Особая забота Европы - энергетическая зависимость (Energy dependence)... Основная часть энергоносителей поступает из зоны Персидского залива, России и Северной Африки". Вице-премьер правительства Грузии правильно сказал здесь об этой "взаимозависимости" Европы и России, потребителя и поставщика, о том, что Европа уже сейчас имеет достаточно влияния на Россию. Внешние источники энергоресурсов, потребляемых в континентальной Европе не изменились.

Однако летом 2007 года главный экономист ВР заявил в Москве: "Регионы добычи углеводородов продолжают отдаляться от потребителей". Так что изменилось? Что географически отдаляется от Европы? Северная Африка? Месторождения в Северном море? Россия? Вовсе нет - отдаляются не регионы добычи, а стратегические цели - новые зоны энергоресурсов, которые дальше традиционных источников.

Вот история этого превращения. Вскоре после утверждения Европейской стратегии безопасности, эксперты НАТО выступили с концепцией собственной роли НАТО в этой безопасности и задачей экспансии на новые рынки ресурсов - Казахстана и Туркмении, чтобы уменьшить энергетическую зависимость от России. Возник проект прямой дополнительной связи потребителей в ЕС с ресурсной базой в Центральной Азии - проект NABUCCO.

С января 2004 крупнейший трубопроводный транзитёр Латвии - LatRosTrans (Вентпилс) вступил в частный конфликт с российскими поставщиками. Владелец транзита обратился за помощью к главе МИД, президенту Латвии. И они решили политически заставить российские компании поставлять углеводороды частной кампании в Латвии. Президент Латвии в Вашингтоне добилась того, что президент США пообещал "решить" этот вопрос. Через три года власти Латвии арестовали владельца этого транзитного монополиста - мэра порта Вентпилс. Президент Латвии и представители США были очень возмущены делами этого монополиста и в его уголовном преследовании видели пример развития демократии в стране. Но это было три года спустя. А пока в мае 2004 ЕС принял план политики "Нового соседства". В ней впервые важнейшим элементом "Нового соседства" было названо "стратегическое энергетическое партнёрство", а в числе важнейших для Европы резервов нефти и природного газа впервые, кроме Северной Африки и России, были названы Каспий и Центральная Азия. Одновременно с тем, как в США развивалась борьба за их собственную энергетической безопасность, реалистическая формула ЕС "energy dependence" стала превращаться в "energy independence" и императив экспансии и принуждения. Это была новая задача, которую не планировал ЕС.

Как исследователь политической риторики, могу сказать, что образцом этой новой геополитической задачи для ЕС в Евразии стала принятая в США "доктрина Монро" - доктрина backyard (arrière-cour, el patio trasero, cortile di casa, заднего двора) - политической и экономической монополии США в Западном полушарии (она жива до сих пор: в октябре 2008 именно на неё ссылалась Палата представителей Конгресса США, говоря о военной активности России в Венесуэле). Так политика "Нового соседства" стала превращаться в аналог "доктрины Монро" и совпала с историческими архетипами, например, Польши и Румынии, и стала политической формой экономической экспансии к новым источникам энергоресурсов. Тем временем прямо против задач реальной энергетической безопасности - началось уничтожение ядерной энергетики в Литве, а Украина вновь отказалась от реконструкции своей инфраструктуры энергетического транзита. Именно эти страны (и на этом форуме) выступают за диктат транзита и экспансию транзита к новым ресурсам. Но мировой кризис уничтожает саму возможность чисто политических решений - и толкает неэффективных экономических игроков (президент Литвы назвал свою страну "энергетическим банкротом", а премьер Украины назвала банкротом свою страну) - к новым политическим конфликтам в Евразии.

Риторика конфликта любит говорить о монополизме Газпрома, но забывает поговорить об энергетических и транзитных монополиях в Литве, Латвии, на Украине, в Азербайджане, Казахстане, Туркмении, Турции, Узбекистане, Индии, Китае. Я не говорю уже о том, что принципы и стандарты "Нового соседства" давно выброшены там, где это касается новых ресурсных целей - Каспия и Азии, Азербайджана, Казахстана, Туркмении. Эта фальшь "энергетической безопасности" видна всем. Риторика конфликта любит говорить о конкуренции между источниками ресурсов, но становится противником любой конкуренции, когда речь идёт о конкуренции маршрутов транзита - против транзитных и энергетических банкротов. И эта фальшь тоже всем видна.

По словам Зейно Баран, NABUCCO - "это ответ на вопрос, куда пойдут газовые запасы Туркменистана. Если проект будет реализован, то Европа получит новый источник энергоносителей для себя, если нет, то туркменский газ получат Китай, Индия и Россия". Это ложный выбор. Этого выбора давно уже нет. Он давно сделан собственниками ресурсов. Не будем говорить о новых маршрутах из России и Казахстана в Китай. Достаточно Туркмении. Только что, в конце октября, ИА REGNUM представитель Туркмении рассказал о приоритетах страны. Это:

• газопровод Туркмения-Китай,

• газопровод Средняя Азия-Центр,

• газопровод в Афганистан и Индию.

И только после этого - Транскаспийский газопровод. Это значит, что теперь, особенно в годы мирового кризиса, когда растёт значение локальной кооперации, Европа втягивается в борьбу, в которой не может быть победителя.