Путин и Курилы. Очерк недавней истории. Часть 2

Вернувшись в 2012 г. на пост президента РФ, Владимир Путин продолжил дипломатию на японском направлении, пытаясь убедить восточных соседей в том, что в основе отношений двух стран должно быть взаимовыгодное экономическое сотрудничество. Для этого были основания, ибо в условиях продолжающейся стагнации японской экономики, снижения конкурентоспособности японских товаров Россия и ее рынок становились необходимыми Японии.

Хотя японский бизнес и не подчиняется напрямую политической власти, он в своих решениях всё же зависим от настроений в стране, не может не учитывать позиции влиятельных средств массовой информации, в том числе по вопросам экономических связей с Россией. В опубликованной перед президентскими выборами 2012 г. В. Путиным статье «Россия и меняющийся мир» значительное место было уделено Азиатско-Тихоокеанскому региону. И это не случайно. В начале века президент Путин фактически пересмотрел проводившийся в 90-е годы курс на ориентацию в основном на США и Западную Европу и значительно усилил восточный вектор внешней политики России. И хотя в статье в основном говорилось об углублении отношений с КНР, имелось в виду и возрастание значения экономических связей с другими странами Восточной Азии, в том числе с высокоразвитой соседней Японией.

Об этом, в частности, свидетельствовали высказывания Путина во время встречи в марте 2012 г. с журналистами ведущих стран мира. Тогда он по своей инициативе заявил о желательности нахождения компромисса по продолжающему омрачать отношения двух стран «территориальному вопросу», применив известное ему по увлечению дзюдо японское слово «хикивакэ» — ничья.

В частности, было, сказано: «Мы с Вами, как дзюдоисты, должны делать смелые шаги, но для того, чтобы выигрывать и не проигрывать. В этой ситуации, как ни странно, мы не должны добиваться какой-то победы. В этой ситуации мы должны добиться приемлемого компромисса. Это что-то вроде «хикивакэ»… Надеюсь, мы всё-таки найдем точки соприкосновения, которые позволят двигаться дальше в решении этой проблемы. … Давайте так, когда я стану президентом, мы соберем наше министерство иностранных дел, посадим с другой стороны японское министерство и дадим им команду: «Хадзимэ!» («Начинай!») «.

Однако в Японии не совсем правильно восприняли эти слова. Ведь в действительности имелось в виду не столько прямое возвращение к условиям советско-японской совместной декларации 1956 г. о передаче Японии после заключения мирного договора островов Хабомаи и Шикотан, как посчитал Токио, сколько стремление к нахождению такого политического решения, когда не было бы, как неоднократно говорил Путин, «ни выигравшего, ни проигравшего». Однако возможно ли подобное в условиях, когда в Японии не желают и слышать о какой-то «ничьей» по Курилам? Да и призыв искать решение, чтобы были «и волки сыты, и овцы целы», представлялся чем-то напоминающим маниловщину.

Присутствовавший на пресс-конференции ведущий политический обозреватель газеты «Асахи симбун» Ёсибуми Вакамия даже счел возможным поправить Путина, заметив, что, «если мы хотим «хикивакэ», то двух островов недостаточно». Этим он, по сути, разъяснил, что в Японии содержащееся в совместной декларации 1956 г. согласие советской стороны передать Хабомаи и Шикотан не воспринимается как «ничья», и хотят большего.

Но Путин и не мог напрямую предложить реанимацию «хрущевского компромисса». Этому объективно препятствуют разнообразные факторы. Автоматического возвращения к условиям 1956 г. быть не может потому, что за прошедшие полвека ситуация существенно изменилась — были введены 200-мильные экономические зоны, появились технологии добычи с шельфа островов полезных ископаемых, в первую очередь энергоносителей. В случае «передачи» островов вместе с ними пришлось бы лишиться и богатейших обширных морских пространств. Ошибкой советской дипломатии, совершенной в 1956 г. под давлением тогдашнего лидера СССР Никиты Хрущева, было то, что Хабомаи обозначены в совместной декларации и продолжают обозначаться и сейчас как один остров. В действительности же это архипелаг, состоящий из 18 островов, морских камней и отмелей. И, как указывалось выше, вокруг каждого из них существует 200-мильная хозяйственная морская зона России.

Более того, есть обоснованное опасение того, что в случае «передачи» островов на них могут появиться направленные против России военные базы, о чём в последнее время прямо говорит японцам президент РФ. И представители японского руководства не в силах отвергать такую аргументацию, они признают, что в результате ухода России с южных Курил и перехода их под японский контроль на островах могут появиться новые рубежи передового развертывания американской или объединенной японо-американской военной группировки. Территория южных Курил может быть использована для передислокации части военных баз США на Окинаве, чего упорно добивается население этого острова. Так как Пентагон не намерен сокращать свое присутствие на Японских островах, размещение американских баз на Курилах в случае их передачи было бы подходящим решением и для Токио, и для Вашингтона. Насколько можно полагаться на заверения о том, что этого не произойдет, свидетельствует опыт вывода наших войск из Германии. Тогда тоже обещали «не расширять НАТО на восток».

Нельзя не учитывать и то, что политическая ситуация в России с 2001 г., когда Владимир Путин считал возможным «реанимировать» положения соглашения 1956 г., существенно изменилась. Если против попыток разрешить территориальные противоречия на основе компромисса тогда выступали в основном патриотические, левые организации России — КПРФ и ЛДПР, ныне же попытками территориальных уступок Кремля могут воспользоваться и так называемые либеральные силы, которые не преминут использовать вопрос о суверенитете южных Курил для политической борьбы против нынешней российской администрации. В этих условиях территориальные уступки стали бы сродни политическому самоубийству. Кстати, это относится и к японским политикам, которые, став фактически заложниками искусственно созданной «проблемы северных территорий», не могут поменять нынешнюю жесткую позицию, даже если захотят.

О том, что российское правительство согласно на широкое сотрудничество с Японией, но считает все Курильские острова российскими и не собирается никому их передавать, свидетельствовали повторные поездки Д. Медведева уже в качестве премьер-министра на Кунашир (2012 год) и Итуруп (2015 год). Медведев заявлял по поводу своего визита на Курильские острова летом 2015 г., что вопрос территориальных претензий не должен увязываться с отношениями России и Японии.

«Мы с Японией хотим дружить, Япония — наш сосед, мы хорошо относимся к Японии, но это никак не должно быть связано с Курильскими островами, которые являются частью России, входят в субъект России под названием Сахалинская область, и поэтому мы посещали, посещаем и будем посещать Курилы», — подчеркнул он.

В ответ Япония отложила визит своего министра иностранных дел в Москву. Правительство Японии заявило, что посещение премьер-министром РФ «спорных территорий» может стать большой помехой в развитии политического диалога Японии и России. Глава МИД Японии Фумио Кисида передал послу России официальный протест.

«Весомость этого визита значительно отличается от поездок других министров. И этот поступок ранит чувства жителей Японии, которые хотят возвращения этих территорий», — прокомментировали в МИД Японии приезд на Курилы российского премьера.

«Мы обеспокоены повторяющейся ситуацией с односторонними действиями российской стороны в отношении северных территорий. Мы настоятельно требуем (от России) конструктивной позиции для дальнейшего развития японо-российских отношений, в том числе в связи с проблемой заключения мирного договора», — заявил Кисида. В Москве ответили, что российские официальные лица продолжат посещать Курильские острова, невзирая на позицию Японии по этому вопросу.

Было очевидно, что японские политики вовсе не стремятся к компромиссам, о возможности которых дает понять президент Путин, а продолжают упорно стоять на всё той же нереалистичной позиции «всё или ничего». В этой ситуации в нашей стране росло понимание того, что мирный договор — это ничто иное, как анахронизм, искусственно подогреваемый японскими политиками, задавшимися целью через это соглашение реализовать свои реваншистские помыслы, добиться от страны-победителя политических и территориальных уступок. Отрадно, что понимание этих целей японского правительства существует и в высшем руководстве нашей страны.

Как известно, Япония присоединилась к объявленным западным миром во главе с США незаконным экономическим и иным санкциям в отношении России, выступив против справедливого, основанного на волеизъявлении народа «возвращения в родную гавань» русского Крыма. В этой ситуации в Кремле, похоже, решили прекратить потакание японским притязаниям на российские Курильские острова. 26 января 2016 г. министр иностранных дел РФ С. Лавров заявил на пресс-конференции, что Москва не считает заключение мирного договора с Японией тождественным решению территориальной проблемы, как это представляет себе Токио.

«Да, есть договоренность между президентом России и премьер-министром Японии, чтобы среди тех вопросов, которые предстоит решить, обязательно присутствовал вопрос мирного договора, — отметил министр. — Мы не считаем, что мирный договор — это синоним решения территориальной проблемы. Это шаг, который необходим для того, чтобы отношения между двумя странами были нормальными не только по сути, но и по юридическому оформлению». Трудно допустить, что столь важное высказывание не было согласовано с отвечающим за внешнюю политику президентом страны.

В ответ раздосадованным японцам не оставалось ничего другого, как в очередной раз выразить свое недовольство позицией России. Правительство Японии заявило о «неприемлемом характере заявлений главы МИД РФ по проблеме северных территорий», обещав и впредь «проводить адекватную политику» в вопросе принадлежности Курил. Однако политика конфронтации с Россией, снижения уровня торгово-экономического взаимодействия с нашей страной не отвечает интересам испытывающей затянувшиеся экономические невзгоды Японии. Ослаблению напряженности в отношениях двух стран и попытке вернуться к обсуждению вопроса заключения мирного договора, включающего территориальное размежевание, должен был послужить прямой разговор лидеров двух стран.

Неофициальный визит премьер-министра Японии Синдзо Абэ в Сочи для проведения бесед с президентом РФ В. Путиным 6 мая 2016 г. ознаменовался интригующими заявлениями о достигнутой договоренности сторон прибегнуть к некоему «новому подходу» к развитию двусторонних отношений, включая поиск взаимоприемлемого решения так называемой «территориальной проблемы». Готовясь к встрече, президент Путин 14 апреля 2016 г. заявил журналистам, что постоянно поднимаемый японским правительством так называемый «территориальный вопрос» когда-то найдет свое компромиссное решение. Хотя разъяснений о том, каким может быть этот компромисс, не последовало, в Японии расценили слова президента как подтверждение его согласия продолжать обсуждать японские претензии.

Такое подтверждение было для японского правительства особо важно, ибо прозвучавшее 2 сентября 2015 г., в день 70-й годовщины подписания милитаристской Японией Акта о безоговорочной капитуляции, высказывание заместителя министра иностранных дел РФ Игоря Моргулова свидетельствовало о другом.

Моргулов тогда заявил:«Никакого диалога с Токио по «курильской проблеме» мы не ведем. Этот вопрос решен 70 лет назад: южные Курилы перешли к нашей стране на законных основаниях, по итогам Второй мировой войны. Суверенитет и юрисдикция России над ними сомнению не подлежит». Затем эту позицию подтвердил и министр иностранных дел РФ С. Лавров, заявив, что принадлежность Курил «не является предметом для дискуссий».

И вот — новый разворот. Отвечая на вопрос об обсуждении в Сочи «территориальной проблемы», пресс-секретарь президента РФ Д. Песков заявил: «Тема поднималась в весьма конструктивном ключе. Контакты будут продолжены на уровне министерств иностранных дел». А японское агентство «Киодо цусин» сообщило, что премьер Абэ предложил Путину новый подход к решению проблемы Курильских островов. Однако в чем состояла новизна японской позиции, не раскрывалось.

Как и следовало ожидать, архаичная в век информационной революции «тайная дипломатия» обернулась слухами о том, что «Путин продает Курилы». Дело дошло до того, что МИД РФ вынужден был раздраженно и не очень дипломатично опровергать эти слухи, назвав их «бредом». Дабы не нагнетать страсти, президент решил успокоить общественность, заявив, что не собирается что-либо продавать. Однако успокоения не наступило, ибо четкого подтверждения неприкосновенности российских дальневосточных границ не последовало. Пришлось министру Лаврову разъяснять в интервью, что «мы не отдаем Курильские острова и не выпрашиваем у Японии мирный договор». Но при этом руководитель внешнеполитического ведомства сделал акцент на подтверждении приверженности российского правительства положениям подписанной 19 октября 1956 г. Советско-японской совместной декларации. Подтверждение российским МИД действенности этого положения позволяло японским политикам считать, что вопрос о передаче Хабомаи и Шикотана якобы решен, и теперь следует упорно добиваться от России еще и самых больших и наиболее освоенных островов Курильской гряды — Кунашира и Итурупа, о которых речь в декларации вообще не идет. Более того, в японской прессе стали появляться утверждения о том, что «возвращение островов» должно предшествовать подписанию мирного договора, а не наоборот, как предусмотрено в тексте декларации.

Содержание состоявшихся в Токио консультаций заместителя министра иностранных дел РФ И. Моргулова с представителем Японии по вопросам российско-японских отношений Тикахито Харада также осталось неизвестным российской общественности. И журналистам пришлось пользоваться информацией от некоего безымянного источника, который сообщил о том, что «в ходе переговоров японские партнеры допустили возможность рассмотреть предложение о совместной хозяйственной и экономической деятельности» на южных островах Курильской гряды.

Процитируем одно из тогдашних сообщений: «Содержание этой закрытой дипломатической беседы, по понятным причинам не раскрывается, однако, как отмечает издание (газета «Известия») со ссылкой на источник, близкий к переговорам, на переговорах обсуждалась совместная экономическая деятельность на Курильских островах, что может стать колоссальным прорывом в российско-японских отношениях».

Но в японской прессе подтверждения этой информации не последовало. Среди японских специалистов по поводу публикации в «Известиях» высказывалось мнение, что подобная «утечка» организована для того, чтобы прозондировать позицию Японии по поводу участившихся призывов российских высокопоставленных лиц приступить к совместному развитию южных Курил. Зато они утверждали, что на консультациях в Токио обсуждался территориальный вопрос.

Раздутую российскими СМИ «сенсацию» по поводу якобы достигнутых «прорывных решений» вынужден был опровергать министр Лавров, заявив во время интервью, что были лишь подтверждены договоренности 2013 г. о развитии двусторонних отношений. И всё же «новация» японской позиции имела место. Она состояла в том, что, если раньше Токио соглашался на широкое экономическое сотрудничество с нашей страной только после «возвращения северных территорий», то теперь, в условиях экономических трудностей России, было решено предложить такое сотрудничество в обмен на согласие Москвы вернуться к обсуждению японских притязаний на Курилы. И в определенной степени японцы в этом преуспели. В российской прессе наперебой стали рекламировать представленный российскому президенту премьер-министром Абэ «план из восьми пунктов по экономическому сотрудничеству».

Тем временем определенная часть российских журналистов, не обременяя себя знанием истории российско-японских отношений, продолжали сетовать по поводу отсутствия мирного договора между двумя странами, называя вслед за премьером Абэ ситуацию «ненормальной». Они упорно тиражировали ложные утверждения о том, что между Россией и Японией в отсутствии мирного договора якобы сохраняется «формальное состояние войны», которое ради всемерного развития экономических отношений с Японией надо незамедлительно прекратить.

И это при том, что в первой статье совместной декларации 1956 г. провозглашается: «Состояние войны между Союзом Советских Социалистических Республик и Японией прекращается со дня вступления в силу настоящей декларации, и между ними восстанавливаются мир и добрососедские дружественные отношения».

В российской прессе стали появляться сообщения о том, что-де японцы уже определяют суммы крупных инвестиций в российскую экономику. Газета «Известия» утверждала, что некий «источник, близкий к дипломатическим кругам Японии», сообщил, что во время визита в Японию президента РФ В. Путина премьер-министр Абэ предложит пакет инвестиционных проектов в обмен на передачу Курильских островов. Был назван и объем инвестиций — около 20 миллиардов долларов. Японская газета «Нихон кэйдзай» информировала, что, в частности, японские власти готовы предложить России новейшие технологии в области медицины, а также сотрудничество японских компаний с «Почтой России».

Параллельно японцами давалось понять, что экономическая помощь непосредственно связывается с политическими уступками Москвы по поводу Курил. Представитель японского правительства сообщил, что Токио не пойдет на компромиссы, а будет добиваться выполнения своих требований в полном объеме. То есть настаивать на «возвращении» Японии всех южных Курильских островов — Итурупа, Кунашира, Шикотана и гряды Хабомаи. Государственный министр по делам Окинавы и северных территорий (Курильских островов) Ёсукэ Цурухо не оставил на этот счет никаких сомнений, заявив: «Базисный курс правительства Японии заключается в том, чтобы на переговорах определить принадлежность всех четырех островов». Естественно, речь шла о принадлежности их Японии.

Не скрывал своих целей и сам Абэ. Находясь под давлением оппозиции и националистических правых сил, он не мог искать компромиссные решения. «Мы думаем усиленно вести переговоры с российской стороной, чтобы, развивая отношения в самых широких областях, включая экономику, решить вопрос о возвращении четырех островов и заключить мирный договор», — заявил премьер-министр, отвечая на вопросы депутатов японского парламента.

В известной степени точки над i были поставлены президентом Путиным в состоявшемся 1 сентября 2016 г. во Владивостоке интервью корреспонденту американского информационного агентства Блумберг. Приведем отрывок из интервью, касающийся так называемого «территориального вопроса»:

«Дж. Миклетвейт: Один из гостей (форума) — это премьер-министр Японии Абэ, он приезжает во Владивосток, и кажется, что намечается политическая сделка, можно так сказать. Возможно, вы отдадите один из Курильских островов в обмен на серьёзное экономическое сотрудничество, его наращивание. Готовы ли Вы к такой сделке?

В. Путин: Мы не торгуем территориями, хотя проблема заключения мирного договора с Японией является, конечно, ключевой, и нам бы очень хотелось с нашими японскими друзьями найти решение этой проблемы. У нас ещё в 1956 году был подписан договор, и, на удивление, он был ратифицирован и Верховным Советом СССР, и японским парламентом. Но затем японская сторона отказалась его выполнять, а затем и Советский Союз как бы свёл тоже на нет все договорённости в рамках этого договора.

Несколько лет назад японские коллеги попросили нас вернуться к обсуждению этой темы, и мы это сделали, мы пошли навстречу. За предыдущие пару лет не по нашей инициативе, а по инициативе японской стороны фактически эти контакты были заморожены. Но сейчас наши партнёры проявляют желание вернуться к обсуждению этой темы. Речь не идёт о каком-то обмене, о каких-то продажах. Речь идёт о поиске решения, при котором ни одна из сторон не будет чувствовать себя в накладе, ни одна из сторон не будет чувствовать себя ни побеждённой, ни проигравшей.

Дж. Миклетвейт: Но, а вы сейчас к этой сделке близко подошли? Ближе, чем в 1956 году?

В. Путин: Я не думаю, что ближе, чем в 1956 году, но, во всяком случае, мы возобновили диалог на этот счёт и договорились о том, что наши министры иностранных дел и соответствующие эксперты на уровне заместителей министров активизируют эту работу. Конечно, это всегда является и предметом обсуждения и на уровне президента России, и премьер-министра.

Уверен, что, когда мы будем встречаться с господином Абэ здесь, во Владивостоке, мы также будем эту тему обсуждать, но для того, чтобы её решить, она должна быть очень хорошо продумана и подготовлена, повторяю ещё раз, на принципах не нанесения ущерба, а, наоборот, на принципах создания условий для развития межгосударственных связей на длительную историческую перспективу.

Дж. Миклетвейт: Действительно, мне кажется, что территория на восточном фланге Вас не так сильно волнует. Вы остров Тарабаров, например, Китаю отдали в 2004 году, а вот Калининград, например, может, тоже отдать?

В. Путин: Мы ничего не отдавали, это были территории, которые являлись спорными и в отношении которых мы вели переговоры с Китайской Народной Республикой в течение 40 лет — хочу это подчеркнуть, 40 лет, — и, в конце концов, нашли компромисс. Часть территории окончательно закреплена за Россией, часть территории окончательно закреплена за Китайской Народной Республикой.

Хочу подчеркнуть, что это стало возможным исключительно — это очень важно — на фоне очень высокого уровня доверия, которое сложилось к тому моменту между Россией и Китаем. И если мы добьёмся такого же высокого уровня доверия с Японией, то и здесь мы можем найти какие-то компромиссы.

Но есть принципиальная разница между вопросом, связанным с японской историей, и, скажем, с нашими переговорами с Китаем. В чём она заключается? Она заключается в том, что японский вопрос возник как результат Второй мировой войны и закреплён в международных документах, связанных с результатами Второй мировой войны. А наши дискуссии с китайскими друзьями по пограничным вопросам ничего общего со Второй мировой войной и с какими-то военными конфликтами не имеют. Первое. Вернее, это уже второе.

А третье — что касается западной части. Вы сказали про Калининград.

Дж. Миклетвейт: Это шутка, конечно.

В. Путин: А я Вам скажу без всяких шуток. Если кому-то хочется начать пересматривать итоги Второй мировой войны, давайте попробуем подискутировать на эту тему. Но тогда нужно дискутировать не по Калининграду, а в целом по восточным землям Германии, по Львову, который был частью Польши, и так далее, и так далее. Там есть и Венгрия, есть и Румыния. Если кому-то хочется вскрыть этот ящик Пандоры и начать с ним работать, — пожалуйста, флаг в руки, начинайте».

Главное в сказанном президентом было указание на то, что для России не приемлема схема «торговли территориями», обмена их на экономическое сотрудничество, а также четкое предупреждение против попыток пересматривать итоги Второй мировой войны, включая территориальные.

Перед неоднократно откладывавшимся из-за оппозиции правительства США и лично президента Б. Обамы визитом президента РФ В. Путина в Японию участились разговоры о якобы возможном достижении российско-японского согласия по поводу совместной хозяйственной деятельности на южных островах Курильской гряды. Эта идея была воспринята в нашей стране неоднозначно.

Ученые — специалисты по Японии и российско-японским отношениям и депутаты Сахалинской областной думы обратились к президенту РФ с открытым письмом, в котором, в частности, отмечали: «Вызывают озабоченность настойчивые попытки японского руководства, предлагающего в последнее время — в обмен на расширение японо-российского, включая инвестиционное, сотрудничества — различные схемы организации некоего «совместного хозяйственного освоения» южных Курил, истинной целью которых неизменно остается «не мытьем, так катаньем» добиться удовлетворения своих территориальных претензий к нашей стране».

Заговорили о запуске процесса «ползучей сдачи» Японии всех южных островов Курильской гряды. Ибо экономически более активная и финансово богатая Япония легко за несколько лет приберет к рукам всю экономику островов, заселит их колонистами и даже при формальном суверенитете России превратит их в свои.

Тем не менее, как сообщалось, в ходе визита в Японию в декабре 2016 г. президент Путин в беседе тет-а-тет убедил своего партнера по переговорам премьера Абэ согласиться с участием японских компаний в совместной деятельности на Курилах. В то же время он призвал японцев «прекратить исторический пинг-понг» по Курилам. Однако в ответ премьер Абэ вновь связал проблему заключения мирного договора именно с решением «территориальной проблемы». Он заявил, что Москва и Токио должны продвигаться к заключению мирного договора, «отсутствие которого пока не дает странам урегулировать территориальный спор вокруг северных территорий».

В Японии, хотя и были недовольны результатами визита Путина, ибо не произошло желанного и ожидаемого «возвращения» островов, понимают, что сразу добиться удовлетворения требований возврата островов едва ли удастся, и потому дают понять, что могли бы согласиться на растянутое по времени превращение южных Курил в японские владения. В этом японцев усиленно убеждает их премьер-министр. В отличие от помощника президента РФ по международным вопросам Юрия Ушакова, сделавшего в Токио во время визита акцент на том, что совместная деятельность будет вестись строго по российским законам, Абэ утверждает, что якобы по договоренности с Путиным речь идет о совместной экономической деятельности на южных Курилах в рамках какой-то особой юридической системы. По сообщениям из Токио, в телевизионном интервью сразу после завершения визита глава японского правительства объявил, что речь идет о чем-то «беспрецедентном». По его словам, «совместная экономическая деятельность на островах будет вестись вне рамок японского или российского законодательства, чтобы не ставить под сомнение позиции двух стран».

В связи с этим уместно напомнить первоначально сокрытую от российской общественности «беспрецедентную» сделку российских и японских дипломатов во времена ельцинского правления по поводу разрешения японским рыбакам вести лов даже не в 200-мильной экономической зоне России, а в ее территориальных водах. Об этой нарушающей российское законодательство сделке рассказывал один из ее инициаторов, тогдашний посол РФ в Японии А. Панов. Он заявил:

«Японцы прямо не признают суверенитет России над Курилами и поэтому могут потребовать особых экономических зон со своими правилами. Это вполне возможно. Не теряя своего лица, обе стороны могут согласиться на такое экономическое сотрудничество…

Примерно так же мы сделали, когда договорились о так называемом промысле японцев возле этих островов. Тогда Россия фактически пошла на изменение (читай — нарушение — А.К.) своего законодательства, хотя это не афишировалось, о том, что японские рыбаки могут осуществлять рыболовство в территориальных водах этих островов. Ни одно государство фактически не разрешает осуществлять рыболовство в своих территориальных водах».

Не приходится говорить, что незаконный допуск японских рыбаков в территориальные воды нашей страны серьезно нарушал и продолжает нарушать суверенные права и интересы отечественного рыболовства в данном, весьма богатом рыбой и морепродуктами, регионе, что вызывало протесты российских рыболовных кругов. Японская сторона по подписанному в 1998 г. заместителем премьер-министра РФ Б. Немцовым соглашению не только не предоставила российским рыболовным судам аналогичные права на промысел в японских водах, но и не взяла на себя никаких обязательств по соблюдению ее гражданами и судами законов и правил рыболовства, действующих в Российской Федерации. Другими словами, японской стороне было предоставлено «право экстерриториальности», ущемляющее российский суверенитет в пределах собственной морской территории.

С самого начала вызывало сомнение то, что японское правительство действительно пойдет на участие в развитии южных Курил, ибо согласие Токио на работу японских компаний на южнокурильских островах с подчинением российскому законодательству противоречит японской позиции о непризнании суверенитета России на эти территории. Напомним, что в 2009 г. депутаты обеих палат японского парламента единогласно приняли закон, подтверждающий японский суверенитет на этих принадлежащих России территориях. Закон провозглашает острова Итуруп, Шикотан, Кунашир, а также группу островов Хабомаи «частью Японии».

Возможны два объяснения сложившейся ситуации. Или стороны в декабре 2016 г. по поводу суверенитета так и не договорились, оставив вопрос открытым для последующего обсуждения, или российская сторона не в полной мере информировала граждан РФ о достигнутых соглашениях по поводу компромисса в вопросе о распространении на японских граждан действующего на островах законодательства.

Не было полной ясности в этом вопросе и в Японии. ТАСС сообщал из Токио: «Последний соцопрос проводился после визита Путина, который прошел в декабре прошлого года, и в целом японцы положительно относятся к идее совместной деятельности. Единственно, наиболее важный вопрос, по мнению японцев, — это то, как она будет осуществляться? Премьер-министр Абэ говорит о том, что для этого нужно создать специальную систему. Конкретики пока на этот счет мало, однако речь идет, скорее всего, о том, что стороны должны определиться с главным вопросом: это юрисдикция. То есть под чьим управлением эти территории будут находиться? Естественно, российская сторона придерживается мнения, что всё должно остаться, как сейчас есть. Острова принадлежат России, и Япония на них не может претендовать».

Если же власти Японии будут продолжать усматривать в своем участии в развитии Курил лишь способ внедриться на острова и постепенно захватывать на них «командные высоты», заодно приучая местное население к японскому присутствию с тем, чтобы овладеть «северными территориями», перспективы «совместного хозяйствования» представляются призрачными.

Нельзя соглашаться с тем, чтобы японцы получили монопольные права на работу на островах южной части Курильской гряды. Тем более неприемлемо требование создания для японских компаний «режима экстерриториальности», чреватого тем, что на острова будет запущен японский «троянский конь». Если японские власти не желают работать на Курилах по российским законам, это право должно быть предоставлено всем желающим — компаниям Китая, Республики Корея, Индии, Вьетнама и других стран ЮВА, а также американцам и европейцам.

Следует согласиться с полпредом президента в ДФО Юрием Трутневым, который в ходе рабочей поездки на Сахалин так прокомментировал ситуацию с совместным с Японией освоением островов Курильской гряды: «Если планы по совместной с Японией деятельности по освоению островов так и останутся на стадии разговоров, мы создадим ТОР «Курилы»… Мы сильно долго ждать не будем. Если увидим, что никаких особо эффективных форм совместной деятельности не возникает, будем вносить предложение о создании ТОР «Курилы». У нас все созданные ТОР работают. Мы знаем, куда идти и как развиваться. Мы можем это сделать с японскими коллегами, а можем и без них».

Предупреждение было услышано. В ответ генеральный секретарь кабинета министров Японии Ёсихидэ Суга подтвердил, что Япония сохраняет свой подход к ведению совместной экономической деятельности с Россией на «северных территориях». «Мы твердо намерены настаивать на своих идеях», — заявил официальный представитель правительства Японии. Отсюда следует, что линия на тесное увязывание возможного экономического сотрудничества на Курилах с политическими претензиями Токио на эти территории будет сохранена, и никаких изменений ожидать не приходиться. Конечно же, такая позиция не может вселять оптимизм по поводу реализации достигнутых, как объявлялось во время декабрьского визита, договоренностей.

Весьма осторожно оценивают перспективы совместной хозяйственной деятельности и японские специалисты по России. Так, эксперт по японо-российским отношениям, профессор университета «Такусёку» Кэнро Нагоси написал для авторитетного журнала «Форсайт» статью, в которой заключает: «Российская сторона выразила желание развивать структуру сотрудничества в сфере рыбной промышленности вблизи четырех островов, по которой было достигнуто соглашение в 1998 году. Тем не менее, что касается совместной хозяйственной деятельности на суше, то, похоже, количество сложных задач вырастет. Предполагается, что российская таможня и пограничники, исповедующие консервативные взгляды, могут стать препятствием.

Также неизвестно, будет ли способствовать развитие такой деятельности решению проблемы принадлежности островов. Совместная хозяйственная деятельность, в ходе которой японцы и японские компании будут впервые после войны работать на четырех островах, станет неизведанным испытанием для Японии».

Договоренности по совместной хозяйственной деятельности РФ и Японии на Курильских островах не должны противоречить российскому законодательству, которое в полном объеме распространяется на этот регион, заявил в интервью заместитель министра иностранных дел РФ И. Моргулов. «Реальность такова, что на этих островах в полном объеме действует российское законодательство. Любые будущие договоренности по СХД не должны ему противоречить», — сказал высокопоставленный дипломат в интервью японской газете «Токио симбун». Такая позиция отвергает спекуляции японских СМИ по поводу якобы согласия Москвы рассматривать предложения о предоставлении желающим работать на южных Курилах японским гражданам неких «особых юридических прав».

Не менее важным является и заявление И. Моргулова о том, что Россия будет последовательно добиваться от Японии признания и уважения итогов Второй мировой войны. Он указал: «Относительно проблемы мирного договора наша позиция хорошо известна и остается неизменной. Будем последовательно добиваться признания японской стороной итогов Второй мировой войны». Обратим внимание, что столь четкое заявление было сделано в дни, когда в мире отмечалась 72-я годовщина капитуляции Японии и окончания Второй мировой войны.

Однако, похоже, премьер-министр Абэ уже перестал реагировать на заявления МИД РФ. Всё свое внимание он уделяет контактам главным образом с президентом В. Путиным, который, по его мнению, так же, как и он, стремится разрешить территориальную проблему и подписать долгожданный мирный договор.

На сентябрьской встрече во Владивостоке в 2017 г. он особо подчеркивал в выступлении на экономическом форуме: «Самое главное для японско-российских отношений — заключение мирного договора. Так сказал президент Путин во время своего визита в Японию. На этот раз мы полны решимости, что именно нашими руками мы подпишем мирный договор». Путин вежливо не возражал.

Стремление Абэ оставить заметный след в истории, выполнив завет своего отца, министра иностранных дел Японии Синтаро Абэ, «решить территориальный вопрос» и подписать договор с Россией, понятно. Он его и не скрывает. Понятна и поспешность Абэ, когда он объявляет, что подпишет договор именно в период нахождения у власти Путина и его самого. Несмотря на убедительную победу возглавляемой им партии на всеобщих парламентских выборах, обещавшая экономический прорыв «абэномика» буксует, социальная ситуация не улучшается, многие японцы недовольны резким креном страны вправо, уходом от пацифизма, опасным следованием в военной политике за США, что нагнетает напряженность в Северо-Восточной Азии в непосредственной близости от Японии.

Заключение мирного договора с Россией добавило бы политических очков в копилку Абэ и помогло бы сохранять власть. Но трудно допустить, что ради этого он пойдет на кардинальное изменение условий заключения мирного договора, вплоть до согласия с предложенным Путиным «хикивакэ». Тем более что содержание этого «хикивакэ» остается неясным как в Японии, так и в России. В Японии же существуют весьма влиятельные и могущественные силы, которые едва ли позволят Абэ, как и какому-либо другому премьеру, экспериментировать в политике на российском направлении. Не заинтересован в полной нормализации и всемерном развитии японо-российских отношений и сюзерен Японии — США.

А, значит, затянувшаяся партия в «курильский пинг-понг» вопреки интересам народов-соседей, стремящихся к не обремененному надуманными проблемами сотрудничеству, будет японским правительством продолжена. А вот должна ли Россия продолжать участвовать в этой навязываемой ей бесконечной бесплодной игре? На этот вопрос претендент на еще один шестилетний президентский срок Владимир Путин пока ответа не дал. А пора бы…

В связи с этим обратило внимание восклицание В. Путина по поводу вопроса об обстоятельствах, при которых Крым вновь может стать «частью Украины»: «Да что вы, с ума сошли что ли? Нет таких обстоятельств, и не будет никогда». Хотелось бы верить, что недалек тот час, когда нечто подобное будет сказано и о русских Курилах.

В заключение хотел бы привести, на мой взгляд, заслуживающее внимания руководителей нашей страны высказывание по поводу «курильского вопроса» одного из пользователей интернета, подписавшегося ником «Майкл Сноуден».

Он написал: «Президент в России имеет право на всё. Вполне по силам не просто отдать острова, но еще и объяснить гражданам, что именно такое решение и будет для них самым желательным и долгожданным. Эта очевидная разница между японской властью и российской не оставляет большого простора для версий и сценариев — сама возможность достижения договоренности по курильскому вопросу между Токио и Москвой может значить только отказ от островов. И если такая договоренность действительно достигнута, то мы имеем дело, наверное, с самым безумным решением, на какое только способна российская власть.

Но пока этого не случилось, важно не забывать еще несколько простых вещей. Если российское государство оказалось не в состоянии содержать свои регионы в таком виде, чтобы их жителям было бы так же комфортно, как москвичам и петербуржцам, то это значит, что российское государство не справляется со своими функциями. И еще: если возможность отторжения от России каких-то земель в обмен на пусть колоссальную, но в прямом смысле слова гуманитарную помощь сейчас не кажется фантастикой и обсуждается всерьез, то это значит, что Россия не настолько великая держава, какой она хочет казаться. Что бы ни сказал нам Путин завтра, сама возможность торга о Курилах — признак государственной несостоятельности, которую, очевидно, уже сейчас можно считать фактом».