Пример Украины показывает, что бывает, когда нет ни первого, ни второго, ни третьего.

donpress.com
Конституция Украины

Адекватный закон

В июле 1990 года Верховный Совет Украинской Советской Социалистической Республики принял декларацию о государственном суверенитете. При этом республика оставалась в составе Союза: декларацию приняли «на будущее». В числе прочего в этом документе было сказано, что Украина является нейтральным и внеблоковым государством.

В марте 1991 года прошел референдум о сохранении СССР. 70% жителей Украинской Советской Социалистической Республики проголосовали «за». Однако это не помешало спустя несколько месяцев объявить о независимости.

Затем в течение пяти лет Украина жила вообще без Конституции. Политические силы вели споры и торги: то ли нужно сохранить название УССР и войти в новый союз, то ли — создать унитарное государство без автономии для Крыма.

Россия в это время была занята своими делами. А без поддержки Москвы адекватные политические силы не добились нужных слов в Конституции. В частности, единственным государственным языком в стране, где три четверти граждан говорят по-русски, стал украинский. Тогда многим казалось, что это не очень важно — мол, и так ведь все понятно.

В 1995-м верховный совет утвердил так называемый «конституционный договор», а годом позже — и саму Конституцию. О русском языке там так ничего и не было сказано. Как и об особенностях разных регионов страны. Верховная рада приняла закон для воображаемой единой Украины, такой, как ее хотелось видеть жителям западных регионов. И этот закон был абсолютно неадекватен реальной Украине.

Неизменный закон

Все президенты Украины пытались менять Конституцию. У Леонида Кучмы в 2000-м не получилось. Четырьмя годами позже, после первого Майдана, «оранжевые» и «регионалы» достигли компромисса: власти у президента (Виктора Ющенко) становится меньше, президентско-парламентская республика превращается в парламентско-президентскую.

Но, победив на следующих выборах, Виктор Янукович спустя некоторое время решил «вернуть все как было». Легитимность возвращения к президентско-парламентской модели весьма сомнительна.

Но это было не последним изменением: после государственного переворота 2014 года Конституцию снова изменили. Произошло частичное возвращение к модели 2004 года. И по форме, и по сути это было незаконным: революционный парламент разогнал Конституционный суд и инициировал уголовные дела против его членов. Грубейшее нарушение всех норм, разумеется, не было замечено Западом.

Теперь Конституция снова нуждается в поправках. Подписанные Украиной Минские соглашения предусматривают децентрализацию власти и особый статус для Донбасса. Держать слово в Киеве не хотят: принят в первом чтении и обсуждается проект поправок, не согласованный (как это должно было быть) и не поддерживаемый Донбассом.

Никакой федерализации тоже не предполагается. Сейчас губернаторов на Украине назначает президент. Порошенко намерен отменить институт губернаторов, передать больше прав местным общинам — но одновременно с этим создать институт президентских «надсмотрщиков», которые будут вправе отменить любое (!) решение местной власти.

Параллельно Порошенко идет по скользкой дорожке Кучмы и Януковича и хочет расширить свои полномочия. В частности — сократить права парламента по согласованию кандидатуры премьер-министра, а также наделить исключительно себя правом назначать и увольнять генпрокурора и главу службы безопасности. Всерьез говорить о «парламентской республике» не приходится. Разделения полномочий не предполагается ни между ветвями власти, ни между регионами.

Действующий закон

Впрочем, и эта, неадекватная реальной ситуации и постоянно меняющаяся, Конституция могла бы, хромая на обе ноги, выполнять свои функции, если бы ее соблюдали. Но ее никто не соблюдает и соблюдать не собирается.

Первая статья Конституции гласит, что Украина — суверенное, независимое и правовое государство. В реальности ключевые решения принимаются в штаб-квартире МВФ и в Вашингтоне, а насколько это государство правовое, можно судить по государственному перевороту и разгону Конституционного суда.

В статье третьей сказано, что наивысшая социальная ценность — жизнь и здоровье человека. В реальности майданная власть ведет убийственную для населения социально-экономическую политику, наращивая кредиты и взвинчивая тарифы. Не говоря уже о гражданской войне.

Пятнадцатая статья гласит: «Общественная жизнь в Украине основывается на принципах политического, экономического и идеологического многообразия. Никакая идеология не может признаваться государством как обязательная. Цензура запрещена». В реальности все с точностью до наоборот: многообразие под запретом, есть одна обязательная идеология, цензура существует официально.

В статье 17 сказано: «На территории Украины запрещается создание и функционирование каких-либо вооруженных формирований, не предусмотренных законом. Не допускается размещение иностранных военных баз». Первое из этих правил давно уже нарушено «добровольческими батальонами». Второе при нынешней логике развития событий будет нарушено со дня на день.

Основание Конституции

Перечислять можно долго: практически ни одна из статей Конституции не соблюдается. Это не Основной Закон, а просто бумажка, которую никто не принимает всерьез и которую каждый следующий начальник пытается изменить в соответствии со своими интересами.

Сейчас Конституции Украины действительно нужны поправки. Нужно расширить полномочия регионов. Это единственный шанс начать двигаться к миру и пониманию. Но происходит прямо противоположное. Майдан не хочет договариваться — он хочет задушить оппонента.

Интересно, что майданные власти считают первой конституцией Украины документ, подписанный гетманом Орликом в 1710 году в Бендерах. В этом документе, в частности, сказано: «Должен также светлейший гетман после успешного окончания, дай Бог, войны просить у королевского величества шведского такого трактата, чтобы его величество и его наследники, светлейшие короли шведские, титуловались постоянными протекторами Украины и оставались такими на самом деле для большей мощности Отчизны нашей и для сохранности её целостности в предоставленных правах и границах».

Ненависть к русскому и готовность быть холопом у кого угодно другого были в ходу у украинствующих еще в 1710-м.