Состоялись телефонные переговоры между российским и американским дипломатами Сергеем Лавровым и Джоном Керри. Они продолжили обсуждение ситуации в Сирии по итогам четырехсторонней встречи, в которой помимо них принимали участие главы внешнеполитических ведомств Саудовской Аравии и Турции Адель аль-Джубейр и Феридун Синирлиоглу. Как сообщил МИД России, Лавров и Керри говорили об организации политического процесса между сирийским правительством и объединенной оппозицией, а также об обеспечении по-настоящему представительной внешней поддержке этих усилий.

vpk.name

Это свидетельствует об интенсивности диалога по политическому урегулированию в Сирии, стремлению как можно быстрее вывести кризис из фазы военного противостояния в плоскость политико-дипломатического урегулирования, что, естественно, связано с появлением в этом процессе новых сюжетов, которые в Вене либо были вне поля зрения, либо вызывали острую дискуссию. Как заявил президент России Владимир Путин, «военная победа над боевиками на территории Сирии, в чем мало кто уже сомневается — С.Т.) не решит всех проблем, но создаст условия для политического процесса в стране с участием всех здоровых, патриотически настроенных сил сирийского общества». Речь идет о двух проблемах: создании эффективного международного формата, который бы в свою очередь сопровождал межсирийский диалог с участием делегации правительства и силами, которые можно было бы идентифицировать как объединенная оппозиция. При этом президент Сирии Башар Асада подтвердил, что готов обсуждать изменение Конституции страны и провести парламентские выборы, что может превратить диалог Дамаска с оппозицией в более предметный.

Нетрудно заметить, что под созданием международного формата и внутрисирийским диалогом имеется общий знаменатель — статус Асада. По предложенной схеме действий Москвы, создаваемая новая коалиция должна сначала победить главного врага, «Исламское государство» (ИГ — структура, запрещенная в России), а уж затем решать внутренние противоречия с подключением «всех сирийских сил, как политических, так и вооруженных отрядов, которые сформированы патриотическими военными», что способно минимизировать риск гражданской войны, которая может сменить борьбу с терроризмом. Так завязывается, как любят говорить моряки, прямой или рифовый узел (reef knot, right knot) из двух концов. Сперва вяжут простой узел, потом еще два или три, вязанных один над другим. Но соответствующие концы обоих простых узлов должны быть по ту же сторону всего узла. Это не игра слов. При сильном натяжении и намокании прямой узел затягивается и развязать его бывает очень трудно. В одних случаях, его разрезают, в других просто развязывают за 2−3 секунды.

Первым узлом в сирийском кризисе можно считать встречу в Вене «четверки» США-Россия-Турция-Саудовская Аравия, хотя изначально было очевидно, что, как говорил Лавров, «четырех стран, которые участвовали в переговорах, недостаточно, чтобы обеспечить эффективное внешнее сопровождение урегулирования ситуации в Сирии». Тем более, что на слуху опыт работы иранской «шестерки» (пять постоянных членов Совбеза плюс ФРГ), которая успешно договорилась по урегулированию ситуации вокруг иранской ядерной программы. Накануне министр иностранных дел Катара Халид аль-Аттыйя заявил в интервью телеканалу CNN Arabic, что «мы с нашими саудовскими братьями и Турцией не исключаем любые варианты осуществления защиты сирийского народа от жестокости режима» и не исключил военного вторжения в Сирию. Министр также уточнил, что «Катар продолжает поддержку группировки «Ахрар аш-Шам», так как считает ее не экстремистской, а принадлежащей к «умеренной» оппозиции.

Однако это блеф. Как и в случае с Турцией, которой, по словам декана факультета политических наук в Гарварде Тимоти Колтона, «США не дают выйти на лидирующие позиции в сирийском вопросе, включая запрет на полеты и тому подобные вещи». Президент Турции Реджеп Эрдоган заявил, что хотя «кризис в Сирии является основной проблемой международного сообщества», на самом же деле его цель — «разделить Турцию». «Кто, кроме страны, имеющей с Сирией границу протяженностью 911 км, а с Ираком — 350 км, может лучше оценить реальную ситуацию, — риторически восклицает Эрдоган. — Они не смогли, не могут и не смогут. Рано или поздно они согласятся с нами. В противном случае, нам придется принять необходимые меры». Более того, Анкара утверждает, что вскоре в страну может хлынуть новый поток беженцев из Сирии. Данные ожидания турецкая сторона объясняет наступательными действиями сирийской правительственной армии, поддерживаемой российской боевой авиацией. В этой связи Эрдоган указывает на необходимость создания в Сирии зон безопасности, которые могли бы принять внутренних переселенцев.

Но такая идея никогда не находила поддержки со стороны США и международного сообщества, так как существует понимание, что Турция таким образом стремится одновременно нейтрализовать потенциальное формирование на севере Сирии курдской автономии и создать плацдарм действий оппозиционных сил против Дамаска, то есть осуществить ливийский сценарий. Координатор ООН по делам беженцев в ближневосточном регионе Амин Авад, видит сложившуюся ситуацию несколько иначе. Он утверждает, что наступательная операция сирийской правительственной армии действительно оказала влияние на динамику перемещения внутренних переселенцев, однако это касается только лишь территории Сирии, но не привело к увеличению потока беженцев, стремящихся покинуть пределы страны. Тем не менее, премьер-министр Турции Ахмет Давутоглу, комментируя визит президента Сирии Асада в Москву, заявил, что «если бы он мог остаться там навсегда», тогда бы «настоящий переходный период смог начаться с его отхода от власти». Этот узел в Вене решили развязать через привлечение в международный формат по сирийскому урегулированию постоянных членов Совбеза (РФ, США, Китай, Великобританию и Францию) и «все ключевые государства региона», в частности, Саудовскую Аравию, Турцию, Египет, Иран, Катар, ОАЭ, Иорданию. В эту группу могут также войти Организация исламского сотрудничества, Лига арабских государств и Евросоюз — как объединение, члены которого, по словам главы МИД России Лаврова, «испытывают на себе все более негативное влияние кризисов на Ближнем Востоке и Севере Африки». Со стороны США возражений принципиального свойства не последовало, а глава дипломатии Евросоюза Федерика Могерини акцентировала внимание на том, что «США и РФ координируют усилия для старта политического урегулирования в Сирии».

Второй узел завязывается в направлении межсирийского диалога с участием делегации правительства и силами, которые можно было бы идентифицировать как объединенная делегация патриотической оппозиции. Лавров указал, что российская сторона готова сотрудничать с патриотической оппозицией, а также поддерживать с воздуха так называемую Сирийскую свободную армию (ССА). «Мы не хотим учитывать ни конкретно интересы одного Башара Асада, ни конкретно интересы одной оппозиции, — уточняет министр. — Для Сирии важно, чтобы была мирная обстановка, как можно скорее кончилась война и чтобы террористы не получили шанса захватить власть в Дамаске, да и в любой другой части страны». При этом он назвал домыслами слухи о том, что якобы «в Вене были достигнуты некие договоренности об уходе Асада с поста президента». В ответ представитель ССА Ахмед Сауд выступил с утверждением о том, что Москва «не может сотрудничать с повстанцами и одновременно поддерживать режим Башара Асада». С его точки зрения, «российская авиация должна сначала прекратить бомбардировки наших позиций». Хорошо, допустим, но, по словам, Лаврова, «России отказывают в предоставлении информации о том, где, по американским оценкам, находятся террористы, где — патриотические оппозиционеры». Поэтому представители ССА должны сами себя «обнаружиться», а потом уже выставлять какие-то условия. В то же время бывший посол США в Сирии Ричард Мерфи предлагает вариант развязывания этого узла. По его словам, «Запад и Россия должны объединить свои усилия по определению групп «умеренной» сирийской оппозиции для борьбы с угрозой ИГ и выработки стратегии переходного правительства».

Пока же, как сообщил пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков в интервью BBC, «США и их союзники не смогли найти среди противостоящих президенту Сирии Асаду сил таких, кто бы не был связан с терроризмом». Так что велика вероятность того, что сирийская правительственная армия «отвоюет у террористов свою землю», а это, конечно, скажется и на характере переговоров в широком международном формате и их конкретном содержании, особенно по части участия легитимного руководства Сирии в будущем политическом урегулировании. Так что вопрос, кто первым в Сирии одержит победу — дипломаты или военные — звучит не риторически, но имеет за собой конкретное практическое содержание. Если США будут продолжать осуществлять совместные с Россией действиях на сирийском треке, это оставляет им серьезный шанс остаться в авангарде, а не арьергарде мировой политики на Ближнем Востоке. По большому счету сейчас мяч на стороне Вашингтона, президент Обама должен принять решение, готов ли он по-настоящему координировать усилия с Россией по борьбе с терроризмом и готов ли он к политическому урегулированию в Сирии.