Правительство и пенсионная реформа: путь на Олимп или первый блин комом?
Первым реальным крупным действием правительства в сторону национальных целей, определенным президентом, стал законопроект о пенсионной реформе.
В обществе тут же возник переполох. Крайний угол зрения, собравший полтора миллиона подписей под петицией объединения независимых профсоюзов «Конфедерация труда России», настаивает на том, что это движение в противоположном направлении от целей долгожительства и роста благосостояния. Повышать пенсионный возраст нельзя.
Строго говоря, голосованием решить социальные проблемы невозможно.
Пока есть государство, оно вправе определять, кого и когда брать на пожизненное иждивение.
Гражданский шум вокруг отложенного старта для так называемого периода дожития будущих пенсионеров не столько из-за этого факта, сколько по поводу аргументации и предшествующих правительственных шараханий.
В ход идет всё: от цитат из раннего Путина до кросскультурных сравнений.
Написано и сказано уже так много, что и пространства, и сюжетов для поиска несокрушимых аргументов против сокрушимых аргументов не осталось.
Почти.
За точку отсчета для главных правительственных аргументов о неизбежности поэтапного повышения пенсионного возраста, вслед за Т. Голиковой, депутатами и сенаторами принят 1970 год. Потому что в 1970 году у нас на одного пенсионера приходилось 3,7 работающего.
Однако…
В 1959 и в 1929 годах это соотношение было гораздо большим, и в пользу работающих, естественно, а именно в те годы формировалась советская пенсионная система. И тогда официальный возраст выхода на пенсию опережал среднюю продолжительность жизни на 15−20 лет.
Каким будет будущий фактический разрыв?
Совпадет ли средний возраст приобретения статуса пенсионера со средним же временем биологического окончания или значительно отстанет от него, надо спросить у Д. Медведева.
Что нам известно?
Право перехода на пенсионное обеспечение граждане — в конечном счете — получат в возрасте 65 лет (мужчины) и 63 лет (женщины). Это известно, но сможет ли правительство обеспечить достижение планового всероссийского долголетия, действительно ли это, как уверяет председатель правительства, вполне управляемый процесс, как и рождаемость, знает только он.
Поэтому Д. Медведева надо спросить.
Для чего правительству вообще потребовался исторический пример, возврат к 1970 году, то есть, там, где должен быть прогноз социально-экономических перспектив или хотя бы математический расчет?
1970 год принадлежит истории и другому государству. В том году состоялась Всесоюзная перепись населения, установившая, что в СССР проживает 241 миллион человек, что на 33 миллиона больше, чем по итогам предшествующей переписи в 1959 году.
В том году праздновалось 100-летие со дня рождения В. Ленина, а на могиле Сталина у Кремлевской стены установлен памятник с бюстом покойного — через 9 лет после его удаления из Мавзолея.
Осуждённые за совершение преступлений ждали амнистии, которой не произошло. В итоге в середине мая по исправительно-трудовым учреждениям страны прокатилась волна беспорядков.
В Уголовный кодекс РСФСР включена статья «Злостное уклонение от выполнения решения о трудоустройстве и прекращении паразитического существования». В соответствии с ней лица, уклоняющиеся от общественно полезного труда и ведущие антиобщественный паразитический образ жизни, проживающие в городе Москве, Московской области и городе Ленинграде, подвергаются по постановлению районного (городского) народного суда выселению в специально отведенные местности на срок от двух до пяти лет с привлечением к труду по месту поселения.
Говорят, что тунеядцев, лиц без определенного рода занятий, сокращенно БОРЗ, стали звать «борзыми».
Что же касается возраста выхода на пенсию, то 1970 год уместен, если связать его со столетием революции, после которой, уже 1 ноября 1917 года, правительство большевиков в своём сообщении по поводу социального страхования объявило о намерении взять на себя заботу об обеспечении стариков, вдов и сирот. До того пенсия считалась чуть ли ни наградой и полагалась лишь особым категориям служивых и работников казенных предприятий при многолетней выслуге.
Иной связи между дебатами о новом пенсионном возрасте и 1970 годом нет.
Нет прямой связи и с соотношением: в 1970 году на одного пенсионера приходилось 3,7 работающего, а в скором будущем — не более 1,0. Ну, и что?
Ведь сами авторы аргументов (в частности, М. Топилин) утверждают, что «труд сегодня по сравнению с тем, как трудились наши соотечественники в 1930-е годы, — это несопоставимые понятия. Как трудились, когда осваивали северные территории, целинные земли. Это совершенно разный труд. Сегодня гораздо в бóльшем сегменте условия труда нормальные, люди работают в офисах, работают удалённо, это работа с компьютерами и так далее. Всё поменялось».
Здесь возразить нечего. Но вывод-то можно сделать, конечно, и такой, какой сконструировал министр, говоря о принципиально иных условиях труда и уровне жизни, что является для него основанием и необходимостью для того, чтобы повышать пенсионный возраст.
Но можно и другой.
Повышение нижней границы пенсионного возраста нужно правительству для того, чтобы свести концы с концами. И вместо удвоения или утроения производительности труда, капитального увеличения источниковой базы для повышения уровня доходов федерального и консолидированного бюджетов, диверсификации экономики и т. д. и т. п., о чем речь шла и на Санкт-Петербургском международном экономическом форуме, и на десятках других форумах, решили повысить НДС на 2% (с 18 до 20%) и вдруг начать с граждан, готовящихся к пенсии.
Потому что еще пару лет назад Минтруд заявлял, что соотношение работающих и пенсионеров у нас некритическое, поэтому тема повышения пенсионного возраста неактуальна. И более того, она все время отодвигается во времени. Поэтому и не отняли пенсию у работающих пенсионеров, что, казалось бы, более естественно.
В медиапространстве есть всякие взгляды, доказательно представленные более или менее.
Что повышать пенсионный возраст не только бесполезно, но и вредно для экономики. А если не повышать, то с 2026 года размер пенсий надо будет урезать на треть.
Что власть утаивает данные о продолжительности жизни и демографической нагрузке россиян, о работающих пенсионерах и дефиците пенсионного фонда.
Прогнозы расходятся. Росстат оптимистично считает, что к 2030 году продолжительность жизни россиян достигнет 75 лет. Средний прогноз ООН считает, что этого уровня мы достигнем только к 2060 году. Как бы то ни было, даже при самом большом оптимизме и через 15 лет мы будем сильно отставать от развитого мира (который, кстати, не стоит на месте) по этому показателю.
России ставится в пример, что повышение пенсионного возраста таким образом, как предлагает правительство, уже встречается в ряде зарубежных стран, а именно в Бельгии, Израиле, Казахстане, Литве, Латвии, Греции. Эти факты сообщаются в пояснительной записке к правительственному законопроекту.
И что из этого?
На самом деле, аргументация может быть и более убедительной, и менее доказуемой.
В пакете правительственных инициатив в Государственную думу на ратификацию внесена 102-я Конвенция Международной организации труда о минимальных нормах социального обеспечения. Эта Конвенция позволяет устанавливать нижнюю границу пенсионного возраста в 65 лет и выше, но она же устанавливает достаточно жесткую прерогативу о том, что пенсия должна составлять не менее 40% утраченного заработка. То, что эта Конвенция будет ратифицирована, означает, что Российская Федерация возьмет на себя эти обязательства.
Так утверждает первый заместитель руководителя фракции «Единая Россия» и одновременно первый заместитель председателя ФНПР Андрей Исаев, как сообщает сайт Госдумы. Он же агитирует: пенсионная реформа назрела. «Демографическая ситуация, к сожалению, такова, что количество пенсионеров по отношению к числу работающих существенно растет, и в обозримом будущем может выйти на уровень 1:1. В то время как, например, в 1970 году на четырех работающих приходился один пенсионер. Продолжительность жизни увеличивается, и если все заложенные в указе президента меры по обеспечению охраны здоровья будут реализованы, она вырастет еще больше, следовательно, еще больше вырастет количество пенсионеров. Поэтому принимать решение о реформировании пенсионной системы, безусловно, необходимо. Иллюзией и ошибкой является точка зрения о том, что выбор таков — оставить все как есть или провести реформу».
Не прав Андрей Константинович.
Его начальники по профсоюзной линии, начиная с председателя ФНПР М. Шмакова, считают по другому.
Не время для пенсионных переделок!
Условий для повышения пенсионного возраста не создано. 43 процента мужчин не доживают до 65-летнего возраста, а в странах, где установлен высокий пенсионный возраст, этот процент преждевременной смертности не превышает 15 процентов. Трудоустройство остается проблемой как для пожилого поколения, так и для молодежи, надо создавать дополнительные рабочие места.
Обещанная к ратификации 102-я Конвенция МОТ снята с рассмотрения правительственной стороной, а без ее ратификации реформирование системы социальной защиты бессмысленно.
ФНПР считает, что повышение пенсионного возраста и объединение социальных фондов (идея Т. Голиковой — А.М.) не являются первоочередными задачами.
Короче говоря, правительство, внося законопроект о пенсионных новациях, неоправданно ссылается на «во исполнение» майского указа президента. Инициативы правительства противоречат идеям президента.
Профсоюзы считают, что главный резерв для пополнения пенсионного фонда — это повышение зарплат и вывод бизнеса из тени.
Поэтому вопрос, вынесенный в заголовок статьи, так и остается вопросом — пенсионная реформа: правительство на Олимп или в отставку?
Надо спросить у Д. Медведева.
Или с Д. Медведева?