Две главные проблемы России, поверхностно, хоть и художественно, определяемые как «дураки и дороги», являются прямым выражением одной большой проблемы — слабой и крайне неравномерной плотности населения, которого явно пока недостаточно, чтобы с умом освоить такую территорию. Нация же есть согласие народов на совместное освоение и заселение территории по общим правилам. Тонкий слой почвы, многие метры под ней сваленной щебенки и утрамбованной глины, наследство всех великих оледенений континента, «перигляциальная зона». Все, что ледники с себя сливали и сваливали за последний миллион лет, оказалось тут — в «европейской части России». В другой, еще большей части, наследством остается мерзлота или совсем недавние ее следы. Дураку или не дураку, но дороги приходится класть, учитывая, что под ногами осадочные породы, растрескавшиеся в ту пору, когда на дворе стоял дьявольский мороз и промерзшая глина разрывалась со звуком и разрушительной силой противотанковой мины, наделав по всей этой территории естественных блиндажей и окопов в количестве достаточном, чтобы любая дорога, проложенная тут спустя десятки тысяч лет, называлась, мягко говоря, ухабистой.

Иван Шилов ИА REGNUM

Поэтому столь велика разница между «ледниковыми» (Альпийскими, Скандинавскими) странами, где ледник возникал и рос, и территорией, на которой и перед которой ледник остановился и «дышал» на нее. «Перигляциальная зона», как и было отмечено, Россия и есть, она самая. То есть территория с наиболее тяжелым климатическим наследством. Да и условиями уже теперь климатическими не самыми лучшими. Тут крайне непросто вести любую хозяйственную деятельность. В прошлом она привлекала сюда людские племена возможностями вольготной охоты и рыболовства, то есть, по сути, самого «исконного» вида хозяйствования, с поправкой на то, что климат не позволял выбирать ресурсы природы частой сменой места обитания, и поэтому территория кормила людей у рек, у озер своим размахом, и перспективами, казавшимися нескончаемыми. И оттого малая плотность играли на руку людям, решившим тут поселиться. Конкуренту было куда пойти дальше, не рисковать своей жизнью в борьбе за богатый участок у излучины реки. Таких участков полно по всей длине реки. И по соседней тоже.

Поэтому и в характере народа тут не прижилась «наступательная» воинственность. Защищаться приходилось от тех, кто привык наживаться «наступлением», а так чтобы самим зариться на чужое — это было просто бессмысленно. Три дня пути в любую сторону — и ты на новом неосвоенном месте. Если хочешь жить спокойно, кормиться с природы и умеренного труда, то лучше места не сыскать. Богатства не ахти какие, но какие есть. На прожитье хватает. Но все хорошее со временем проходит. Население росло, охоты с рыболовством стало недостаточно. Возникла городская жизнь, облегчавшая оборону, а с ней потребовалось развивать торговлю и изобретать новые средства производства. Суетливый мир Европы приблизился. Со всей ее грызней за тающие под ногами ресурсы.

Все чаще и чаще приходилось принимать у себя гостей — с запада, с юга, с востока, временами приплывали с севера. Гости приходили иногда поменять шкурки на мануфактуру, а иногда, не менее редко, прибегали показать свои новые железные изделия, умеющие убивать каждый раз по-новому. Приходилось тыкать в них колами, закидывать камнями, а потом рассматривать заморские убивающие диковинки, оставшиеся после всей этой ярмарки. Кое-что годилось для охоты и рыболовства, но многие вещи имели одну только цель, и видно было, что мастера не скучают, раз добились таких выдающихся успехов в производстве всего убивающего. Спрос на убивающее там у них не хилый.

Население со временем достигло достаточной плотности, чтобы позволить себе «отстегивать» интеллектуальную силу, выделив ее из производственной и управляющей в количестве, достаточном для создания науки. В этом деле помогал еще и импорт, но слабо, не имея шансов достигнуть размахов импорта в «силиконовую долину». Интеллектуальное «импортозамещение» было мерой скорее вынужденной, человек не бочка с пивом, его не так просто переместить из тех мест, откуда транспорт ходит редко, стоит дорого и не всегда доходит. Между тем в той или иной мере это импортозамещение состоялось. Проблема «дураков и дорог» (низкой квалификации плюс технологической отсталости), если и не решилась полностью, то хотя бы частично.

Полностью страна с ней по сию пору не справилась, и причин тому много. Но главной остается низкая плотность населения. Чтобы население плодилось и отстегивало Родине свои положенные «один ум на тысячу рук», требуется значительное повышение качества жизни. Но и этого недостаточно. Чтобы этот природный ум развился, требуется качественное образование. И это еще не все. Чтобы ум здесь не заскучал и не поехал в теплые страны, ему нужны условия, в которых он станет себя реализовывать. Сегодня пока страна в этой области дожимает остатки потенциала хоть и жесткого, но довольно успешного в своем роде стартапа советской мобилизации общества и советской же образовательной системы. Возможностей для импорта качественной интеллектуальной и квалифицированной рабочей сил у страны сейчас нет. По крайней мере сравнимой с Соединенными Штатами.

Про мобилизацию каким-нибудь «православием» тоже следует забыть по всем понятным причинам. Есть пока желание людей жить так, как они считают для себя нужным. Спрос на общество равных возможностей, равных условий, на справедливость — вот это то, чем можно сейчас воспользоваться, заложить в стартап системы, которая даст плоды через годы. Мобилизовать российское общество «голыми идеями» нельзя, оно сыто ими по горло. А вот честность, которая не декларируется, а реализуется, открытые возможности для учебы, ведения дел, для работы, ее следует воплощать в том числе на законодательном уровне. Потому как слабая плотность населения — это объективная причина, решения мгновенного, «шокового» она не имеет. Чудес не бывает, «шоковые» решения они вообще самые глупые, безответственные и говорят лишь о беспомощности аппарата управления. Если урезанием социальных проектов «шоково» затыкают прорехи, то систему можно, считай, списывать.

Малая плотность сейчас имеет не только свои минусы, но и некоторые плюсы, которые грех не использовать. Страна не перезаселена, в ней сложилась своя специфическая «аура», отталкивающая и выталкивающая людей, не готовых поступиться комфортом. Сюда не ломятся беженцы, бегущие за пособием, следовательно, праздным элементом территория не заполняется, напротив, некоторая часть праздного элемента старается отсюда переселиться. Но этот фильтр миграции работает пока очень грубо. Все еще уезжают по-настоящему нужные стране люди, и приезжают не всегда самые ценные кадры. Создать фильтр тонкой очистки — тоже задача. От того, как будет работать этот фильтр, зависит будущий потенциал России.